Остаться девственницей, несмотря ни на что

Да что ж вы со мной делаете, господа собеседники!

В ответ на ваши реплики моя память извергает все новые и новые куски из моих старых текстов.

Вот вам на тему комента Марины Эшли насчет того, можно ли назвать шлюхой девушку,  сохранившую девственность на момент первой брачной ночи.

Марина пишет:

потерявшую девственность в первую ночь назовут еще как, потому что секс нонче принимает самые изощренные и извращенные формы

А вот мой фрагмент из "Новогоднего волшебства".

Вечером после этого разговора с аптекаршей Магда неожиданно поднялась к Агнес на чердак и заставила ее раздеться догола. Потом приказала той улечься на кровать. Подсунув принесенную с собой подушку девушке пониже спины, Магда раздвинула ей ноги и позвала кого-то, кто все это время топтался за дверью:

-Иероним, заходи!

В комнату вошел кучер Иероним — долговязый чернявый малый, пользовавшийся необычайным успехом у всех женщин домашней челяди.

- Проверь, как у нее там - все ли нормально, - обратилась к нему Магда, брезгливо кивая на низ живота Агнес.

Иероним, глаза которого немедленно заблестели, а на губах заиграла улыбка, безошибочно выдававшая возбуждение от прикосновения к чему-то необычайно приятному и тайному, принялся трепещущей рукой ощупывать место соединения ног Агнес.

Агнес не могла понять, что с ней происходит. Она чувствовала одновременно и необычайный стыд, и какую-то завороженность происходящим, и невесть откуда взявшуюся волну трепетного волнения. Поначалу ей вроде бы хотелось как можно более плотно сдвинуть ноги, но сильные руки Магды, словно бесстрастные металлические тиски, настойчиво раздвигали ее бедра, открывая доступ кисти Иеронима к самой скрытой части ее естества, и Агнес подчинилась воле этих двоих, испытав при этом что-то вроде благодарности к столь заинтересованным исследователям ее тела. Агнес почувствовала, как ее лоно увлажнилось под бегающими туда-сюда пальцами Иеронима, и это испугало ее.

Наконец Иероним с видимой неохотой вынул из нее руку.

- Все нормально, моя госпожа: она еще девственница... Из этой девушки будет толк, уверяю вас, - обратился кучер к Магде, сопроводив свои слова учтивым поклоном.

- Только не вздумай похитить у нее это ее единственное сокровище, - спокойно отвечала Магда, жестом приказывая ему удалиться. Затем бросила недовольный взгляд на Агнес.

- Одевайся, замарашка! Что ты улеглась тут раскорякой как площадная девка! - грубо приказала она и вышла из комнаты.

После этого случая на чердаке Агнес постоянно ловила на себе взгляды Иеронима - даже, казалось бы, в тех закоулках Дома и Двора, где кучера просто не могло быть. Этот взгляд словно бы раздевал ее, и от него она смущалась и краснела.

Стоило ей оказаться в каком-то месте, которое не кишело бы так плотно слугами, как все остальные, как вдруг откуда ни возьмись рядом с ней появлялся Иероним, крепко прижимался к ней чем-то плотным и горячим, хватал руками ее пониже спины и шептал на ухо:

- Не бойся! Я все сделаю так, что никто ничего не заметит...

Агнес совершенно не нравился Иероним, но когда он вот так хватал ее, то она начинала словно таять в его руках... Он вспоминала кокетливые намеки других служанок и то игривое выражение лица, с которым они упоминали его имя...

- Но я... я... - только и могли произнести ее губы в ответ...

Один раз, воровато оглядевшись по сторонам, Иероним решительно взял ее за руку.

- Пойдем, родная, я кое-что покажу тебе, - пообещал кучер и, крадучись, увлек по хитрому переплетению лестниц куда-то в подвал.

Войдя в каморку, забитую щегольской кучерской одеждой и разной каретной утварью, он запер дверь и вновь прижался к Агнес. Целуя ее в губы, он проник ей глубоко в рот языком...

- Какая же ты сладкая! - вырвалось у него.

Он усадил Агнес на кровать и принялся раздевать ее, приговаривая, что сделает все так, что никто ничего не заметит. 

- Что ты собираешься сделать? - пролепетала потрясенная Агнес.

Вместо ответа Иероним уложил ее на убогую кровать и принялся жарко целовать.

- Не будь такой холодной! Отвечай мне  язычком! - ласково приказал он застывшей в ужасе девушке.

Агнес попробовала делать языком и губами примерно то же самое, что и Иероним. Тем временем она почувствовала, что Иероним добрался рукой до ее лона и начал взволнованные движения — на этот раз они были более смелыми, чем в присутствии Магды, и, вероятно, преследовали какую-то определенную цель.

- Раздвинь ножки, о моя прекрасная принцесса! - ласково прошептал кучер ей на ушко.

Агнес, превозмогая дрожь, попыталась чуть раздвинуть ноги.

Тут Иероним оторвался от ее губ и принялся расстегивать свою щегольскую кучерскую ливрею — предмет восхищения многих служанок в Доме. Но на этом он не остановился — он также стянул с себя панталоны. Агнес увидела совсем близко от себя его волосатые ноги, но гораздо больше ее внимание привлекло кое-что еще... В самый первый момент ей пришло в голову, что Иероним, верное, является носителем какого-то природного уродства.

Однако кучер, казалось, вовсе не был смущен тем, что она не может оторвать взгляд от его уродливого направленного вверх отростка — в голове у Агнес мелькнуло удивление, как до сих пор Иероним умудрялся скрывать это уродство под панталонами.

- Никогда не видела такого? - шутливо спросил Иероним. - Он очень вкусный! Как пирожное! Попробуй его полизать и сама в этом убедишься!

Агнес потеряла дар речи и только и могла, что пролепетать в ответ нечто бессвязное.

- Я уверен, что ты не пробовала ничего вкуснее! - продолжал тем временем Иероним, направивший свой странный инструмент прямиком к губам Агнес. - Приоткрой ротик, принцесса, и попробуй полизать его язычком.- Встав возле кровати, Иероним искусно изогнулся, погрузив окончание своего отростка точно в едва приоткрытый рот Агнес.

- Открой пошире ротик, моя сладкая красавица, но только не порань его зубками! - продолжал командовать кучер.

Агнес всегда была послушной старательной девушкой — вот и сейчас она принялась делать все именно так, как приказывал Иероним.

Казалось, кучер был очень доволен действиями Агнес — в самом деле, он принялся гладить ее по лицу и по волосам. Но немного погодя произошло что-то совершенно неожиданное: Иероним слегка изменил положение и улегся на Агнес сверху, по-прежнему оставив свой отросток погруженным в обволакивающую нежную пещерку ротика Агнес. Сам же он принялся исследовать место соединения ее ног, используя при этом и руки, и губы с языком.

- Я люблю тебя, моя принцесса! Ты прекрасна! Я хочу дарить тебе всю мою любовь! - порывисто восклицал кучер, на короткие промежутки отрываясь от ее лона.

Агнес тем временем чувствовала, как ее обволакивает какой-то мощный порыв, уносящий прочь от реальности. От ощущений, которые шли от низа живота, по ее телу разливалась какая-то тайная запретная сладость... Агнес обнаружила, что откуда-то изнутри нее, помимо ее воли, вырываются стоны, а ее дыхание сделалось прерывистым... Она испытывала огромное чувство благодарности к Иерониму, ей хотелось говорить ему в ответ что-то такое же приятное, как говорил ей он, ей хотелось уверять его в своей любви и преданности, но ее рот был занят... В ее голове пронеслась тревожащая мысль о том, а будет ли Иероним и дальше делать для нее такие приятные вещи, ведь столько других женщин сходят от него с ума — наверняка, их он тоже ласкает примерно так же... Чувство боли от этой мысли обострило ее ощущения, и вот она вдруг обнаружила, что какая-то волна захлестнула ее, и она одновременно и словно застыла в мгновении, и содрогается... В ответ на это отросток Иеронима, зажатый между ее губ, вдруг затрепетал, и она почувствовала, как ее рот наполняется чем-то неприятно горячим... Агнес к этому времени уже, казалось, потеряла способность удивляться — не удивило ее и это. Чуть подождав, Иероним извлек отросток у нее изо рта и, вновь переместившись головой к ее лицу, поцеловал в щеку.

- Видишь, какой он вкусный? - кокетливо улыбнулся он, с гордостью оглядывая пахучий перламутр на своем отростке. - Многим тут в Доме хочется им регулярно лакомиться.

Агнес почувствовала, что в ответ на эти его слова из глаз у нее брызнули слезы.

- Ну что ты, принцесса? Ты - моя самая любимая, -  добавил Иероним, принимаясь ласкать ее грудь.

Тут в дверь каморки постучали.

Агнес вздрогнула.

- Ты ведь не прочь познакомиться еще и с моим приятелем? - осклабился Иероним.