Неловкая ситуация
Автор: Мария КамардинаЕкатерина Овсянникова начала флешмоб «Неловкая ситуация», и у меня такое тоже есть 
– Ну, во всяком случае, это точно не проклятие, – доктор, окончив осмотр, вздохнул и выпрямился. – Гляди-ка, почти пропало. Значит, и не аллергия. Ладно, жертва врачебного произвола, вставай и одевайся. Можешь радоваться, на ближайшие полгода ты свободен.
– Я радуюсь. – Ильнар поднялся, потянулся и сделал несколько наклонов. – И очень буду надеяться, что ты прав.
Эл неодобрительно посмотрел на друга поверх снимка и покачал головой. Оба знали, что оперативник магобезопасности имеет все шансы встретиться с ненавистным аппаратом досрочно, колдунам и потусторонним тварям нет никакого дела до того, кто и насколько не любит лечиться. Но вслух никто ничего сказать не успел.
В кабинет без стука ворвалась миловидная особа лет двадцати в форменном платье.
– Эл, я принесла списки на завтра и… Ой!
Девушка замерла посреди кабинета, широко распахнула глаза. Ильнар тоже замер, брюки он успел взять, но не надеть, и в первый миг растерялся. Несколько секунд они смотрели друг на друга, потом девица чуть порозовела, спряталась за папку с документами, так что только глаза были видны, и хихикнула.
– А вас не учили, что надо стучаться? – раздраженно поинтересовался Ильнар. Не то чтобы он стеснялся, однако сканирование ощутимо ему испортило настроение.
– А вас не учили, что переодеваться нужно за ширмой? – парировала нахалка. Эл многозначительно кашлянул, и девица, спохватившись, протянула ему документы и повторила официальным тоном: – Списки пациентов из спецбольницы.
Доктор принял папку, и девушка так же стремительно покинула кабинет. Хлопнула дверь.
– Ну и что это было? – недовольно поинтересовался Ильнар, быстро натягивая штаны, пока в кабинет не вломился еще кто-нибудь. Эл уронил папку на стол и вздохнул.
– Это Кеара. Не узнал?
Она вытянула с полки толстый тёмно-серый том, хмыкнула и развернула книгу обложкой от себя. «Смирение как истинная добродетель», – гласило название, и Кариса поджала губы.
Смирение? Не дождётесь.
Она провела кончиком пальца по корешкам. Полка на первый взгляд была чистой, но шкаф пах, как целая библиотека, и даже жаль, что у неё нет аллергии на бумажную пыль – вот бы все переполошились…
Книга, которую она достала, оказалась альбомом с изображениями храмов Исцеляющей длани. Обложка была собрана из фотографий, действительно красивых, Кариса, невольно заинтересовавшись, открыла альбом на первом попавшемся месте. Между страницами в качестве закладки лежали открытки… нет, рисунки.
Наброски.
Карандашные линии, акварельные пятна…
Девушки.
Кариса перехватила альбом левой рукой, правой поворошила листки. Пожалуй, девушка на них была изображена всего одна, но в разных ракурсах, и одеждой художник не заморачивался, уделяя максимум внимания объёмам и изгибам. Лицо тоже было проработано не везде, но волна рыжевато-русых волос придавала портретам узнаваемости.
– Кажется, кое-кто сумел найти себе интересное занятие даже тут. Ты ему позировала?
Она подняла голову и встретилась взглядом с музой пылкого творца. Та вспыхнула и прикусила губу, но голос звучал твёрдо:
– Тебя это не касается. Дай сюда.
Протянутую руку Кариса проигнорировала и двумя пальцами подняла за уголок набросок с изображением поцелуя. Девушка была всё та же, а мужчину было видно лишь со спины, но в ширине плеч художник себе определённо польстил.
– Думаю, ты бы не решилась. Знаешь, мне всегда было жалко парней, которые связываются с правильными, хорошими девочками, а потом, бедолаги, терпят до свадьбы. Или вот… Сублимируют. – Она разжала пальцы, и листок спланировал на пол.
– Риса, уймись, пожалуйста.
Ярсана подобрала рисунок, протянула рыжей. Губы задрожали, и Кариса поспешно отвернулась, пытаясь сосредоточиться на мысли, что это лишь простая вежливость, а не предательство лучшей и единственной подруги. Ощущение одиночества, отрезанности от мира накрыло так резко и полно, что она едва не разрыдалась – спасение пришлось искать в злости.
– Вы хотя бы целовались? Хотя о чём я спрашиваю, мы же в святой обители, здесь грешно даже думать о таком…
А может, и целовались. А может, и больше – если он жил в этом доме, а она приходила с ним заниматься, и у них было сколько угодно времени наедине, и почему, змеевы потроха, почему он всё-таки выбрал именно её?!
Во второй книге цикла подходящей сцены не нашлось. Ну разве что момент с найденной в постели серёжкой, но он как-то маловат для участия, и ведь не было ничего