Самый страшным монстр - это человек

Присоединяюсь к флешмобу , который придумал один прикольный чувак - Богдан Костяной. Монстры и чудовища, твари и порождения бездны в ассортименте.

Для меня страшнее человека нет монстра. Человека, готового убивать, предавать, насиловать, втаптывать в грязь и уничтожать не только других, но и себя самого. В первую очередь себя. Свою душу, личность...

В повести Семь шагов над обрывом https://author.today/work/222560

героиня встречается с таким. То ли ее воображение отравленное ужасом и паникой рисует образ живого мертвеца, то ли и правда он , переступивший все человеческое в себе превратился в чудовище, явив воочию сущность - читатель решает сам. 

Там вообще история скользит по грани ,не отвечая, а только озвучивая вопросы...

P.s. сирена - не мифическое существо, а сигнал тревоги...

Итак:

Будто… кто-то пытался подобраться к ней сзади. Друзья остались внизу, так быстро наверх они бы не взобрались, даже если б решили ее напугать. Да и зачем? Зачем серьезному Пашке или шебутной Лерке, или полохливой Наталочке с дядькой Степаном пугать и подкрадываться из мрачного хвойника?

Значит, чужой. Тот, кто не хочет быть замеченным слишком рано…

Ватным одеялом навалилась тишина. Умерли звуки вечернего леса. 

Страх заполз под кожу битым стеклом, в спину дохнуло февральским подвальным холодом. 

Голову заполнила звенящая пустота, испуганно замерли мысли.

Соня медленно, очччень медленно обернулась.

Черный силуэт терялся среди сумеречных стволов. Человек затаился, втянув голову в плечи, словно хищный зверь, загнанный в угол, и оттого ещё более опасный. 

Это был он. Тот, кто прятался среди могил, кто преследовал их с Леркой на кладбище. Соня не помнила его лицо, только чувство опасности и леденящей жути.

Страх сковал руки и ноги, связал узлом горло. Ни закричать, ни позвать на помощь. Она одна. Одна на высоком утесе. Сзади — пропасть, друзья не увидят… не успеют…

Время размазалось бесконечным вязким потоком, не пропуская чужака…

Натянутая до предела струна, готовая лопнуть от малейшего вздоха.

Человек с усилием оторвал от земли ногу, делая первый шаг.

Взорвалась истошным воплем призрачная сирена, срывая печати тишины, разламывая, сминая реальность...

Второй шаг. Изморозь растекалась по мёрзлой земле. Крошево льда на черных стволах сосен…

Третий шаг — в лицо ударил ледяной ветер, сыпанул снегом в глаза, выжигая злые слезы. Бесновалась сирена, завывала раненой волчицей. Мертвая гарь, запорошенная сизым пеплом, ползла по выжженной траве. 

Четвертый шаг — человек рвался изо всех сил, хрипел от натуги… белая позёмка скручивалась ловчими петлями, силясь задержать убийцу, отмеряя Соне ещё один удар сердца.

Вот он занес ногу, протискиваясь сквозь метель. Вот уродливая гримаса ненависти и злобы исказила его лицо! Лицо?! 

Соня с ужасом смотрела, как кожа чужака сползает обмороженными клочьями, обнажая череп, как пустые глазницы наполняются бездумной тьмой.

Ещё шаг. Мертвец рвался к ней, рыча от напряжения, упорно проминая замершее дрожащее время. Черные зубы жадно скалились, в провалах глазниц пульсировал неутолимый голод зверя…