То, что сердцу близко: писатель о своём писательстве

Отрывки, которые дороги авторском сердцу, флешмоб, предложенный Романом Титовым и поддержанный Анной.

У меня, конечно же, таких отрывков много, кто читает - знает. Сегодня будет лишь один, и то, лишь потому, что это отрывок-фрактал: мой герой - писатель, его герой - он сам, вернее, его Alter Ego писателя, и речь в отрывке о его писательстве; и сразу же он получает отклик, которого никак не ждал.

Всё это - в коротком фрагменте из шестой главы "Последнего путешествия Давида Хасмонейского":

– Мы спустимся по водосточной трубе, – сказала Филис. – Этажом ниже есть окно для вентиляции, оно всегда открыто. Я сниму решётки, мы пролезем внутрь. И оттуда проберёмся во дворец. 

Услышав это, Давид сел на крышу, поджав ноги, как персидский дервиш, обхватил лицо руками.

– Почему все цари как цари, все сидят на попе ровно, греют свои троны, кувыркаются в постелях, скачут на конях, управляют ладьями и яхтами. А вы? Вы!! Погружаетесь на дно морей, в космосе летаете, по пещерам лазаете, по трубам, по горам. Я писатель, но даже я не в состоянии представить, где ещё! И вам всё мало! А если бы ваши подданные узнали вдруг, чем занимается их фараон, императрица и богиня? Пожалуйста, не нужно больше мне показывать… что показали мне на крейсере «Серкет». Лучше… лучше…

Давид закашлялся и стал хватать ртом воздух, как рыба, выброшенная на землю. Так же внезапно, как оно пришло, удушье отступило. Филис села рядом с ним, обхватив колени руками.

– В вашем «Путешествии в Тибет» описано, как вы взбираетесь на высокую гору, чтобы прийти на помощь окружённому волками далай-ламе. В «Путешествии в Ангкор» вы сражаетесь с тигром и спасаете кхмерскую принцессу, а потом провожаете её домой, отбиваясь от стаи обезьян. В «Путешествии в страну горячих льдов» вы терпите кораблекрушение на отдалённом острове, где среди гейзеров и ледников живут огромные плотоядные птицы; но вы приручаете одну из них и, оседлав её, как герой Беллерофонт крылатого коня Пегаса, добираетесь на ней до Каледонии. В «Путешествии на край Земли» вы прячетесь в чреве огромной акулы, а потом нападаете – акула нападает, вы внутри – на пиратов, которые разграбили и потопили торговый корабль вашего близкого друга. Эту историю вы стащили из книги Иова, но что насчёт «Путешествия в страну джиннов»? Там вы, выбившись из сил, бредёте по пустыне, у вас нет ни еды, ни воды, но вы не сдаётесь, потому что дали слово шаху привезти с гор Памира чудесный цветок, способный исцелить его единственную дочь. И вот, в последний миг, совсем-совсем без сил, уже на пороге смерти, вы спотыкаетесь о старый глиняный кувшин, торчащий из песка, проваливаетесь вместе с ним в бездонную пропасть, кувшин разбивается, оттуда появляется могучий ифрит, и он вас спасает! Я помню все ваши истории, мой дорогой Давид, они прекрасны, но ответьте мне: как же вы сумели совершить все эти замечательные подвиги, если боитесь спуститься по простой водосточной трубе?

Пока она всё это говорила, он покрывался краской, как тот сваренный вживую рак, и чувствовал себя немногим лучше. Но спорить с нею он уже не мог, с него довольно. Ни сил нет, ни стремления. И пусть что хочет с этим делает. Она же требует одной лишь правды – так пусть её узнает, наконец.

– Я всё наврал, – сказал Давид. – Ничего со мною не было. И сам я не был ни в Тибете, ни в Камбодже, ни в Индии, ни в Китае, ни на каком краю Земли. Даже в Британии я не был! Нигде севернее Германии, южнее Эфиопии и восточнее Персии. Всё, что написано в моих «путешествиях», выдумка от самого начала и до самого конца. И всё, что вам рассказывал помимо этих сказок. Я враль, а не герой, моя могущественная госпожа. Можете теперь казнить меня за это.

Признавшись, он готов был ко всему, от презрения до гибели, и неизвестно, какой исход горше для него. Он почти смирился с тем, что Филис отвернётся от него, сочтёт его предателем и бросит. Вместо этого она засмеялась, и её приятный, журчащий смех пробрал Давида до костей. Обняв его, поцеловала в щёку тёплыми губами и сказала:

– Вы полагаете, я этого не знала? Знала всегда, едва лишь встретив вас. Нет, вы не враль. Вы – сочинитель. Вы – писатель-фантазёр. Вы сумели так придумать свои путешествия, что в них поверили, как в настоящие. Они и стали настоящими! И люди в них черпали вдохновение и силы. Я черпала! За день до коронации меня пытались изнасиловать, потом убить. У них не получилось, я спаслась, но до коронации остался час, а я была одна в пустыне, без еды и воды, с раненым другом на руках, которого я не могла бросить, потому что вы бы его не бросили. Я вспоминала ваше «Путешествие в страну джиннов» и шла вперёд, как вы, я верила, что справлюсь, как справились вы, что мне придут на помощь, как пришли на помощь вам. Так и случилось!

– Неужели… джинны? 

– Тени. Так они сами себя называют, свободные от империи, способные скрываться от неё в самых дальних глубинах сахарской пустыни. Джиннов не бывает, мой Давид.

Она наклонилась к нему и ещё поцеловала в щёку, прошептала на ухо:

– Мой любимый сочинитель. Мой герой! Герой – не тот, кто совершает подвиг, а тот, кто вдохновляет на него.