Жестокость по отношению к главному герою.

 В поддержку жестокого флешмоба. https://author.today/post/412747.

  Жестокость по отношению к главному герою. Как такому не быть? Такое у меня есть! Отхватывает он временами душевно. "Скелеты из шкафа участкового Ололоева" https://author.today/reader/98895. Схватка с мажорами и охраной.

 С улицы раздался визг тормозов. Темный лексус пронесся мимо кафе, резко затормозил, сдал назад и подрулил прямо ко входу в кафе, едва не зацепив при этом стоящий у входа мотоцикл. Внедорожники с трудом разъехались с ним, и развернувшись затормозили рядом. Компания вывалила из машины и завалилась в кафе.
– Слышь! Коньяк есть, только нормальный, а не говно для нищебродов? – обратился один из них, высокий и крепкий смазливый блондин к бармену.
– А нормально спросить вы не можете?
– А тебе не похер как тебя спрашивают? Твое дело продавать – вот и продавай! На, держи! Сдачи не надо! – он бросил на стойку пятитысячную купюру. – Ну чё ты уставилась? Коньяк давай! А ты чё уставилась, крашеная?
– Ты бы полегче на поворотах, крутой! Ты мотоцикл мне чуть не разбил, придурок. – огрызнулась развернувшаяся к нему девица.
– Ну так радуйся что не разбил. Я ведь вместо мотоцикла могу и башку разбить! Жало захлопни и пиво своё хлебай, пока мы тебя на круг не пустили!
– Эй, молодой человек! Вы бы слова выбирали! – вмешался Ололоев.
– А ты чё за хер с бугра? Свали нахер, пока я тебе яйца не оторвал!
– Я сотрудник полиции, вообще-то!
– Да мне насрать! Вы у меня все вот тут! Надо будет, уволят тебя, мусорок и ты в этом городе даже говно выгребать не устроишься! А ты – он ткнул пальцем в крашеную. – В самой засратой сауне до пенсии отрабатывать будешь! Чё ты вылупилась! Парни, да тут рассадник непуганого быдла!
Заорал он, размахивая руками и распаляя себя.
– Да в жбан настучать им тут всем, а тёлке присунуть по самые гланды! – ответил ему здоровый, бритый налысо детина. Он отодвинул приятеля и пошел к столу к девушкам.
– А ну стоять! Стоять, полиция! – Ололоев вскочил из-за стола и попытался схватить его за плечо.
– Мля, братва, а я этого мента узнал! Это же тот самый придурок, который эльфов с орками ловил! Мне дядян его показывал, когда в ментовке работал, они там над этим дурачком всем отделом угорали! – заорал полноватый крепыш, с наглым, дебиловатым лицом, тыкая пальцем в Ололоева. Ололоев узнал толстяка, это был племянник бывшего зама по тылу, которого уволили пару лет назад со скандалом, связанным с растратой и нецелевым использованием денег.
– Слышь, мент. Вали нахер отсюда, лови своих эльфов! Ты чё, не понял до сих пор, кто в этом городе хозяин? Тёлку мы с собой возьмем, пускай борзоту свою отрабатывает! Будешь ты борзеть, тоже накажем. Лысый, тащи шкуру в машину! Отрабатывать будет! Блондин, хватай коньяк и погнали, Пух, чё ты встал?
Четвертый из мажоров, такой же здоровый, как и лысый качок, разве что пониже ростом, небритый детина, выглядевший чуть постарше остальных, схватил старлея за руку, оторвал ее от плеча лысого и оттолкнул. Ололоев посмотрел на него и внезапно узнал. Этот деятель был сынком влиятельного столичного бизнесмена, что уехал несколько лет назад в Москву и был там убит, через несколько лет после переезда. После гибели отца парень пошел в разнос, успел даже отсидеть. И насколько помнил старлей, сейчас он был в розыске, причем за убийство, по пьяни пырнул ножом сделавшего ему замечание прохожего.
Он попытался схватить его за руку, но Смазливый сильно толкнул его в грудь и Ололоев, перевалившись через ограду упал на тротуар. Старлей вскочил на ноги, но снова упал, сбитый с ног ударом в лицо. Толстяк Пух выбежал наружу и с размаху залепил в челюсть поднявшегося Ололоева.
– Да погодь, Чифир, давай гоблинов сперва пресанем, а то совсем страх потеряли! Уй, мля!
Старлей, лежа на земле, сильно пнул его ногой в пах и снова стал подниматься на ноги.
– Ах ты ментяра! – Смазливый и Чифир выскочили наружу, сбили Ололоева с ног и принялись пинать ногами.  Старлей вертелся на земле, закрываясь руками от ударов. Лысый тем временем не торопясь, вразвалочку подошел к столику и хотел схватить крашеную за воротник, та заехала ему локтем и он отшатнулся, охнув и схватившись за бок. Лысый зашипел, сунул руку под куртку и выхватил травматический пистолет, передернул затвор и наставил оружие не девушку.
– А ну вылезай, сука! Быстро! – заорал он.
Сидящая за столом культуристка развернулась, схватила его за руку и сжала её своей ручищей, раздался хруст, лысый заорал и выронил пистолет. Он попытался вырвать руку, но у него ничего не вышло, силища у культуристки в руках было нечеловеческая.
Культуристка пинком откинула пистолет в сторону и двинула лысому кулаком в бок. Тот упал на асфальт и скорчился от боли. Крашеная тем временем выскочила из-за стола, одним прыжком выскочила на улицу и метнулась на помощь Ололоеву. Его тем временем били уже втроем, Пух поднялся на ноги и присоединился к избивающим полицейского друзьям.
Перепрыгнув через ограду, Крашеная ударом ноги сбила с ног Смазливого, увернулась от размашистого удара Пуха и всадила ему мощный хук в печень, от которого он рухнул на землю скуля и корчась от боли.
Чифир выхватил из кармана нож:
– Крутая, да? Ну давай, иди сюда, я тебя завалю, падла!
Он пару раз махнул перед собой ножом, обозначил удар в живот, затем резко ушол в бок и попытался резануть её по лицу. Крашеная без труда увернулась от удара, перехватила руку, вывернула, а затем, когда Лысый выронил нож, двинула ему коленом в рёбра, а когда он согнулся от боли добавила коленом в лицо, затем снова в рёбра и опять в лицо.
Сзади захлопали двери, из машины выскочили охранники в чёрных костюмах, двое из них выхватили пистолеты и направили оружие на девушку. У остальных были дубинки.
– Отошла от него! – крикнул один из них.
– Держите её, шкуру! – заорал поднявшийся на ноги Смазливый. – Стоять! Что, крутая, да? Крутая? Шкура, я тебя сейчас сам распишу!
Он подхватил выроненный Чифиром нож. Крашеная стояла не шевелясь, под прицелом двух пистолетов. К четверым чоповцам присоединились еще четверо, приехавшие на втором внедорожнике.
– А ну в машину пошла! Ну, мы тебе устроим сейчас. – он взмахнул ножом. – Наручники ей наденьте!
Сидевшая за столиком без внимания культуристка вдруг поднялась, схватила лежащего возле столика лысого, подняла его над головой и швырнула в вооруженных пистолетами чоповцев. Их разбросало в стороны, как кегли, остальные, приготовив дубинки развернулись к ней и двинулись вперед, охватывая её в кольцо.
– Бейте их, бейте! – заорал Смазливый.
Пришедший в себя Ололоев попытался подобрать с асфальта выроненный одним из чоповцев пистолет, но отлежавшийся Пух пнул его ногой в бок, старлей выронил оружие, которое улетело куда-то в темноту. Пух попытался ударить его ещё раз, но старлей сххватил его за ногу, дернул на себя, и толстяк свалился на спину. К ним бросились двое чоповцев, старлей прижался спиной к ограде, схватил стул и поднял его перед собой, защищаясь от дубинок.
– Вы совершаете нападение на сотрудника полиции! – закричал он.
– Не слушайте мента, гасите его! – заорал Смазливый. – Вам за что бабки платят? Отрабатывайте!
Махая руками он выронил нож, посмотрел сторонам и не найдя его вытянул из кармана складную титановую дубинку. Чоповцы двинулись вперед, поднимая дубинки.
Культуристка тем временем выбралась на улицу, снеся ограду словно танк хлипкий забор. Народ притормозил. Культуристка отличалась не только мощным телосложением, но и огромным ростом. Росту в ней было хорошо больше двух метров, а весила она никак не меньше полутора центнеров, если не больше.
Старлей застыл с раскрытым ртом, в голове завертелись забытые уже мысли об орках и прочих сказочных персонажах. Оглянувшись на крашеную он обратил внимание на острые уши, и на заметно выделяющиеся клыки, что виднелись в оскаленном рту. Крашеная обернулась к нему, подмигнула и подскочив к поднимающемуся на ноги Пуху отвесила ему мощного пинка. Толстяк пролетел вперед, воткнулся башкой в асфальт и вырубился.
– Вперед бойцы, гаси их, гадов! – заорал Смазливый и размахивая разложенной дубинкой кинулся в атаку. Чоповцы ринулись вслед за ним. Двое налетели на Ололоева, сбили его с ног и принялись охаживать дубинками. Двое, вместе со Смазливым вертелись вокруг наглой крашеной девки, пытаясь достать её дубинками. Остальные развернулись к культуристке, Чифир очухался и пытался подобраться к ней сзади, сжимая в руке подобранную возле столика пустую бутылку.
Культуристка подхватила с асфальта выломанную увесистую секцию от ограждения, заорала – Зашибу! – и размахивая куском ограждения ринулась в бой. Двоих не успевших отскочить в сторону чоповцев смело, остальные, вместе Чефиром, разбежались в стороны и принялись прыгать вокруг размахивающей ограждением культуристки, пытаясь достать её своим оружием. Чоповцам удалось несколько раз приложить её дубинками, однако это не принесло никакого результата, разве что она разозлилась еще сильнее, улучшив момент, швырнула секцией ограждения в Чифира. Конструкция разлетелась на куски, Чифир рухнул на асфальт и приложился лысой головой о поребрик, а охранники отскочили в стороны. Одного из них культуристка успела схватить за рукав, дернула на себя и игнорируя удары дубинки подняла и швырнула во второго, бросилась вперед и схватив лежащих на асфальте охранников за воротники пиджаков, столкнула лбами и отшвырнув в стороны бросилась на помощь избиваемому Ололоеву.  Подскочив к увлёкшимся избиением участкового молодчикам, она без затей двинула каждому по голове здоровенным кулачищем, противники рухнули без сознания на асфальт. Старлей лежал на асфальте и тихо постанывал от боли. Крашеная к этому моменту успела расправиться с двумя своими противниками и наступала на испуганно пятившегося Смазливого.
– Не подходи, не подходи! Башку проломлю, – орал струхнувший мажор, размахивая дубинкой.
– Ну что же ты так, родной? Зассал, без своего бычья? Кто-то тут большую, злую тетю наказать собирался? Ну давай, накажи меня! Смотри, я даже дубину выкину! – крашеная отшвырнула дубинку в сторону. – Давай! Накажи меня!
Смазливый отвлекся на улетающую в сторону дубинку, и в этот момент Крашеная прыгнула к нему, вырвала оружие из рук, врезала коленом в живот и принялась методично бить кулаками, как грушу, по ребрам, по почкам, в живот. Била она его почти минуту, прижав к ограде и не давая упасть, а затем завершила затянувшуюся серию сильным апперкотом. Получив несколько десятков не слишком сильных, но очень болезненных ударов в корпус и один, но очень сильный в челюсть, Смазливый без чувств рухнул на асфальт.
– Дежавю, блин. Только без скамейки! – пробормотала Крашеная и обратилась к своей подруге – Ты как там? Не зацепили?
– Нормально. Перепало пару раз, ерунда.
– Блин, мы тут оградку тебе сломали! –Крашеная повернулась к сотруднице кафе.
– Во блин, Куликовская битва! Да фигня, починят. Слушайте, как там участковый наш, его эти дегенераты не убили случайно? Хороший парень, хоть и со странностями.
Крашеная присела рядом со старлеем и стала осматривать его.
– Нормально, жить будет! Сотрясение стопудово, ну и по мелочи чего-то там, но не смертельно.

 Ололоев приоткрыл глаза и посмотрел на девушек. В глазах двоилось, кружилась голова, жутко болело все тело. Он приподнялся, хотел поблагодарить их за помощь, но голова закружилась сильнее и он обессиленно откинулся назад.