Персонажи-трикстеры

Я, возможно, не столь популярный автор, чтобы предлагать флешмобы... Но почему бы не да? Предлагаю обсудить персонажей-трикстеров в наших книгах! Для справки - скриншот с сайта Эксмо:

- Осторожно! Возможны спойлеры -

Как только я узнал о таком понятии как трикстер в литературе, мне пришёл в голову пример… и вовсе не из элькса-вселенной. А из старого, нигде не опубликованного на сей день произведения в моём авторском жанре органикс. Повесть называется «Я хочу жить», действие её происходило далеко от Земли, все персонажи являлись инопланетянами самых разных видов. Злодей – маньяк-мутант, который путешествовал по галактике на космическом корабле, подбирал себе жертв на разных планетах и заточал их в своём корабле, чтобы пытать для собственного удовольствия. И вот, с одной жертвой у него… не очень-то сложилось.

Луксонт потянулся было к двери, но тут же рефлекторно отпрянул: что-то зашипело, и замок задымился зеленоватым дымком.

— Попал! – продекламировало существо, разведя лапки в стороны. – Опять металлический замок поставили!

Дверь скрипнула и распахнулась. Из комнаты пахнуло сырой травой и болотной тиной, да ещё чем-то незнакомым саркисоиду.

— Вот простофили! – простодушно выругалось существо. – Никак не научатся меня запереть.

— Ты… пленник?! – изумлённо проговорил Луксонт.

— Я Огави, – представилось существо. – Антигм Огави. Колонизатор, – видя изумлённые лица друзей, он добавил: – Вы слышали о колонизаторах?

Луксонт что-то смутно припоминал: есть такие существа, обладающие гигантским эволюционным потенциалом. Они преобразовывают окружающую среду под свои нужды. А если среда, в которую попал колонизатор, слишком отличается от оптимума, он погибает, породив другие существа, более адаптированные к ней. Колонизаторы способны таким образом захватывать и изменять целые планеты. Саркисоид никогда ещё не видел таких существ и представлял их себе совсем иначе. Как рой мелких насекомых, к примеру, или прорастающую повсюду плесень.

— Ты – колонизатор?.. – Не верил он, разглядывая Огави.

— А что, не похож? – обиделся тот, сорвав и засунув в рот сочный фиолетовый фрукт. – Тем не менее, я – антигм с планеты Истрим.

— Но что ты делаешь у Гроноса? – спросил Луксонт.

— Сам не знаю, – ответил антигм, прожевав фрукт. – Только я его разочаровал. Сначала он пытался меня пытать. У-у, сволочь! Я это ему ещё припомню! Жаль, никто не знает, где его планета, а то бы я её специально колонизировал, пусть они все подохнут!

— А что случилось дальше? – прервал саркисоид разгорячившегося Огави.

— Что? – переспросил тот. – Да ничего. Ему не понравилось, как я всё время регенерировал после пыток, и он бросил эту затею. Только голодом меня морил… Вот результат, – он обвёл лапками комнату. – Пусть благодарит, что я им весь корабль в лес не превратил! Тоже мне, маньяк!

— Значит, ты можешь в любой момент выбраться из заточения? – Луксонт показал на сломанный замок. – Что же ты не бежишь?

— А зачем? Мне и тут хорошо, – спокойно отвечал Огави. – И потом, на мою планету мы вряд ли ещё вернёмся, а на другие я выходить боюсь. Мало ли что? Не хочу мутировать.

Их разговор прервал булькающий голос флекса.

— Мне нехорошо здесь, – сказал он, – давайте идти.

— Стоп-стоп! – остановил их Огави, когда Луксонт уже направлялся к двери. – Куда вы пойдёте? Бежать собрались?

У саркисоида похолодело внутри: неужели антигм не даст им уйти? Мало ли, что на уме у такого… странного.

— Я хотел помочь флексу вернуться домой… – объяснил Луксонт. – Корабль сейчас должен быть на его планете.

— Ну так пошли со мной! Я знаю отличный путь! – воскликнул Огави, и саркисоид вздохнул с облегчением.»

На мой взгляд, антигм Огави – это наиболее картинный портрет трикстера среди всех моих произведений. Тут присутствуют в ярко выраженном виде почти все характерные для персонажей этого типа черты:

1. Эксцентричность и острота языка, шутки и сарказм. Этот Огави – настоящий комик, оживляющий в остальном такое трагичное повествование. Но комизм – далеко не единственная роль трикстера.
2. Превосходящая сила, позволяющая менять линии сюжета для других героев. В данном конкретном случае это – его сверхспособность к адаптации. Именно антигм, по сюжету повести, помогает героям чудесным образом спастись. И именно это – основная роль трикстера, на мой взгляд: обеспечивать непредсказуемые, крутые повороты сюжета, сюжетные твисты, каких не реализовать основным персонажам в силу их слишком жёстких качеств. Трикстер может вылезти в сюжете не сразу, а именно там, где впервые возникнет необходимость в таком повороте! И здесь мы подходим к третьей особенности, которая помогает трикстеру творить сии «рояли в кустах»:
3. Неоднозначность и непредсказуемость. Это «странный», чудаковатый, непонятный герой. От него можно ожидать буквально чего угодно! У него может быть много сторон, поведение его может в разных эпизодах представать совершенно разным, и даже противоположным. Как двуликий Янус – единство добра и зла. Так и Огави: с одной стороны он может помочь положительным героям при помощи своего дара колонизации – а может так оказаться, что созданные им условия трансформируют их родную планету и убьют целую цивилизацию! Представьте только, какое страшное оружие сокрыто внутри этого милого плутишки.
4. Помимо этого, трикстера обычно понимают как обманщика. Вот тут вроде Огави никого и не пытается обмануть, разве что невольным образом «портит атмосферу» у Гроноса на корабле.

Но довольно об Огави из «Я хочу жить». Если вас заинтересовала данная повесть, вы вполне можете дождаться её появления на литсайтах! Ибо я прямо сейчас занимаюсь репортом этой вещицы.

А пока перейдём к поиску трикстеров в книгах по вселенной Эльксарим.

Романы основной линии: «Эльксарим. Дети-киборги», «Эльксарим. Дети-киборги. 2». В первом романе «Эльксарим. Дети-киборги»… нет никаких трикстеров! Конечно, генерал весьма эксцентричен и местами смешон (да-да, для ценителей чёрного юморку) – но он всё-таки антагонист, и мотивация его вполне «злодейская». Почему же нет трикстера? Да просто у первого романа простой и линейный сюжет. Никаких сюжетных твистов здесь не требуется, всё развивается само собой исходя из начальных предпосылок. Повествование спокойное и размеренное.

А вот во второй части «Эльксарим. Дети-киборги. 2» мне пришлось изрядно подумать для решения дилеммы ликвидации главного злодея, который к концу первой части оставался всё так же жив и злонамерен. Подобраться к нему мечтал весь мир, ведь во второй части он развернул полномасштабный захват этого самого мира, не щадя ни женщин, ни детей и вырезая людей десятками тысяч. В принципе, основная концепция победы над генералом Андрии была у меня в голове ещё вначале написания книги. Но позвольте, ведь столько времени он творил жутчайшие бесчинства – и никто не мог к нему подобраться! Так как всё-таки это осуществить, он что, неуязвим, этот генерал?! Казалось бы, положительные персонажи романа слишком ограничены обстоятельствами, воля к жизни этого урода чересчур сильна, и он ни за что не позволит себя убить… И тут на помощь приходит ТРИКСТЕР!

Первое появление его приходится на тринадцатую главу романа: именно тогда для этого появились все предпосылки. Как его зовут? Прочитайте сами:

Пройдя ещё немного, Мисси вышла к обрыву плато и, глянув вниз, вдруг увидела мужчину в военной форме, бредущего по дорожке вдоль склона. В руках неизвестный военный нёс чемоданы: должно быть, приехал издалека. Словно в замедленной съёмке, Милисента увидела, как этот мужчина ступил слишком далеко, стопа его заскользила по склону, он покачнулся и начал падать с обрыва, взмахнув руками. Как будто в кино – только по-настоящему! У панты перехватило дыхание, и волосы на голове встали дыбом! Но незнакомцу удалось остановить падение, уцепившись рукой за растущий из края утёса кривой кустик. Не успев осознать свои мотивы, Милисента уже устремилась вниз по практически отвесному склону. Тело среагировало само. Спустившись к дорожке, она протянула руку мужчине.

— Хватайтесь, мистер!

На неё испуганно таращились коричневато-серые глаза из-под густых светлых, отливающих песочным оттенком, бровей. Глянув вниз, на свою вторую руку, которая всё ещё сжимала ручку чемодана, незнакомец увидел, что последний распахнулся, и все его пожитки валялись на камнях у берега океана, метрах в пятидесяти книзу.

— А-а! Мои вещи! – расстроенно воскликнул он.

Отпустив пустой чемодан и позволив ему с грохотом скатиться вниз, он ухватился за руку девочки и успешно взобрался на дорожку. Уже тогда Милисенте показалось подозрительным его поведение, хотя, распалённая экстримом ситуации, она не сразу осознала, чем именно. Военный стоял, склонившись пополам и тяжело дыша, его колотила дрожь. Панте же не было нужды переводить дыхание, хватило лишь пары глубоких вдохов.

— Придётся обратно возвращаться… – продолжил сокрушаться мужчина.

— Там дальше будет лестница, – рассказала Милисента, кивнув на убегавшую за поворот дорожку. – Вы ведь не местный?

Незнакомец наконец отдышался и, подняв глаза, с добродушным интересом оглядел девочку. Он поправил свои светлые волосы, такого же песочного оттенка, что и брови, а потом протянул вдруг руку панте.

— Юнг Лихтенберг, – представился он при этом. – Командирован сюда по службе. Благодарю за спасение. Я такой разиня!

— Милисента Паркер, – Мисси пожала его руку обеими, а потом задумчиво поднесла палец к губам. – Лихтен-берг?.. Это же город… в Германии.

— Ха-ха-ха! – военный рассмеялся. – Какая эрудированная школьница!

— Так вы немец? А так хорошо говорите по-английски.

— Я очень давно живу в Штатах, – объяснился мистер Лихтенберг.

Его добродушный открытый характер сразу понравился панте. Они пошли вместе, и вскоре действительно вышли к металлической лестнице, ведущей вниз поперёк крутого склона.

— Не оступитесь? – заботливо спросила у нового знакомого Мисси, уже шагнув первой на железную ступень.

Только сейчас она поняла, наконец, что напрягло её при первом контакте с этим немцем: он, ничуть не удивившись и не испугавшись, подал руку десятилетней девочке, позволив втащить себя на дорожку. А ведь обычно естественные девочки так не умеют… Он знал! Знал откуда-то о её сверхъестественной силе. «Может, слышал из Интернета о детях Гаттарии? – предположила она про себя. – Но обычно люди не склонны верить на слово слухам… Говорит, по службе командирован? Так, небось, на нашу гаттарийскую базу к генералу. Неужели его уже успели посвятить в секретные подробности?»

Шум океанского прибоя и крики чаек стали гораздо ближе. Девочка и военный спустились на побережье и прошли немного назад, где обнаружили одну из этих больших, наглых серовато-грязных птиц, уже разодравшую полиэтиленовый пакет и клюющую что-то съестное из чемодана Лихтенберга.

— А-а! – он ткнул пальцем в наглую птицу и бросился отбивать свои вещи.

Впрочем, бутерброды уже оказались испорчены безвозвратно.

 

— Чайки – настоящие разбойники, – протянула Милисента, сунув руки в карманы школьных брюк. А потом развернулась, словно танцуя, в сторону воды, и добавила: – Иногда я думаю: почему только у океана такое лицо? Разбойничье… Чайки – это ведь лицо океана. Я не представляю побережья без их криков. Они с шумом волн составляют единое целое…

Мисси глянула назад через плечо. Исполненный живого любопытства взгляд Лихтенберга был направлен на неё.

— Ты говоришь, как поэтесса! – восторженно заметил он.

— Да? – Милисента удивилась.

— Сколько тебе лет?

— Десять.

Пока военный складывал свои вещи обратно в чемодан, она прошла до самой линии прибоя, скинула обувь и носки, освободив голые ступни, и опустилась на большой камень, слегка погрузив их в бодрящую воду. Лихтенберг подошёл и кое-как уселся рядом, неуклюже расставив в стороны длинные ноги. Он поставил их на возвышавшиеся из воды камни, чтоб не промочить. Одной рукой он, точно ёжась, обхватил плечо другой, и вновь взглянул с неприкрытым любопытством в лицо девочке.

— Послушай, Минкс, – произнёс тут он. – Ты ведь… У тебя ведь есть мутация?

Милисента вздрогнула. Ответный взгляд её был пропитан тревогой.

— Меня никогда так не называли, – заговорила она совсем не о том.

— Как? Мутантом? – улыбнулся Лихтенберг, прищурившись.

— Минкс…

— Ха-ха! А я слышал, что так называют Милисенту.

— Меня называют Мисси… – смущённо пробормотала панта.

Ей вдруг подумалось, что Минкс – звучит совсем и не плохо. А вот про мутацию говорить совершенно не хотелось. «Ещё выболтаю какие-нибудь там секреты», – думала она, мотая босыми ногами в прибое.

— Не хочешь говорить? – произнёс Юнг. – Я вижу, как ты отличаешься.

— По силе? – переспросила девочка.

— Не только. Твои чувства – не такие, как у обычных людей. Твои реакции, когда ты находишься на природе… – объяснил он подробнее. – Ты панта.

Он назвал этот термин. Термин, который должен быть известен только военным с гаттарийской базы.

— Вы на нашей базе будете служить? – решилась тогда спросить Милисента. – У нашего генерала?

— Ты и про генерала знаешь? – взгляд Лихтенберга сделался чуть более серьёзным. – Да, похоже, что на вашей.

— У него?.. А взгляд у вас такой добрый… – произнесла она с печальной улыбкой.

— Да?!

Услышав это, он попытался сдвинуть брови, чтобы казаться суровым – и это вышло так потешно, что Мисси не удержалась от смеха.

— Ой, не могу! – покатилась она, схватившись за живот и едва не съехав с камня. – Какой вы смешной! И вы настоящий военный?! Не похоже…

— Настоящий, – приосанившись, отозвался он.

— И какое у вас военное звание? Секрет? – Милисента привыкла, что у военных всё секретное – но Лихтенберг, к её удивлению, не стал ничего скрывать.

— Почему же секрет? Я подполковник. Приятно познакомиться, Минкс, – по-свойски проговорил он. – Надеюсь ещё сработаемся. В будущем.

— Эй!

У Мисси мурашки пробежали по спине от такого прямого предложения, и она не нашлась, что ответить. Возразить? Но как? И… зачем? Ей вдруг подумалось, что этого доброго мистера ей очень даже хотелось бы иметь своим хозяином… Стыдливый румянец предательски выполз ей на щёки, и, почувствовав жар, панта опустила лицо.

— Да не волнуйся, я не буду тебя красть.

Как же кстати в этот неловкий момент зазвонил телефон в кармане её школьного портфеля!

(Юнг Лихтенберг и его двойник Клайн, рисунок автора)

Подполковник Лихтенберг – он же суперагент Лихтенберг, конечно же, не столь комичен, как загадочное существо Огави, ведь ситуация в «Детях-киборгах» сложилась серьёзная, а значит, и трикстер нужен куда более серьёзный. Хотя комичных ситуаций с его участием хватает – даже в этот отрывок попала одна! Лихтенберг, кстати, является моим любимым героем романа. Да-да, хотя он даже не эльксарим, и вообще естественный человек. Обаяние трикстера непреодолимо! Разберём, какие же особенности делают данного персонажа достойным «звания» трикстера:

1. Непредсказуемость. Лихтенберг, однако, не просто человек – а человек с психическими отклонениями, на которые накладываются последствия жёсткой всесторонней обработки его как суперагента (как психологической, так и физической, и даже медикаментозной). У него есть личные мотивы: месть генералу, думая о которой, он может отринуть буквально всё; преданность президенту, которого он в своих спонтанных шифрах зовёт «папой». В то же время по своей исходной натуре он вроде весьма добрый малый, и этот типаж просматривается в его добродушной привязанности к элькса-изменённой расе. Какая натура победит? Смешной добрячок? Берсерк, одержимый местью? Или профессиональный суперагент? Этот трикстер действительно непредсказуем для окружающих! Особенно непосвящённых в планы президента, который один имеет над ним контроль.
2. Плут и обманщик – на самом профессиональном уровне! Личный суперагент президента способен обмануть любой детектор лжи, и даже медицинские анализы – что уж говорить о «простых смертных». Способен лгать даже под сывороткой правды! Даже под гипнозом эльксарима-псионика! Искусно подделывает любые эмоции, интонации и тембры голоса. Он настолько искушённый манипулятор человеческими душами, что сумел обвести вокруг пальца и, по сути, внутренне уничтожить самого генерала Андрии, словно юнца! Именно это на самом деле обезоружило злодея, подавив его волю к борьбе.
3. Превосходящая сила, позволившая двигать сюжет в непредсказуемых направлениях, – это как раз его способности как суперагента, описанные в предыдущем пункте.
4. Лихтенберг эксцентричен в силу своей одержимости и как суперагент – генерирует восхитительные комичные ситуации с шифрами, подменами, притворством и т.п. Кстати, именно его одержимость на подсознательном уровне считал генерал – но только, не зная причины, истолковал её как признак «родственной души»! В то время как Лихтенберг мечтал разгромить генерала – у того возникла иллюзия, что он наконец-то, впервые в жизни, встретил истинного единомышленника! Иллюзия, в итоге лишившая его «брони». Как говорится, чтобы победить врага, стань подобным ему.

Что касается повести «Десять лучей во тьме» – она вся сплошняком соткана из сюжетных твистов! И потому трикстер действует с самого начала (а лично появляется во второй главе). Знакомьтесь, это он:

Курта Ка́йзера с самого детства все достали. Достала мамаша: постоянно твердила, что он должен поступить в престижный колледж и стать достойным членом общества, как его отец. Достал этот самый отец, которого мальчик почти и не видел никогда, но, когда видел – и даже по телефону, и через интернет – он непрерывно поучал его уму-разуму, называя при этом своим наследником. Его собственные, юного Курта, желания как бы оставались по боку и не были никому интересны.

— Твой отец – честный человек! У него процветающий бизнес, и при этом никаких грязных связей – а это такая редкость в современном мире. Бери с него пример, сынок! Вот на кого надо равняться, – твердила маман.

Достал ещё старший братец, которого мамаша называла «отребьем» и кляла на чём свет стоит.

— Не нужно вспоминать об этом отбросе, у нас с ним нет больше ничего общего! Он мне не сын! – любила повторять она.

А сама при этом каждый раз упоминала пресловутого братца с его лихой дорожкой, когда требовалось напомнить младшему сынку, как нельзя делать. А́брахам Ка́йзер. По-другому – Большой Эйб. Известный в криминальных кругах авторитет, главарь бандитской группировки «Кровавые маки». Иногда Курту казалось, что с ним прикольно, – но чаще от его блатных привычек и сленга хотелось удавиться. Когда задалбывали «правильные» предки, Курт любил убегать к братцу – хотя и побаивался встрять в какую-нибудь серьёзную разборку, поэтому быстро от него отваливал. Абрахам был богат, но мать запрещала притрагиваться к его «грязным денежкам». До тех пор, пока не обанкротился отец. Похоже было, что к этому кто-то приложил руку, – уж очень смахивало на поджог. Погорело всё. Весь «честный бизнес». А потом кто-то подкинул полиции кое-какие бумажки…

— Так и есть, братишка. Так и есть, – говорил Абрахам, обнимая и похлопывая Курта по спине грубой ручищей. – Миром правят сила и деньги. Надеюсь, ты не принимал всерьёз бредни нашей мамочки о том, что отец был честным человеком? Да вот теперь видишь, что пройдоха он был ещё тот… И подожгли-то его конторку не зря! Бросай учёбу – ни к чему эта «белая» дорожка не приводит, и вливайся во взрослую жизнь. Вот – хочешь сигаретку?

— Отвали… – хмуро отмахивался Курт, а про себя думал: «Как же вы меня все достали…»

И почему-то брать «грязные денежки» Эйба вдруг резко стало можно… Подростком Курт бросил всё-таки школу. Матери врал то одно, то другое. От сыплющихся со всех сторон нравоучений его просто выворачивало. Хотелось закрыть уши и кричать:

— Я не хочу выбирать никакую дорожку! Я не хочу учиться! Я не хочу бизнес! Я не хочу пушку! Я просто хочу спать и жрать, кататься на скейте и играть в компьютер, и чтобы от меня все отстали!

(Курт Кайзер, рисунок от нейросети)

Итак, Курт Кайзер. Его можно рассматривать как второго главного героя повести, наряду с Этрандиром, но я всё-таки склонен считать этого наивного глуповатого подростка трикстером. Некоторым из моих читателей Курт нравился – но лично меня он бесит! Это подтип бесячего трикстера. Тем более что сам я по жизни терпеть не могу дурачков-простачков, которые чисто по приколу издеваются над окружающими, – а именно таков наш герой. Какие же черты определяют его как трикстера?

1. Здесь на первый план выходит другой аспект, который часто приписывают этому типу персонажей – он следует за главным героем, при этом являясь его антиподом. Этрандир чрезвычайно умён – Курт непроходимо глуп. Этрандир терзаем душевными конфликтами – Курт безбашен и беспринципен донельзя. Этрандир сохраняет самообладание в любой ситуации – Курт ноет, капризничает и подчиняется сиюминутным эмоциям.
2. Мотивация – по приколу. Вот у этого трикстера, в отличие от предыдущего, у которого всё-таки был серьёзные личные мотивы, – работает классическая мотивация «по приколу». Как  постулировано в конце приведённого выше отрывка, Курт мечтает о беззаботной жизни и развлечениях, и главной целью для него является – повеселиться. Веселье без границ, без правил, без надсмотрщиков!
3. Превосходящая сила – а этот движущий фактор сюжета Курту как раз подарил Этрандир. Сила его только в том, что он является хозяином сильнейшего эльксарима-разрушителя на планете. И именно это развязало руки глупому мальчишке в его погоне за острыми ощущениями. Я люблю характеризовать Курта Кайзера фразой из детского стишка: «маленький мальчик нашёл пулемёт».
4. При этом Курт совершенно не осознаёт и не желает нести никакой ответственности в связи с обладанием столь страшным оружием.  И это вносит элемент непредсказуемости, необходимой трикстеру.

— Странно… – высказался Курт наконец. – Зачем этот крест нужен?

Этра́ндир сидел неподвижно и не сопротивлялся никак, пока мальчик ощупывал его, но всё равно отчего-то казалось, что ему неприятно поднимать эту тему.

— Низаче́м, – ответил он так же, как отвечал раньше военному у лесной сторожки.

— Что, секрет, что ли?! – оживился Курт. – Я так не играю, у нас секретов быть не должно! А ну расскажи!

Как бы ни было неловко, проигнорировать прямое распоряжение хозяина элькса́рим не мог.

— Это… лазерное оружие массового поражения, – нехотя ответил он. Курт восхищённо округлил глаза, приоткрыл рот, но Ран не дал ему ничего сказать. – Оно бесполезно. Я всё равно не могу его использовать. Вы же знаете, что я дефектен…

— Жа-аль… – разочарованно протянул подросток. – А так хотелось попробовать!

Элькса́рим был слеп, но почему-то всё равно развернулся к нему лицом, приподняв одновременно и направив в его сторону кисть руки.

— Зачем?

— Ну круто же!

Это просто фейспалм. Просто нет слов, одно непреходящее «А-а-а-а-а!!!»

Кстати, к концу повести Курт «остепеняется» и перестаёт играть роль безответственного глупого мальчишки.

Используете ли вы персонажей-трикстеров в своих книгах?