Турнир самоубийц

Книга очень нетривиальная, как по стилю, так и по своему построению. Жанр ее определить довольно затруднительно. Пожалуй, тут мы имеем некий гибрид сюрреализма и Пратчеттовщины в полустимпанковской обертке. При всем при этом текст не воспринимается эклектичным, автору удалось все это более или менее гармонично сочетать. Очень хороша задумка про печати с профессиями, которые присваиваются людям машинами Древних, порадовали и нюансы, связанные с обладателями печати «неудачник». Фантазия автора развернулась на полную катушку, когда дело коснулось Блэткотча, так называемой «Столицы метеоритов». С тем же успехом этот умопомрачительный город можно было бы назвать столицей безумия – столько в нем всего наворочено – прямо этакая реинкарнация Пратчеттовского Анк-Морпорка. И отменная, должен заметить с огромным множеством вкусных деталей, которыми просто наслаждаешься! Интересно, автор читал Пратчетта, или это так мысли сходятся? Складывается, все же ощущение, что автор временами захлебывается своей фантазией, и его заносит совсем уж в дебри.

Автор старается держаться стебного стиля, много пишет о троллях и сам неустанно троллит читателя. Многое построено на игре слов. Юмор своеобразный, местами циничный, местами черный, но не всегда смешной. Хватает неологизмов, всяких блэткотчских словечек. Иногда не просто хватает, а даже слишком много, и у читателя ум начинает заходить за разум.  Сюжет продуман хорошо, и автор ухитрился в навороченном им самим хаосе не запутаться, и даже вывести читателя из этого лабиринта к ударной концовке, по дороге почти все объяснив, за что ему безусловный плюс к карме. Почти, потому что некоторые вещи все же оставлены подвешенными и больше похожи на не выстрелившие ружья, чем на открытый финал. Но это не так чтобы очень критично.

Но! Вещь безусловно сильная с очень серьезным подтекстом и моральным месседжем. Несмотря на стеб и элементы абсурда, этот роман глубоко драматичен и в чем-то даже страшен.  И за множество интересных придумок в тексте отдельные минусы  лично я с легкостью прощал.