Флешмоб

Присоединюсь к флешмобу  Обряды и Ритуалы https://author.today/post/406871 от Анастасии Разумовской https://author.today/u/nikadara/posts

Взято из “Букет для невесты” https://author.today/reader/283914/2600915

Я услышала, что подъехала еще одна машина. Оглянулась. Двое мужчин шли в мою сторону, у пожилого в руках был мешок. Вспомнила его – сосед Егора, у него дом напротив, и его собака встречала нас похоронным тоскливым воем.

– Да вот и она возле могилы, – сказал пожилой, – Егорова вдова. Поговорила со своим, красавица, и ступай домой. Нечего молодой женщине сушиться на кладбище.

– Да кто вы такие? – возмутилась я наглости посторонних.

– Экзорцисты, – криво усмехнулся молодой.

Пожилой тем временем развязал мешок и веревку кинул молодому.

– И нашла же крест проклятый, – сплюнул пожилой. – Вяжи петлю и забрасывай на верхнюю планку.

– Сам знаю, – огрызнулся молодой. – А чего крест-то проклятый?

– Пыточный крест. Распинали на нем вверх головою живых людей, так они на нем и умирали, – скривился пожилой. – Уйди, дамочка, кабы беды большой не случилось.

Я отступила на несколько шагов, но не ушла совсем. Пожилой достал из-за пояса толстые краги, надел на руки и запустил руку в мешок. Из мешка извлек черную дохлую кошку. Тем временем его молодой напарник, связав на обоих концах по петле, закинул одну петлю на высокий крест, потянул, закрепляя, расширил вторую петлю и подставил ее пожилому. Тот всунул кошачью голову в петлю и затянул.

– Кошки всегда попадаются на валерьянку, – криво ухмыльнулся молодой.

– Нам повезло, – опять сплюнул пожилой, – это коты ведутся на валерьянку, а кошки редко.

– Что вы творите? – возмутилась я. – Это могила моего мужа, а вы тут животных мучаете. Я сейчас полицию вызову!

Я потянулась за сумкой, но поняла, что забыла ее в машине Антона. Повернула голову к машине и увидела, что к нам приближаются трое – моя сестра, Антон и большой грузный мужчина с землистого цвета лицом.

– Антон, вызови полицию! – кричу я, хотя люди подошли уже к нам.

– Кошка в жертву не подойдет, – пробасил пришедший.

– А, здоров, смотритель, давно не виделись. Это любая кошка не подойдет, а эта еще как подойдет, – ухмыльнулся пожилой, и дернул кошку за хвост. – Смотрите!

Кошка задергалась и стала увеличиваться в размерах. Я попятилась, Алевтина крепко обняла меня. А кошка все росла и росла. Шерсть из черной светлела, превращаясь в кожу, лапы вытягивались в руки и ноги, на морде проступали человеческие черты лица, хвост облысел и стал похож на крысиный. Оборотень схватился за шею и веревку, и попытался растянуть петлю.

– Читай! – крикнул пожилой молодому.

– Господи! Да святится имя Твое…

Оборотень задергался, появились седые длинные, закрывающие обнаженное женское тело волосы. Раздался хриплый вой. Пожилой под молитву молодого дернул оборотня за ноги, сквозь хрипы мы услышали непонятные слова.

– Держи крепко свою сестру, – приказал Тине смотритель.

Молодой читал молитву все громче, перекрикивая вопли старухи. А она билась в петле, шипела, извивалась. Я обняла Алевтину, и вдруг она с криком оттолкнула меня. Я упала на землю и увидела, что это я обнаженная старуха с длинными седыми космами. Моя кожа высохла, обтянув скелет. Пальцы покрутило артритом, а страшные желтые ногти были похожи на когти гигантской кошки. Такие же страшные руки я видела только что у ведьмы. А кто в петле? Поворачиваю голову – я! Я болтаюсь повешенная, зацепив пальцы одной руки под петлю, а второй – удерживаю веревку, чтоб она не задушила меня. 

– Алевтина! – хрипит моя копия, – Она поменяла нас. 

Сестра попятилась, а Антон подхватил с земли мешок, в котором сосед Егора принес кошку, и прикрыл им меня. Присел рядышком и сказал на ухо: – Какую песню ты пела в Тьмутаракани?

– По п-п-пОлю-полЮ, да, по пОлю-полЮ, да по пОлю-полЮ дым растилается. Жених у ворот… – шепчу, глотая слезы.

Антон обнял меня, и я заплакала. Тина стояла рядом, не веря в происходящее.

– А вот и раб ведьмин пожаловал, – сообщил нам пожилой, – заложный покойник, нежить.

Антон развернулся, чтобы посмотреть на могилу, и я увидела, что из земли показалась рука, затем вторая. Молодой охрип читать молитвы, но, срывая голос и задыхаясь, продолжал это делать. За грязными, перепачканными в земле руками показалась кудрявая голова. Я узнала в вылезающем из-под земли Егора. Глаза его были закрыты, на нем красовалась та же форма, что и в день нашего венчания. Земля сыпалась с Егора, с его волос, плеч. Я так его любила, и сейчас мне больно смотреть в это мертвое лицо.

Тина вскрикнула и спряталась за нас с Антоном. Мы все втроем сидели прямо на перекрестке дороги, которая шла вокруг кладбища.

Егор вылез полностью и встал передо мной, дергающейся в петле.

– Убей свою бабку, – захрипела женщина в петле и рукой, которой она удерживала удушающую ее веревку, указала на меня.

– Вышла в поле девица, молодая зарница. Цветам глазки открыла, светом землю Божию озарила. Как земля свет солнца принимает, так и раб Божий Егор глаза открывает. Аминь, – проговорил скороговоркой пожилой, трижды перекрестился и Егор открыл глаза.

Он глянул на нас, но не нашел того, кого искал. Развернулся, увидел женщину в петле и, с проворством обезьяны, взобрался на крест. Пожилой мужчина уводил молодого подальше от могилы, а молодой продолжал читать, срывающимся голосом. Егор глянул вниз, на задыхающуюся фальшивую меня и прыгнул ей на плечи. Раздался хруст, и в петле оказалась все та же седая старуха. Ее тело содрогнулось, обмякло и уменьшилось в размерах, словно застыв в переходе между человеком и зверем. Егор словно большая хищная птица раскачивался, сидя на плечах покойницы. В небе раздался крик – жалобно кричала то ли птица, то ли женщина. Крик уносился все выше, пока совсем не стих, и только тогда Егор спрыгнул с тела старой ведьмы.

Молодой упал без сознания на руки пожилого соседа Егора и тот аккуратно уложил его на обочину дороги. Антон поднял настоящую меня с земли и заботливо стряхнул дорожную пыль.

– Милость палача. Вам повезло, – устало проговорил смотритель. – Я принимаю жертву. Ты, – обратился он к Егору, стоящему рядом со своей могилой с опущенной головой, – иди сторожить ворота до следующего покойника. Да в калитке не стой, только в воротах.