Жестокий флешмоб

Инициатор Алёна Носова https://author.today/post/412747

Суть: Предлагаю делиться отрывками, где с вашим героем творится некая несправедливость, она же сложная ситуация, она же разборка, она же "выйдем поговорим", она же жестокое обращение. Хороший финал желателен, но не обязателен. Ибо зло должно быть наказано, я так считаю.

Роман "Берег мёртвых" (доступен на АТ для чтения друзьям до конца месяца), собственно, начинается с жестокой несправедливости. Лагерь героев сильно пострадал от нападения бандитов. Одна из двух главных героинь по прозвищу Блу по дороге за врачом попадает в руки работорговцев. И женщину с крутым характером, третий год вполне успешно выживающую с оружием в руках, не очень прозорливые люди планомерно пытаются превратить то в объект сексуального насилия, то в рабыню для выращивания риса, то в игрушку для странноватых развлечений. А когда ничего из этого не получается - пытаются казнить. Так что жестокого обращения на ее долю выпадает куда больше, чем мне хотелось бы. Хотя и Блу - не луговая маргаритка, конечно, и в насилии знает толк. 

Многие отрывки уже были в других флешмобах. Но этого, кажется, еще не было. Столкновение с пиратом по прозвищу Черный Джек, для которого Блу, собственно, и поймали, но в силу обстоятельств перепродали на плантации. Успешно бежав оттуда, она все же в итоге попадает в его неласковые руки. 

Впрочем, что теперь об этом? Все в прошлом. Всему конец. Мое настоящее и непродолжительное будущее в лице Черного Джека развалилось рядом на роскошном кожаном сиденье и, вероятно, заскучало, потому что решило потрепаться.

— Чего загрустила, крошка? — спрашивает он, цепляя меня за подбородок и разворачивая к себе. — Жалеешь, что не трахнулась с Тьяго? Не переживай. Там, куда я тебя отвезу, полно парней погорячее моего покойного старпома. Если выберешься из Ямы живой, со всеми конечностями и с полным комплектом глаз и сисек, на тебя очередь выстроится из желающих вставить такой крутой куколке.

Он проводит большим пальцем по моей нижней губе и этого вторжения в свое личное пространство я уже стерпеть не могу — лязгаю зубами, пытаясь вцепиться в чертов палец.

— Вот сука! — говорит он, отдергивая руку.

— Спасибо, и за комплимент, и за обещание. Это звучит пи**ец как вдохновляюще, — хмыкаю я. Джек ржет. Снова раскуривает свою проклятую сигару. В глотку бы ее тебе вколотить, мразь.

Благо, ехать недолго, надеюсь, хотя бы на людях он оставит меня в покое? Но чаша моих душевных травм на сегодня еще не испита до дна.

— Раз кусаешься — будешь носить ошейник, — говорит пират и, порывшись в сумке, которую ему услужливо подает охранник, бросает мне на колени хренов девайс из секс-шопа для мазохистов: черный ошейник в шипах, с тонкой длинной цепочкой.

— Я тебе не собака, — зло говорю я, отшвыривая все это прочь. — Можешь меня убить! Унижать себя не дам.

— Я убью тебя, когда сочту нужным, — с угрозой отвечает Джек, сгребая меня за лямку платья. — Ты в любом случае пойдешь на вечеринку в ошейнике, потому что я так хочу. Только, если артачиться будешь — пойдешь голой. И никто из этих свиней, что сейчас лакают там коктейли, — его палец упирается в залитую яркими огнями виллу, с веранды которой доносится музыка, — никто, ни один распроклятый ублюдок и бровью не поведет, понимаешь? Все сделают вид, что все ок, что так и надо. Знаешь, почему? Потому что я поставляю Легиону оружие. Патроны, без которых вся их хваленая армия, все их защитнички — кучка беспомощных му**ков.

— Валяй, если тебя устроит голый зомбак на поводке, — отрезаю я. Игра проиграна. Не все ли равно, когда поставить в ней точку?

— Рановато я этого сопляка отпустил. Старею, — с досадой говорит пират и коротко бьет меня по лицу. Но никакой, блин, фатум не может меня заставить сдохнуть без сопротивления! Я не связана, а на ногах у меня отличные острые каблуки. Я изворачиваюсь, подтягиваю колени к груди и что есть сил бью Джека обеими ногами. Он рычит от боли и бешенства, охрана орет, пытаясь выволочь меня из машины.

— Сам! — рявкает пират, дергая меня за лодыжки, подминая под себя. Я дерусь как черт, извиваюсь ужом, брыкаюсь, пытаюсь выцарапать ему глаза, боднуть лбом в нос, но он намного крупнее и сильнее меня. Без оружия мои шансы стремятся к нулю. Я неизбежно оказываюсь придавленной к сиденью тяжелой разъяренной тушей так, что и вдохнуть не могу. Одна здоровенная лапа сжимает мои запястья. Вторая — горло.

— Ну… давай, — сиплю я в искаженную злобой, изрядно расцарапанную рожу, тратя последний воздух в легких. В глазах начинает темнеть. Вот и все… Наконец-то. И никакая жизнь перед глазами не проносится. Враки.

Но хватка на горле неожиданно ослабевает, давая мне глотнуть воздуха. И этот глоток такой желанный! Это душа устала… а тело-то жить хочет.

— Diablo*! — усмехается Джек. — А ведь ты, чего доброго, правда из Ямы живой вылезешь. Силенок только маловато… жаль.

— Так, может, стоит… их… поэкономить? — предлагаю я, борясь с одышкой. — Может, хватит… меня бить и запу…гивать?!

— Считаешь? — спрашивает Джек.

— Хочешь, чтобы я выиграла твою чертову Игру — давай как-то сотрудничать! — беру быка за рога. — Определись уже, вещь я для развлечений или боец? Бойцов, от которых ждут победы, не таскают голыми на поводке по бл**ским вечеринкам!

Джек усмехается еще шире, разжимает пальцы, ведет ладонью по шее вниз, почти лаская. Я просто смотрю ему в глаза, не делая попыток вырваться. Он отпускает меня, подает руку, помогая подняться и говорит:

— Пошли, отдохнем… боец. Попробуешь еще раз такое провернуть — отрежу оба мизинца. Не запугиваю, просто предупреждаю.

— Аналогично, — огрызаюсь я. — Ну, не люблю я, когда меня бьют.

Пока я поправляю чуть совсем не покинувшее меня платье, руки у меня дрожат от пережитого напряжения, щека горит от пощечины. М-да… Путешествие с Тьяго было как-то приятнее. Но, как ни странно, эта короткая и не равная по силам драка здорово возвращает мне желание бороться за себя, за свою жизнь.

Выйдя из тачки, Джек плещет в ладонь немного рома из бутылки и умывает расцарапанную рожу, застегивает рубашку, отряхивается. Нож бы мне… ножичек. Но до него я не добралась. Я б тебе кишки выпустила, козел комолый. Ладно, и это — победа, пусть крохотная, но моя собственная. Как знать, может быть, я еще заставлю Джека считаться со мной? Если не получится бежать, конечно…