Прочитано#3 (сентябрь)

РАССКАЗЫ

Эдвард Бенсон «Negotium Perambulans»

Рассказ из списка «13 Most Terrifying Horror Stories» из номера журнала «Сумеречная зона» за июль-август 1983 года. Я бы не сказал, что он прям мост терифаинг, но финальная сцена оказалась достаточно жуткой. Плюс к этому текст выделяется хорошо переданной атмосферой уединенного захолустья.

История повествует о проклятом доме в деревеньке под названием Полерн. По легенде, здание его было построено на месте снесенной церкви из ее же камней. Первый владелец дома якобы оставил нетронутым алтарь, «за которым в дальнейшем трапезничал и играл в кости». Естественно, кара не заставила себя долго ждать и явилась грешнику в виде «negotium perambulans in tenebris» или «...язвы, ходящей во мраке» — чудовищной червеподобной сущности, «создания пришедшего из внешней Тьмы, посланника Божьего гнева нечестивым», чье более подробное описание ждет читателя в финале рассказа.

Само прибывание в доме оказывает на владельцев пагубное воздействие. Атмосфера, распространяемая в пространстве комнат, незримым проклятием губит душу: человек предается греху, потакает страстям и порокам, уподобляется зверю. Автор наглядно иллюстрирует подобные метаморфозы на примере одного из персонажей — художника Джона Эванса, некогда «приятного парня», который в одной из последних встреч с рассказчиком «с трудом ковылял по песку, а лицом был похож на сатира». Единственная же защита от кошмарного слизня — свет. По ночам в проклятом доме всегда горят свечи и лампы, ведь приход тьмы равносилен ужасной смерти.

Главный герой в детстве прожил три года в Полерне, и мрачные истории о проклятом доме вкупе с тоскливыми пейзажами и некоторой оторванностью от остального мира навечно отложились в памяти и сердце рассказчика. Наконец, спустя 20 лет, он возвращается в деревню с намерением вновь окунутся в ее меланхоличную атмосферу и раскрыть тайну «...язвы, ходящей во мраке».

Отличный рассказ.

Рассказ был опубликован в антологиях «Who Knoks?» (1946), «65 Great Tales of Horror» (1981) и других. На русском языке его можно найти в авторском сборнике «Комната в башне» (2018), который вышел с мизерным тиражом в 50 экземпляров.

* * * 

Владимир Одоевский «Привидение»

Мистический рассказ в рассказе, в рассказе.

По сюжету едут в дилижансе четверо: отставной капитан, начальник отделения, сам рассказчик (хотя в данном случае правильней будет сказать — пересказчик) и некто по имени Иреней Модестович. В какой-то момент последний делится с попутчиками историей, какую ему довелось услышать однажды в гостях. То есть у нас тут целых три уровня погружения: первый — реалистичное действие в дилижансе; второй — уже менее реалистичное действие в доме знакомой Иренея Модествоича за карточным столом; третий — мистическое действие в готическом замке, рассказанное Иренею Модестовичу неким пожилым господином. Честно говоря, в какой-то момент я даже на секунду запутался, кто кому и что рассказывает.

Читателя ждет весьма прозаичная повесть о молодой девушке из богатой семьи, сбежавшей с бедняком-возлюбленным от деспотичной матери. За такой проступок графиня беременную к тому времени дочку проклинает, но затем, чуть не доведя ее до смерти своими жестокими речами, прощает и раскаивается. Жизнь налаживается. Молодая девушка с мужем переезжают к графине. У них рождается здоровый сын. Никаких бед не происходит. Однако слово не воробей, и раз произнесенное, оно может аукнуться в самый неподходящий момент, когда ты уже беспечно позабудешь о нем.

«Проклинаю тебя и твоего ребенка! Пусть будет он тебе казнью!» — вскричала некогда графиня, и Вселенная вняла ее импульсивной манифестации. Правда, далеко не сразу. Выше упомянутый пожилой господин стал невольным свидетелем трагичного финала графской дочки, о чем поведал в числе прочих и Иеренею Модестовичу. Но и самого этого пожилого господина ожидал твист не менее зловещий, нежели героиню его «истории с привидением».

Тему превратности судьбы и рока, поднимаемую в тексте, можно назвать классической для русской литературы XIX века. Но все это нагромождение мистических откровений, считываемая ирония, некоторая комичность персонажа Иеренея Модестовича и намеренно тяжеловесная композиция наводит на мысль о пародийности.

Рассказ публиковался в антологии «Страшное гаданье. Мистические истории» (2014), «Призрак. Мировая классика. Ghosts Stories» (2021) и других. На английском вошел в состав антологии «Russian Tales of the Fantastic» 1994.

* * *

Люси Тейлор «Мужчина по вызову»

Совсем необязательный рассказ в жанре эротического триллера.

По сюжету главная героиня по имени Бет, находясь в мотеле Лас-Вегаса (если я правильно помню), решает вызвать стриптизера. Вскоре читателю открывается, что Бет замужем за богатым и довольно аморальным типом, эдаким американским недопсихопатом — богачом, помешанном на власти и сексуальных девиациях. Естественно, он изменяет жене едва ли не в открытую и удовлетворяет свои нездоровые наклонности пользуясь ей в крайне унизительной манере, и не стесняется угрожать расправой в случае чего. Но все это не так ужасно для Бет, как перспектива потери финансовых ресурсов мужа, который, несмотря на порочность и жестокость, денег на супругу не жалеет.

Казалось бы, причем тут стриптизер? Может, Бет хочет отомстить изменой за измены или что-то вроде того? Почти так. Ведь на самом деле к началу рассказа возмездие уже свершилось.

Если вы интересуетесь литературным порно с элементами хоррора/триллера и описаниями сексуальных извращений различного толка — вам сюда. Во всех остальных случаях в чтении подобной литературы нет особой необходимости. Сюжетом, стилем, атмосферой он удивить не способен.

Для меня это был первый рассказ подобного жанра, и, скорее всего, последний.

Рассказ был опубликован в антологиях серии "Hot Blood". На картинке издания 1995 и 2005 года, а также издание на немецком 2008 года. На русском рассказ можно прочитать на сайте Extreme Reading.

* * *

Дэвид Шоу «Там, где сердце» и «Расцвет»

Два рассказа от одного из отцов литературного сплаттерпанка.

Первый довольно неплох. По сюжету тут любовный треугольник: Виктор, Ренни и Барб. Барб — стриптизерша и девушка Виктора. Виктор — автомеханик с золотыми руками и агрессивный неуправляемый наркот по совместительству. Самый существенный его плюс состоит в том, что он хорош в постели. Ренни — любовник Барб, с виду куда более интеллигентный и перспективный молодой человек, но какой-то мутный.

Замес начинается с того, что в спальню, прерывая совокупление Ренни и Барб, врывается отвратительный зомби. Завязывается драка. В ход идет бейсбольная бита. Вскоре от нежити остается лишь куча костей и гниющего мяса, в которой, тем не менее, все еще можно узнать Виктора. Открывается, что парень Барб умер от сердечного приступа, когда несколькими днями ранее вышеописанной сцены застал подружку за изменой.

Сюжет о «вечном возращении», не иначе. Раз за разом оскорбленный до глубины души и движимый местью покойник будет приходить с того света во все более и более отвратительной форме, не давая любовникам продыху.

Рассказ по итогу получился довольно занятный, не чернушный, в меру шокирующий и такой по-хорошему несерьёзный, с одной лишь претензией: развлечь читателя. С последним он хорошо справляется.

Это незатейливая история о нездоровых отношениях потерянных людей и возмездии за предательство, любопытно обыгрывающая тему зомби.

Рассказ был опубликован в антологии «Hottest Blood: The Ultimate in Erotic Horror» (1993), авторском сборнике «Black Leather Required» (1994). На русском языке его можно прочитать в антологии «Когда мертвые оживут» (2013).

* * *

Второй рассказ совсем короткий и не такой интересный. По сути, просто хулиганский текст с несколько неуклюжей объясняловкой ближе к финалу. Здесь вас ждет кровище, сексуальные отклонения, ультранасилие и т.п. Самое примечательная деталь истории — член, откусанный вагиной, и вопрос, возможно ли это с точки зрения физиологии.

В двух словах о сюжете. Амелия молода и красива. Она спит с богатыми старперами за бабло и любит жрать цветы. С последним там какая-то история из детства связана.

Это у меня еще с детства, — объяснила Амелия. — Может, из-за моего кота Стерлинга: я наблюдала за тем, как он ел траву. Не знаю, мне нравится этот вкус. А раньше я считала, что жизнь цветка прибавляется к моей.

Понятно, что все это как бы добавляет героине глубины, но интересней наблюдать за ней не стало. В конце концов, она здесь только ради одного действия, уже описанного мной выше (с участием гениталий).

Второй персонаж — Квинн, очередной из дряхлых ухажёров Амелии. Но у этого старичка «вкусы весьма специфичны». Как следствие, развязка свидания закончится в постели, и весьма кроваво.

Уверен, в свое время данный рассказ был как глоток свежего воздуха. Но теперь безнадежно устарел. Теми кошмарами, которыми Шоу пытался шокировать читателя в конце 80х, сейчас даже школьника не удивить. И тут, на мой взгляд, кроется жанровая особенность сплаттерпанка и его принципиальное отличие от классического хоррора/триллера.

Последние, уповая на атмосферу, саспенс, психологизм и философию как на основные методы рассказывания истории, могут находиться в рамках вековых традиций, лишь немного переосмысливая их и при этом оставаясь весьма востребованными. Сплаттерпанк себе такого позволить не может. Являясь контркультурным явлением, он вынужден постоянно пребывать в поисках наиболее радикальных и пограничных путей развития, так как легко подвержен стагнации и забвению в силу собственной методологии: то, что шокировало вчера, сегодня вызовет лишь зевоту. Отсюда, если какие-нибудь По, Мейчен, Ходсжон хороши и актуальны до сих пор, то, например, проза Шоу без малого полувековой давности таким похвастать уже не может.

Зачем читать «Расцвет»? Я вижу лишь две причины:

1. Ознакомление с классикой сплаттерпанка;

2. Для более или менее «мягкого» вхождения в экстремальный хоррор.

В остальном же, пройдя мимо данного рассказа, вы совсем ничего не потеряете.

Рассказ был опубликован в антологиях «Book of the Dead» (1989) в мягкой и твердой обложке и «Нежить» (2009).

* * *

Бентли Литтл «Жизнь с отцом»

Небольшая история о вреде радикальной экологичности.

Сюжет рассказывает о двух сестрах, живущих с наглухо отбитым отцом. Чтобы проиллюстрировать степень помешанности последнего на вторичной обработке сырья, приведу цитату из текста:

Возвращаясь домой, я кормила Зверюшек. Они располагаются в загоне, в центре заднего двора. Их место обитания огораживает невысокий забор из переделанных консервных банок и картона. Я кормлю питомцев остатками вчерашней трапезы, смешанными с компостом из наших собственных экскрементов. Мне это кажется неправильным, но Отец говорит, что наши тела не настолько эффективны, как могли бы быть. И наши жидкие и твердые и жидкие отходы содержат неиспользованные питательные вещества, которые и будут полностью переработаны Зверюшками.

И это еще далеко не самый мерзкий и ужасный пример. Дальше будет намного хуже.

Вообще, перед тем как читать рассказ, вам необходимо знать, что это сплаттерпанк. Следовательно, здесь вас ждут наиболее радикальные и крайние формы насилия, жестокости, безумия и всяческой мерзости в рамках выбранного автором контекста. Поэтому предупреждаю: в тексте присутствуют упоминания/описания сексуального и физического насилия, инцеста, педофилии, процесса дефекации и, насколько я понял, каннибализма.

Вы резонно спросите: а зачем такое вообще читать? Тут я могу ответить только за себя.

Я прочел этот рассказ из желания ознакомиться с жанром, в котором не разбираюсь и о котором толком ничего не знаю, с целью изучить новый для себя способ рассказывания истории. Именно так я и воспринимаю сплаттерпанк, т.е. как совокупность нарративных методов.

Я не считаю шок достаточной целью. В подобном случае это не более чем провокация и хулиганство: может и весело, но особого смысла не несет, а часто и вообще выглядит жалко и незрело. Шок может послужить неплохим инструментом и рупором, если вам есть что сказать или поделиться любопытной идеей.

Возвращаясь к рассказу. Я не считаю, что Бентли Литтл топчет границы дозволенного ради шок-эффекта. Это не самоцель, но лишь метод, с помощью которого автор размышляет на тему идейной одержимости, доведённой им до отвратительной крайности. И в данном случае такой метод более чем оправдан и даже незаменим. В конечном итоге невозможно рассуждать о радикализме не прибегая для этого к радикальным мерам. Иначе рискуешь сфальшивить. Главное же — не скатиться в грубую манипуляцию.

Читатель сам решает, какие методы он приемлет, а какие нет. Отказывать в существовании наиболее экстремальным из них никто не вправе.

Рассказ был опубликован в авторских сборниках «The Colection» (2002 и переиздание 2017 года) и «Глория» (2023).

* * *

НОН-ФИКШН

Говард Филлипс Лавкрафт «Сверхъестественный ужас в литературе»

Довольно длинное эссе. Но для удобства читателя поделено на 10 частей или глав:

I. Введение;

II. Заря жуткого жанра;

III. Ранний готический роман;

IV. Вершина готического романа;

V. После готической прозы;

VI. Сверхъестественная литература на континенте;

VII. Эдгар Аллан По;

VIII. Традиция сверхъестественного в Америке;

XI. Традиция сверхъестественного на Британских островах;

X. Современные мастера.

Первое, что нужно знать: Лавкрафт не изменяет себе даже в нехудожественной литературе. Но его обязывает цель. Она определяет средства. Отсюда входить в текст довольно сложно (заслуга высокопарного, вязкого стиля). Если же вы знакомы с прозой автора не понаслышке, проблем особых возникнуть не должно.

Размышления Лавкрафта очень любопытны, в особенности его позиция относительно атмосферы как наиболее важной составляющей литературы ужасов. Все прочее: сюжет, герои, диалоги, мораль, идея, логика и т.д. и т.п. уходят на второй, а то и на третий план.

Конечно, это не значит, что про все перечисленное стоит забыть: Лавкрафт не настолько радикален. Но стоит иметь в виду, что если вы уж взялись за написание странной прозы о сверхъестественном/космическом ужасе, то область вашей работы — иррациональное пространство за ширмой мнимой реальности, где все подчиняется логике сна, где нет места дидактике, популизму, мелодраме и сантиментам, одним словом, ничему человеческому; где герои, их действия и взаимодействия, все, что вбирает в себя сюжет, суть инструменты для демонстрации этого пространства. Такова позиция ГФЛ.

Определение космический здесь не синоним слова фантастический и связанно с космосом, звездами и инопланетянами лишь косвенно. Космический значит нечто такое, что связано со Вселенной на наиболее глубинном и принципиально непознаваемом уровне. Космический ужас — не чудовище со звезд и тентакли, но трепет разума перед предвечными первобытными силами и явлениями, сущность которых кошмарна в своей невозможности; это тайна бытия, приоткрывшаяся на мгновение.

Как можно писать о таком, выставляя на передний план сюжет или героя? Только атмосферой способен автор передать суть космического ужаса. И Лавкрафт верен себе и своим принципам. Он делает все в меру своих способностей, чтобы окунуть читателя в этот жуткий водоворот.

Не секрет, что он был очень самокритичен. Его разочаровывала собственная неспособность достичь идеала в передаче с помощью языка своих видений, грез и кошмаров. Тяжеловесность стиля — следствие поисков наиболее подходящего способа для изображения космического ужаса.

Такого же подхода Лавкрафт ждет и от других писателей темных жанров и, исходя из своей посылки, оценивает вклад того или иного произведение в литературу сверхъестественного ужаса, попутно прослеживая эволюцию жанра от мифологической древности до первой четверти XX века.

Эссе было опубликовано в осеннем номере Weird Tales за 1973 год. Выходила в авторских сборниках «Dagon and Other Macabre Tales» (1965), «Ктулху» (2017) и многих других (см. Фантлаб).

* * *

Владислав Женевский «Хоррор в русской литературе»

Ну и попутно сразу за исследованием Лавкрафта глянул эссе Владислава Женевского.

Сказать что-то конкретное, к сожалению, не могу, потому как очень плохо знаком с отечественной литературой ужасов. Помню, в юношестве читал Алексея Атеева «Псы Вавилона». Да и все на этом.

Могу сказать только, что кругозор и осведомленность Владислава впечатляет. Работа проделана большая и весьма полезная (для себя я несколько любопытных авторов выписал). К тому же это сейчас ССК на коне. Молодых и талантливых авторов нынче пруд пруди, и перспективы куда больше. Лет 10-15 назад дела обстояли иначе. А как именно они обстояли, можно узнать из вышеупомянутого эссе. К чему и призываю всех неравнодушных к жанру.

Эссе можно прочитать в авторском сборнике Владислава Женевского «Запах» (2016). А также в номерах DARKERA за сентябрь (1ая часть эссе) и октябрь (2ая часть) 2012 года.