Кристин Лёненс «Птица в клетке»

Нежно люблю фильм Тайки Вайтити «Кролик Джоджо» за эстетику и тему любови. Без шуток, я считаю эту ленту гимном жизни. И, наверное, поэтому мне очень тяжело далась книга, по мотивам которой был написан сценарий для вышеупомянутого кино.

Кристин Лёненс в романе «Птица в клетке» рассказывает о любви, граничащей с безумием. Главному герою Йоханнесу Бетцлеру, рожденному в Вене 25 марта 1927, на начало повествования около 15 лет. Он вырос в полной обеспеченной семье, окружившей мальчика любовью, с удовольствием ходил в школу, особенно, когда из программы убрали все «лишние и ненужные дисциплины», оставив только физкультуру, числился на хорошем счету в гитлерюгенде. Его мечта — попасть в личную охрану Гитлера, а для этого нужно стремиться к идеалу во всем.

Йоханнес — второй ребенок, он был совсем малышом, когда его старшая сестра Уте умерла от диабета. После одного из налетов юноша лишился руки, а его лицо и тело оказались испещрены шрамами. Наверное, именно из-за этого обстоятельства герой чуть позже и «вопьется» в девушку своей любовью, будто бы клещами, делая невыносимой и ее жизнь, и свою.

Книга очень сильно отличается от фильма. Здесь меньше говорится о государственной пропаганде, а открывается роман размышлениями о лжи. Есть момент, когда мать напоминает Йоханнесу, что, по заветам евгеники, оба ее ребенка (и сам Йойо, и Уте) должны быть умервщены, поскольку инвалидам нет места среди представителей арийской расы. Зато много говорится о семье, и, право слово, эта не та семья, которая поражает нежным отношением всех членов друг к другу.

Мне книга не понравилась, хотя она хороша. Может быть, Кристин Лёненс просто попадает в один из моих нервов. Или я искала другое, когда выбирала этот роман, не нашла, а досаду сейчас вымещаю на «Птице в клетке». Не исключаю.

Цитаты:

«На смену Грасси пришла фройляйн Рам. Свое появление он объяснила так: темы, которые давал на прежний учитель, и девяносто процентов тех фактов, которые он заставлял нас вызубривать, забываются уже в подростковом возрасте, а потому бесполезны. Стоит ли так разбазаривать государственные средства, если можно найти им другое применение, с пользой для нации? Мы — новое, привилегированное поколение, стало быть, нам повезло: мы первыми ощутим преимущества обновленной школьной программы и будем осваивать те дисциплины, к которым наши родители не имели возможности даже прикоснуться»

«Наши с отцом самые серьезные разногласия коренились в мировосприятии. Мне этот мир виделся нездоровым, грязным местом, которое требует основательной чистки и мечтает, чтобы его населяли только счастливые, здоровые арийцы. Что же до моего отца, он занимал сторону посредственности.

— Скука, скука! — воскликнул он. — Мир, где у всех одинаково кукольные дети, одинаково приемлемые мысли, одинаковые палисадники, стриженные под одну гребенку в один день недели! И никакого разнообразия, хотя оно — залог всего сущего. Различные нации, языки, мысли необходимы не только сами по себе, но и для того, чтобы каждый мог разобраться, кто он есть!»

«Потом Киппи спросил: а получи я приказ убить его ради фюрера, у меня получится? Я вгляделся в его лицо, такое знакомое, и понял, что не получится; точно так же и у него не поднялась бы рука убить меня. Но мы оба сошлись во мнении, что это плохо: значит, мы слабаки и должны над собой работать»

«Вена представлялась мне большим цирком. Там можно было увидеть немногочисленных канатоходцев, которые всю жизнь шли по своему туго натянутому канату и срывались вниз, но, вероятно, предпочитали такой исход компромиссу со своей совестью. Воздушные гимнасты вверяли собственные судьбы другим. Кто-то уцелел, кто-то — нет. Неплохо устроились жонглеры: они ловко подбрасывали в воздух одну власть за другой, а ловили ту, которая больше нравилась или сама шла в руки. Раздумывать им было некогда: задумаешься — уронишь мяч; ты, главное, подбрасывай, подбрасывай, подбрасывай. Но лучше пусть мяч упадет, а не человек. Что до меня, я начинал в когорте силачей, а покинул манеж среди уродцев-клоунов. И вся наша страна видела свое отражение в кривом зеркале»

«— Отстань! Выпусти меня из этой двадцатикамерной тюрьмы! — ей просто хотелось меня убедить, что она нужны мне больше, чем я — ей.

В конце концов я дал ей то, к чему она стремилась в действительности: сгреб ее в охапку, чтобы приковать к месту, после чего она мало помалу перестала дергаться и объятия стали, если можно так выразиться, более обоюдными»

«— Это самое надежное доказательство любви, которое я только могу тебе предложить. Я готова отдать жизнь, чтобы тебя освободить. В этом суть любви: дарить любимому пространство и свободу. Кто любит, тот не стремится быть собственником и в угоду себе держать любимого в клетке. Любовь — это не кандалы. Любовь свободна как воздух, как ветер... Да что там — как Божий свет»

«— Любовь — это когда двое стремятся быть вместе, несмотря ни на что. Любовь склеивает двоих так, что не разорвать! Один не бросает другого, когда понимает, что бежать на двух ногах проще, чем ковылять на четырех! Любовь — это бескорыстное желание быть рядом с тем, кого любишь»