Танец страсти, 18+

Когда мы закончили завтракать, возникла вдруг неловкая пауза. До этого мне с Джесой было очень легко молчать, мы словно плыли в безмолвии на одной волне, а сейчас молчание выдавало наше общее напряжение ожидания.

— Еще какие-нибудь мучения для меня приготовил? Или уже всё? — не выдержала я первой.

— Для прекрасной женщины у меня в запасе еще много мучений. Но, может быть, обойдемся без них?

— Лучше обойдемся…

— Тогда посиди, покури… Я сейчас.

Джеса ушел. Я успела не только покурить, но и поесть пирожков, запивая их чаем с клубничным вареньем, когда увидела, как он возвращается с сумкой.

— Подожди немного, я сейчас…

Он взбежал по ступенькам и вошел в Дом. Вскоре вышел и поманил меня.

В атриуме было очень просторно. Вся мебель исчезла, только у распахнутых настежь дверей на остров Ваутиан лежал большой круглый матрац, накрытый бледно-желтым атласом.

— Разденься, пожалуйста… А теперь надень вот это…

Легкое, голубоватое, почти прозрачное полотно, собранное на ленте в широкие складки. Я с недоумением покрутила ткань в руках. Джеса подошел и завязал ленту у меня на шее так, что я оказалась в длинном, до пола, невесомом и почти невидимом балахоне с прорезью впереди. Сам он отошел в другой угол и надел на себя… сбрую с такими же воздушными, но короткими кусками собранной в складки ткани. На шее Джесы я увидела кожаный обруч с закрепленной на нем тканью, доходившей до сосков, а на талии — такой же, но более широкий пояс со шторками, едва прикрывавшими мужское достоинство.

Джеса вынул из сумки два маленьких бубна, и протянул мне один из них. Покопавшись в сумке, он достал небольшой плеер, поставил его на подоконник, и включил. А сам отошел в дальний от меня конец атриума.

Послышались первые, тихие такты мелодии…

— Это что? «Болеро» Равеля? — изумилась его выбору я.

— Да. Давай потанцуем!

Танцевать под болеро? Стоя в разных концах большого зала?

Джеса выпрямился, затем медленно поднял руку над головой, а второй чуть тряхнул бубном. И еще раз… Мелодичный перезвон колокольчиков попал точно в ритм музыки. Я повторила его движения. Не сразу попала в такт, но через несколько секунд мой бубен начал стучать как сердце. Джеса стал слегка покачиваться, вращая плечами. Я тоже качнулась, но с вращением бедрами — как мы разучивали с Ефимией.

— Отлично!

Медленно, очень медленно, мы движемся то в стороны, то друг другу навстречу. Легкая ткань колышется от любого движения, обволакивает, заставляет двигаться пластичнее…

Во мне происходит что-то… Не возбуждение, не страсть…какая-то дикая энергия, попавшая в единое поле, захватившее и меня саму, и, кажется, все вокруг... Каждая клеточка тела ощущает восторг движения.

«Болеро» Равеля — длится минут пятнадцать, если не дольше. И чуть не половину этого времени мы сближается, глядя друг другу в глаза и потряхивая бубнами.

Дзынь-дзынь-дзынь…

Ритм постепенно нарастает, и даже громкость увеличивается. Под сводами атриума гремит музыка — плеер на такое не способен, явно это постарался Дом. И вот мы, наконец, сблизились. Одновременно, не сговариваясь, отбрасываем бубны в стороны и кидаемся друг другу в объятия. Легкий поцелуй… и мы валимся на нежный атлас мягкого матраца.

Нежные пальцы, сильное тело, острые, но ласковые зубы… Нападаю и поддаюсь, он обнимает и отталкивает, мы сливаемся и движемся в одном упоительном ритме…

Музыка уже гремит, заглушая стук сердец, но я почему-то все равно слышу как бьётся его сердце, и как бьется мое. В унисон, словно здесь крутятся не два человека, а одно существо. Одно. Единое…

Кожа откликается на каждое касание, внутри же разгорается пожар.

Мои тихие стоны начинают звучать все громче. Дыхание сбивается, взбрыкивает как испуганная лошадь. Вдруг оно обрывается — только что Джеса был сверху, но вдруг переворачивается набок, увлекая меня за собой. 

Не сбежишь! Не сбегу! Мы вместе! 

Там-тарарам-тарарам-тарарам…

Ноги живут самостоятельной жизнью, приноравливаясь к новой позе, и вот тела вдруг достигают удивительной гармонии, превращаясь в единый организм, сотрясаемый жаром и страстью.

Ты и я! Да, да! Я и ты! В экстазе, в единении, в слиянии…

Возбуждение нарастает и почти достигает пика, но я не хочу так быстро! Музыка еще грохочет!

— Нет-нет! Не сейчас! Чуть медленнее! Продлим, оттянем… Вот, сейчас! Еще, еще, еще!

Тарарам!

Да!

Уу. Уу. Ууууу.

Заключительные аккорды взмывают торжествующим аккордом, мы взрываемся и, напоследок теснее сжав друг друга в объятиях, распадаемся, откатываемся друг от друга, расслабленно раскинув руки. Музыка обрывается и наступает тишина, нарушаемая лишь нашим сбивчивым дыханием.

— Волшебно… волшебно… вот это настоящее волшебство, а не вся эта ваша магия, — шепчу я.

— Мы вместе… мы вместе… здорово, правда? — почти беззвучно бормочет он.

— Да, да, да! Это невероятно…

Перед глазами до сих пор прыгают искры. Из распахнутой двери с острова доносится соленый аромат моря…

Джеса встает, уходит в буфетную, и возвращается с высокими бокалами, в которых плещется что-то светло-розовое. Пригубив чувствую ледяную, остро пряную, ароматную воду… Какой-то экзотический лимонад.

— Это из еще одной реальности… очень люблю его…

— Невероятно вкусно, понимаю тебя…