Зверики. Опять. По мотивам флудилки

Тут добрый человек во флудилке выкладывал фото вот такой красавишны:

По научному оно зовется артроплевра, но не суть. 

Суть в том, что я не удержался, к себе в текст утащил. За хвост, всю, со всеми лапами.  Интересно, похоже получилось:

Орлан нахохлился, залился криком опять- хрипло, тревожно... Осмысленно - птичий крик отразился в ушах четким: Дурррак...
Из-за спины, слева - мягкий шелест, сливающийся с шумом ветвей. Монотонный, чуть слышный стук. И треск - негромкий но частый треск ломающихся пополам веток. Необычный - Эрвин только сейчас это понял - звук.  Оглянулся, повернувшись на каблуках. И юрко отпрыгнул назад, благословляя пришедший с небес птичий крик и плоский камень, вовремя попавшийся ему под ноги. По его следу, сзади, пересекая тропу ползла тварь, которой Эрвин сперва не нашел названия. Очень низкая, верткая и здоровая - тупая плоская морда была уже рядом, когда край тела еще терялся в траве. Спаянная, как на шарнирах, из многих сегментов - цепочка хитиновых, плоских перевернутых блюдец - или щитов, плоских, шириной в его руку. На переднем - горели тускло глаза и - меланхолично, мерно, как механизм -  шевелились широкие, костистые жвалы.  Отбрасывая сухие ветки и заметая зелень в пасть на ходу.  Хитиновые блюдца звенели, сталкиваясь, о землю стучали множество тонких лап - дробно, размеренно, звуки сливались в ушах в одно, холодное механическое стрекотание.  Лап - шесть - восемь на блюдце-сегмент. Эрвин пытался их пересчитать, но плюнул, сбившись со счета. Тварь ползла мимо, не видя его. Мимо, быстро, оставляя за собой в воздухе тяжелый, мускусный дух. И, позади, на траве  - широкую, прямую полосу чистой, красноватой земли, размолоченных и срезанных под корень кустов и умятого, вдавленного ее весом в почву валежника.

- Асфальтоукладчик, блин, - сплюнул, сбрасывая напряжение Эрвин, - живой. И по дороге. Очень любезно с ее стороны.

Буркнул он, подбираясь и спрыгивая с камня. Поежился - на мгновение, уж больно страшен был многоногий, плоский как лента зверь. Но потом зашагал вперед, аккуратно, держась пробитой тварью тропы. Она давно скрылась, шагать было легко, удобно, как по асфальту - по утоптанной, гладкой, выровненной весом твари земле. Орлан сделал над головой круг - широко, раскинув крылья в чернеющем небе. Спикировал вниз, завис, тяжело хлопая крыльями, каркнул - в лицо, сердито, раскатисто... В голосе опять - будто четкое:
Ой, Дууурррак...

- Да ладно тебе, - буркнул Эрвин, отрицательно помотав головой. Но винтовку скинул с плеча и - на всякий, просто, чтобы развеять дурацкий мандраж - перещелкнул предохранитель. Мерный треск веток хлестнул опять по ушам. Сзади, из-за спины. Забил крыльями, предупреждающе, хрипло крикнул сверху орлан. Эрвин обернулся - и поймал сзади алый взгляд тусклых глаз и слюдяной блеск слюны на широких, мерно ходящих туда - сюда жвалах. Чертова многоножка сделала по лесу широкий круг. И теперь, извиваясь, текла назад по следам. Разбираться - что за дурак вылез сам ей на жвалы.
Орлан опять крикнул, удар крыльев хлестнул ветром в лицо. Тело замерло, мысль в голове - напротив, текуча и хрустально - ясна. Бежать - дело дохлое, две ноги против сорока - на бездорожье чертова многоножка догонит вмиг. Значит... В ушах, громом - четкий, размеренный стук. Жвалы трещат и - мерно, как механизм - отбивают друг в друга такт хитиновые стенки сегментов. Затвор глухо лязгнул в ладони, приклад "Лаав куанджало" взлетел и вжался в плечо. Выстрел - по ушам, громом, разрывая на части шелест и хитиновый, сухой стук. Вновь лязгнул, выбрасывая гильзу затвор. Первая пуля хлестнула тварь между глаз - и, обиженно свистнув, ушла в рикошет, вспыхнув яркой искрой на сером хитине. Вторая - Эрвин чуть выдохнул, убирая ниже прицел. Тварь заверещала - тихо, ее крик отозвался звоном в ушах. И бросилась вперед, расставив жвалы. Вторая пуля щелкнула в камень у ее ног. Срикошетилала,  звездой уйдя вверх, поразив головной сегмент в мягкое, неприкрытое брюхо. Тварь дернулась - всем телом, на глазах Эрвина взлетел и лопнул, разбрызгиваясь, хитиновый щит. Забились, оглушительно застучали - все вразнобой - тонкие ноги, по телу твари пробежала волна. От хвоста, подкинув кверху сегмент за сегментом. Прежде чем осела - Эрвин выпустил третий заряд, ловя в прицел подставленное мягкое брюхо. Еще один сегмент взорвался - лопнул по шву, сочась бурой, остро пахнущей жижей. Тварь отпрянула, сжалась, ломая кусты. Свилась на глазах в толстое, гремящее хитином кольцо. И распрямилась опять, как пружина. К Эрвину - хвостом вперед. Хвостом, на котором вспыхнула вторая пара острых жвал и  глаз - таких же, как впереди, тупых, фасетчатых, хищных.

- Ой, мама... тяни-толкай, - оторопело протянул Эрвин, передергивая затвор. Сверкнула желтым отлетевшая гильза, шарик на рукояти лязгнул - сердито, загоняя до места патрон.

- Предпоследний, - холодной искрой вспыхнула мысль в голове. Холодной, желтой и яркой, как ободок фосфорной зажигательной пули.