Хоспаде, абсурд...

Ростислав говорит, что 

Отрывок, который вне книги кажется абсурдным, гротескным, нелогичным, дурацким, смешным, нелепым.

Сдается мне, любой отрывок из моих романов, вне контекста, будет казаться абсурдом. Впрочем, могу и преувеличивать.

А теперь, без пояснений, просто кусок текста из второго Ремесла Теней

В мгновение ока вокруг стало заметно холодней, и свет вдруг показался каким-то тусклым, как будто бы пропущенным сквозь фильтры. Я уже не видел Ра, а тела убитых представляли нечто, отдаленно напоминавшее многомерные кристаллические структуры, серые грани которых лишь отражали пустоту. Я так же не знал, что происходило с моей спутницей. Ее ментальные волны больше не улавливались, словно она растворила свою сущность во вскипевшем потоке Теней и теперь действовала с ними как единое целое. Все свои силы я тратил на то, чтобы поддерживать хаотическое движение энергии вокруг нас, как в небольшой силы смерче, который, по воле Квет Ра, постепенно начал разбивать хрупкие структуры. То, что некогда было сознанием Ади Муэрры, Раса Тефери и Санда Амьена, под воздействием этой силы, плавно поднималось в воздух, складываясь в размытые сюрреалистические мозаики их прошлого.

То были картины, изображавшие последние мгновения перед смертью.

В действительности все заняло не больше нескольких долей секунды, однако за этот промежуток я успел просмотреть перед собой три полные ретроспективы, предшествовавших моменту, когда одновременно оборвалась жизнь заточенных в Изоляторе элийров. При этом я непросто был сторонним очевидцем того, что происходило перед моим ментальным взором, я полностью ощущал те же эмоции, что в этот момент испытывали главные действующие лица видений.

Я видел прозрачные стенки камеры изнутри и тусклый свет, сочившийся откуда-то сверху. Ощущение было сродни тому, как если бы тебя законсервировали в банку. Давящие и сковывающие до ужаса стены замкнутого пространства. Кажется, что нет места даже для того, чтоб развернуться. В ушах один только звук – от страха бешено колотится сердце, и нет сил, чтобы просто закричать от предчувствия кошмара, который вот-вот явится с той стороны. И вот, когда ты видишь его: огромную черную тень, медленно и неотвратимо приближавшуюся к твоей камере, забываешь обо всем на свете. И уже нет смысла кричать, а сердце само замирает на вдохе, все твое тело в этот момент сковывает паралич. А тень все приближается, и в тот момент, когда она уже полностью заслоняет свет, ты понимаешь, что пришел твой конец. На ее черном, как пустота космоса, лице не видно глаз, но ты чувствуешь, как тебя, точно пронзает этот невидимый взор. Длинные тонкие руки тянуться к тебе с выставленными непропорционально огромными когтями, так похожими на черные лезвия палачей. Они скребутся и царапают по стеклу, до сих пор так успешно защищавшему тебя от прочих ужасов окружающего мира. Но ты понимаешь, что для тени это не преграда. И как только эта мысль осеняет тебя, тень крушит оказавшееся столь хрупким препятствие и без каких-либо проблем подходит вплотную. Ты уже ничего не соображаешь от страха, но из последних сил пытаешься разглядеть хоть какие-то черты ее лица, и именно в этот момент когтистые пальцы заставляют тебя умереть.

Мои суставы сдавил неожиданный спазм, а внутрь черепа, казалось, залили расплавленный металл. Вены по всему телу как будто вспухли, готовые полопаться, и сердце бешено колотилось, и рвалось из груди. В ушах звенел чужой вопль и сам я сходил с ума от желания закричать, но только осознание, что все происходящее со мной лишь наваждение, вызванное вторжением в погибшее чужое подсознание, удерживало меня от того, чтобы не причинить себе вреда.

«Нет, Сети, не вздумай этого делать!» – мысленный вопль Квет Ра напомнил о том, что я лишь свидетель, но отступать на самом интересном, я, тем не менее, не собирался. Гнетущая своим безличием черная маска на лице убийцы все еще плыла перед моими глазами, и я должен был, во что бы то ни стало, разглядеть, чей лик скрывался за нею.

«Давай, Ра, поднатужься. Я должен знать, кто это сделал».

И мы повторили все вновь, с той только разницей, что на этот раз я не остался сторонним наблюдателем, а заставил Тени, окутывавшие убийцу, открыться мне.

Пережить видение вновь оказалось больнее, нежели в предыдущий раз, и сил на это потребовалось больше, но результат, тем не менее, стоил свеч. В миг, когда лицо убийцы, наконец-то поддавшись, открылось мне, я сам едва не погиб.

Я почти онемел от неверия и когда мощный силовой толчок вышвырнул меня из ведения, ударив о матовую стену прозекторской, повторял одну только фразу:

– Аверре! Это был Аверре!