Йемен — Часть 1

Не так страшен Йемен, как его малюют.

В Дубае, перед тем, как запустить в самолёт, нас подвели к трапу и попросили самим поставить наши чемоданы на конвейер шедший в багажный отсек - стандартная мера предосторожности для полётов в- и из- Йемена. Я подумала, что это не плохая идея, но не поможет против самоубийц, которые хотят взорвать и себя и самолёт.

Может быть из-за такого начала, я очень нервничала. Мы летели над частью Йемена граничащей с Саудовской Аравией, знаменитым «Пустом Районом» (Empty Quarter), где нет ничего, кроме пустыни, нефтяных вышек и артиллерийских установок. До этого полёта, я спокойно переносила самолёт, но в этот раз мы летели днём, и под крылом, необыкновенно чётко и близко, вырисовывались дюны Аравийской Пустыни - как в фильмах - необозримые пески. В белёсом голубом небе не было ни тучки, но сильные и резко менявшиеся воздушные потоки трясли самолёт, как соломинку, и я со страхом воображала, что мы падаем в эту пустыню внизу. Умереть было страшно, но ещё страшнее - выжить и умирать медленно, от жажды. Никто ведь не найдёт нас в такой глуши. Я смотрела в окно и при каждом очередном толчке думала: вот эта дюна станет моей могилой, нет - вот эта. Хорошо, что полёт продолжался не так долго, а то я бы сошла с ума. 

Сначала мы приземлились в небольшом городке на берегу Аравийского Моря и высадили нескольких техасцев - нефтяных инженеров - которые там работали. Визы они, естественно, получили без проблем. Мы летели дальше - в столицу Йемена, Сану. В маленьком аэропорту было почти пусто, и везде расхаживали молоденькие военные с автоматами. Все, как на подбор, очень симпатичные. Вообще мужчины в Йемене красивые, ничего не скажешь. Говорят, женщины тоже, но об этом дальше. На нас смотрели подозрительно, хотя паспорта штампанули без задержки (как потом выяснилось, разными и противоречивыми датами) и впустили. 

Первую ночь мы провели в новой части города - шумной и людной. До поздней ночи не затихала торговля - в палатках готовилась ароматная еда, уличные торговцы раскладывали свои товары прямо на земле. В толпе были, в основном, мужчины, некоторые в арабских джалабиях - длинных рубашках - но большинство в западного стиля пиджаках и рубашках без галстука и традиционных юбках, подпоясанных широкими поясами с обязательным кинжалом (джамбия). Некоторые добавляли к кинжалам винтовки и пистолеты. Патроны продавались тут же, на улице. Пару раз мимо проезжали американские грузовички-пикапы с пулемётами. На них никто не обращал внимания. 

Женщин в толпе было мало и все завёрнутые с ног до головы в чёрное. Видны были только глаза и, иногда, руки и пальцы ног. Зато то, что доступно взгляду, не заметить нельзя: глаза сильно накрашены, ресницы удлинены, брови выщипаны и подведены; маникюр и педикюр - безупречны; по пальцам вьются изысканные узоры хной. Я знала ещё по Израилю, что женщины из Йемена славятся своей красотой, но увидеть их лиц так и не довелось (с одним исключением). 

После первой ночи мы перебрались внутрь городской стены, в старую Сану. Этот город очень отличается от, например, Абу Даби или Дубая, где до века нефти, не было ничего. История и культура Йемена - гораздо более древняя и интересная. Архитектура тоже необычная для Аравии и немедленно узнаваемая. Сана застроена многоэтажными домами из красных глиняных кирпичей, многие такие дома - современники древнего Рима. Над окнами - полукруглые резные белые украшения, которые раз увидев уже ни с чем не спутаешь. Мы остановились в одном таком доме, которым веками владела одна семья. Каждый этаж имел своё предназначение, позволяя нескольким поколениям уживаться вместе и обеспечивая и отдельную и общественную жизнь. На первом этаже, как правило, кухня, потом несколько этажей со спальнями, а на самом верху - своего рода гостиная, с низкими диванами по стенам и ковром посередине, где собираются мужчины и жуют кат (расскажу об этом позже). 

Наша комната была на четвёртом этаже - побеленный пол и стены, на пол брошены два матраса и несколько йеменских одеял. Ещё был маленький столик с лампой (в дом провели электричество, никаких «ламп Алладина»). Несмотря на такое простое убранство, было на удивление комфортно - тонкие матрасы оказались очень удобными, а цветастые ворсистые одеяла - тёплыми и мягкими. Я спала, как убитая. В Сане и так не очень жарко, она слишком высоко в горах, но толстые стены дома сохраняли прохладу. Из окна открывался вид на старый город - видно было средневековые стены и клочки земли, заросшие сорняками и заваленные мусором - древние огороды. На них выращивали еду для жителей города - наличие внутри городских стен источника воды и свежих продуктов обеспечивало возможность перенести самую долгую осаду. Если только они не посеяли кат! 

Да, теперь про кат, потому что без него, йеменское общество не существует (и, как мне кажется, им же разрушается). Что такое кат? Это трава, со слабыми наркотическими свойствами, которую выращивают и жуют в этой части мира. Мне объяснили, что жевать её нужно свежей, и она плохо переносит транспортировку. В Йемене жевание ката превратили во вторую религию: в определённый час (где-то в час дня), все бизнесы закрываются и народ буквально проваливается сквозь землю. Перед нами так захлопнули дверь туристского агенства - хозяин прокричал «время жевать кат» и убежал. Жуют обычно в компании, и раздельно: мужчины - открыто, женщины - больше по домам. Жуют каждый день, и в два раза усерднее по любому подходящему поводу - свадьба, рождение детей, поминки. Тех, кто жуют постоянно, сразу видно по большому выпирающему из щеки шару - они засовывают в рот горсть и так ходят. Кат - самое выращиваемое в Йемене растение, так что не только отнимает половину рабочего дня, но и занимает большую часть плодородной почвы - не удивительно, что страна никак не может избавиться от голода. 

Во время нашей поездки, в Йемене ещё правил Али Абдулла Салех - президент с культом личности похожим на сталинский и точно такими же, как у Сталина, усами. Все восхваляли его за объединение двух Йеменов. Портреты президента висели везде - буквально на каждом столбе.

Побродив пару дней по Сане и изрядно заблудившись, даже при наличии карты, мы решили сделать вылазки в другие части страны. Оказалось, что это не так-то просто - иностранцам нужно было разрешение. С большим трудом отыскав нужную контору, с обманчивым названием «Туристический Офис», мы изъявили желание поехать в Ма’ариб, статуэтку которого нам подарили в Дубае, Шибам - Манхэттен пустыни, какую-то необыкновенно живописную деревню в горах на севере… Сидевший в офисе мужик, небрежно поигрывавший револьвером, изрядно охладил наш пыл. 

- Мы заботимся о вашей безопасности, - объявил он. - Потому что если с вами что-то произойдёт, то Америка объявит мне войну, в Аден войдёт шестой флот, и десантники высадятся на побережье Баб-эль-Мандебского пролива. Поэтому в Ма’ариб вам нужна охрана. На севере вам нужна охрана. На пляже вам нужна охрана. Небольшая - всего человека четыре с автоматами. 

- А если мы хотим пойти на пляж сами? 

- Вы и пойдёте: где вы, а где охрана? Вы их даже не заметите. 

Всё это быстро начинало напоминать юмореску Жванецкого, только с возможным смертельным исходом. 

В результате долгих переговоров нам выдали список мест, куда мы могли поехать без охраны. Нам посоветовали сделать тридцать-сорок копий. Мы решили сначала, что это была шутка - но зря, каждая застава и патруль забирали себе одну. Их было ооочень много.

На самом деле, для таких мер были основания - Ймен никогда полностью не «усмирился». Очень сложно поддерживать спокойствие в стране, где у каждого есть оружие, и все привыкли к постоянной войне. Племена продолжали конфликты с центральным правительством в Сане, и иногда брали в заложники туристов. Пару раз перестрелки между войсками и похитителями закончились смертью туристов.