Машинка счастья.

Есть такие вещи,  они делают нашу жизнь. Почему – не понятно. Уже на полке магазина смотрятся как родные. А некоторые сразу отталкивают. И ты не можешь успокоиться, пока не пристроишь их в добрые руки подальше от собственного дома. У меня так было с одним сервизом. И выкинуть жалко, и смотреть на него сил нет. А вот почему — пока не знаю. 

Зато могу рассказать историю любви длинною в жизнь. Как ни странно, к своему автомобилю. С виду неказистому, еще и зелененькому. Однажды пришли с мужем покупать мне новый авто, а он стоял на пригорке. Типа рекламировал автосалон. И все. Дальше искать было бессмысленно, потому что он и только он. Fiat 500. Не бог весть какое достижение автопрома. Я как-то о Porche всегда мечтала, если что. А тут люблюнемогу. И чувство такое щемящее, села в салон, все как родное, аж плакать от умиления хочется. Я как-то не задумывалась почему, а на днях подхожу к нему на стоянке, и в голове проносится «кузнечик мой». Тут-то меня и накрыло. 

История нашей любви началась где-то в конце 70-х. Когда мне было совсем мало лет. Но уже прилично, чтобы играть во дворе с подружками. И вот папа одной моей подружки являлся гордым владельцем светло-зеленого Запорожца старого образца. 

В те времена владелец любой колымаги был гордым, потому что свой автомобиль – это не просто шикиблеск, его владелец – человек другого мира. Сверхчеловек. Хотя он и был обычным чужим папой. И у него была очень дружная семья. Красивая жена и двое симпатичных, смышленых детей. В воскресенье они садились в свой зеленый автомобильчик и ехали в лес, или на озеро, или еще куда-то, но всегда вместе и всегда весело. И ради этих поездок этот чужой папа все вечера проводил в гараже, корпя над своими железным пони, которого все семейство, а потом и весь двор звали Кузнечиком. Он был инженером на оборонном заводе, так что его Кузнечик всегда бегал исправно. И каждое воскресенье мы собирались у гаражей, чтобы увидеть торжественный выезд Кузнечика. И завидовали. Не машине, конечно. Завидовали этой семье, которая живет так дружно и так весело. Они всегда смеялись. И пели, когда ехали. У многих из нас семьи были совсем другие.

А потом моя мама, которая воспитывала меня одна, тоже решила купить автомобиль. Дело было в середине 80-х. Денег, вместе с кредитом хватило только на Запорожец новой модели. Да и не было других вариантов. Жигули распределяли в Исполкоме каким-то важным людям и ударникам производства. А нам предоставили три варианта: красный Запорожец, Запорожец оранжевый или зеленый. Но на самом деле для меня уже тогда выбора не существовало. Пусть будет Кузнечик. Мне очень хотелось того же счастья, которое приносил в дом именно зеленый Запорожец. Так у нас появился свой Кузнечик. 

И на долю нашего Кузнечика выпали такие испытания, которые ни одному вездеходу не снились. Во-первых, мама моя не была инженером оборонного завода. А только врачом. Так что чинили его разные люди. Во-вторых, он много путешествовал. Однажды мы предприняли невероятный бросок, достойный известного автопробега по бездорожью. Году в 88-м мы отправились из Тулы в Палангу. Втроем. Мама, я – подросток и моя племянница 10 лет. И было всякое. Один раз заблудились в лесу, один раз свалились в овраг вместе с машиной, один раз оказались в центре наводнения, один раз сломались посреди дороги… Нет, ломались, кажется, много больше. Но серьезно застряли один раз под Великим Новгородом. Сидим ждем, когда машину починят, жара, из посадочных мест два табурета посреди выжженной пыльной площади. И вдруг как в дурном кино приезжает похоронная процессия, нас с племянницей сгоняют с табуретов, на них тут же водружают гроб — цветы, рыдания, речи. Оказывается, хоронили начальника цеха ремонтного предприятия. И мы тут не в тему. 

Еще наш Кузнечик ездил в деревню зимой. В начале 90-х мама решила стать фермером. И вот мы поехали на собрание деревни. Представляться. По пути сломалась печка. Мороз градусов 15. До дома километров 40. До деревни 35. Решили ехать вперед. Мама рулит, я делаю все, чтобы не замерзло ветровое стекло со стороны водителя — дую, грею ладонями. Приехали мы на собрание, деревенские остолбенели. Две снегурочки. Мужики, по большей части пьющие, из откинувшихся руками помахали, нехай строятся. Решили про себя, что эти две блаженные на своем зеленом полудохлом драндулете как дойные коровы — хорошо они заживут на фермерские денежки. Обломались. У мамы характер далеко не блаженный. Дойная корова оказалась со стольным выменем. Но это уже совсем другая история. 

Главное, что в нашем Кузнечике нам всегда было хорошо. Несмотря на то, что он ломался, что попадали мы с ним в разные дурацкие истории, в нем жило счастье. Мы очень его любили, и мне кажется, он тоже любил нас своим маломощным мотором с врожденным пороком. Так что любовь к неказистым автомобильчикам – это моя зарубка на сердце. И вот когда я увидела своего теперь уже итальянского Кузнечика, вопрос в моем сердце был решен. 

И правда, в нем у меня всегда поднимается настроение. Словно издалека доносится тоненькое «не грусти, помнишь, как было…», и я улыбаюсь.

Три поколения Кузнечиков)))