Воспоминания о коммунизме

Старицкий Мамант

  ЭПОХА ПЕРВОБЫТНОГО КОММУНИЗМА

  В семьдесят шестом году двигали мы курганы в Ворошиловоградской области. 

  Натурально катакомбная  культура шла с хорошими находками.  Классическими, что характерно. И, главное, бронзы было много. Прямо на  удивление. Тот век бронзовым называется только потому, что ее плавить  тогда научились, а так она весьма и весьма редкая была. В основном по  прежнему все больше камешками люди пробивались.

  Тут приступаем мы к самому большому кургану в округе - метров тридцать высоты. Явно захоронение большой шишки. 

  Мы в археологии дописменных культур вообще-то остерегаемся  категоричных названий типа этнос, народ там, вождь, царь... Кроме вещей -  самой материальной культуры - у нас других данных нет, даже косвенных.  Как-никак четыре тысячи лет назад этих жмуриков хоронили. И на каком  языке отпевали, никто уже не скажет. Мы вообще всё больше  социологическими терминами оперируем: сообщество, группа, лидер...

  Так вот, в этом кургане, судя по его величине, явно лежал  лидер не из мелких. Лидеры, они уже тогда имели всё самое большое:  курган, колесницу, погребальную камеру и количество вещей, которых в  обычных могилах человек на тридцать бы хватило. Кстати, этот архетип и  посейчас в ходу. Глянь на любого начальника, как он пыжиться из общей  массы людей выделиться. И чем? Да все тем же. И автомобиль у него  размером больше потребительских, и кабинет у него с футбольное поле, и  квартира... и свита... И чем начальник больше, чем выше стоит  во  властной пирамиде, тем все больше и больших размеров все себе позволить  может. 

  Кстати, массами этот принцип не оспаривается. Массы возмущаются только тогда, когда у начальника  ·не по чину лысина.

  И вот в самый разгар раскопок того кургана отняли у нас  местные власти арендованный бульдозер. А курганы двигать - это тебе не   заступом на древнем поселении махать. Тут методика тонкая. Лопата почти  без надобности. У нас  в ходу то скальпель, то бульдозер, то бульдозер,  то скальпель... И без бульдозера, сам понимаешь, совсем хана.

  Пошли мы отвоевывать бульдозер обратно на благо советской   науки. А  советская власть уперлась рогом в землю и ни в какую не  отдает. Лаялись, мы лаялись с чинушами разных уровней и, в требованиях  своих вернуть нам  вожделенный бульдозер, дошли до первого секретаря  райкома партии.

  А он, не выслушав даже нас, сразу всех полканов спустил:

  -  Ерундой всякой занимаетесь, государственную копейку в  землю зарываете, а у меня уборочная срывается. На заготовке силоса этот  бульдозер куда как полезней, чем холмы срывать и ландшафт нам портить.  Вы хоть толком сказать можете, какую херню копаете? И чем она для нашего  общества полезна? Не можете...

  - Это фундаментальная наука и деньги на нее выделены  пятилетним планом, - пытаемся давить на него со всей культурностью  академических сотрудников.

  - А я говорю - херня! - рубанул ладонью партийный секретарь, -  Гробокопательство и больше ничего. И ничем вы мне полезность этого для  общества не докажете. Ничем! Вы хоть  сами знаете, какую херню  раскопали?

  - Это не херня, а эпоха первобытного коммунизма! -  развернулись мы и, в сердцах, дверью райкомовской громко хлопнули.  Правда, парадной.

  Вечером начальник отдал распоряжение свертывать лагерь -  откопались. Нет у марксистской науки управы на служителей марксистской  партии. А курган, по всему видать, на будущий год докапывать придется,  если местные жители его к тому времени не разграбят. 

  С тем и заснули.

  А утром вся экспедиция была разбужена мощным рычанием  стосильного дизеля. Ровно в шесть утра. И больше на наш бульдозер никто  не посягал до самого конца экспедиции. 

  Коммунизма убоялись, хотя и первобытного.

                                               Москва 1995 г.