Про целителей

Сегодня поучаствую во флешмобе про целителей, который начала Екатерина Овсянникова.

Екатерина предложила поделиться отрывками, где автор знакомит читателей с целителями, но мне хочется показать отрывок чуть подальше. Один из основных героев цикла «Сферотехник», Элджиас Чеддра, специалист по магическим травмам, только что в очередной раз вытащил с того света постоянного пациента и думает о том, что проще придушить этого гада раз и навсегда, раз уж у него инстинкт самосохранения атрофирован, и больше не трепать себе нервы. 

Спойлер: нервов до финала понадобится ещё ого-го сколько...

Ильнар открыл глаза. Некоторое время он бездумно созерцал белый потолок. В помещении царил полумрак, прохладный, влажный воздух пах какими-то лекарствами. Дышать было зверски неудобно, и он не сразу понял, что на лице маска. Он медленно моргнул, пытаясь сообразить, где и почему находится. Память отзывалась неохотно, в голове то вспыхивали, то исчезали отдельные образы, но понять, что было на самом деле, а что привиделось в бреду, пока не удавалось.

Шевелиться не хотелось, тело казалось ужасно тяжелым и каким-то чужим, хотя ничего, кажется, не болело. Судя по всему, он был скорее жив, чем мертв – вряд ли на том свете требуются дыхательные маски. Скосив глаза, Ильнар обнаружил свою правую руку, от которой тянулась трубка капельницы. Левая и вовсе была опутана проводками и трубками от локтя до кончиков пальцев так, что даже кожи не видно.

Свет лился из-за головы, то ли там было окно, то ли лампа. А у левой стены, на кушетке, прислонившись к стене спиной, дремал Эл. Какой-то прибор вне зоны видимости вдруг запищал, врач встревожено подскочил, встретился глазами с пациентом и, облегченно выдохнув, плюхнулся обратно.

– Живой, зараза?

Ильнар попытался ответить, но губы слушались плохо, да и неудобно говорить в маске.

– Молчи-молчи, – утомленным тоном проговорил друг, прикрывая глаза. – Лучше слушай. Я тебе сейчас расскажу, что бывает с безответственными идиотами, которые не слушают ни предупреждений, ни прямых приказов и плюют на технику безопасности. Вот честно, не знаю, чего мне сейчас больше хочется сделать – то ли обнять, то ли по шее треснуть…

Не говорить было просто, а вот не смеяться – не очень. Ильнар поперхнулся, закашлялся, легкие обожгло болью. Он попытался сделать судорожный вдох, в глазах потемнело, а у изголовья кровати что-то тревожно заверещало. Доктор яростно выругался, вскочил и защелкал рычажками и кнопками приборов. Пациенту, наконец, удалось восстановить дыхание, зрение тоже вернулось, и он увидел над собой мрачное лицо.

– Убью, – ласково произнес Эл. – Я тут третьи сутки безвылазно торчу, пытаясь его стабилизировать, а он ржет как конь, и все мои труды – Змею под хвост. Не стыдно?

Маску он все-таки снял и отложил в сторону. Ильнар почувствовал, как губы вновь расплываются в улыбке.

– Я – жив, – шепнул он. Он едва способен шевелиться, даже дышать тяжело, и совершенно неизвестно, сможет ли он когда-нибудь встать… а, к Змею все это. Он дышит. И видит. И говорит. И от охватившей сознание эйфории хочется то ли петь, то ли просто орать во все горло…

– С ума сойти, какое удивительное открытие, – проворчал Эл, тыкая в кнопки. – Учти, в твоем состоянии перестать быть живым – это раз плюнуть. Ты хоть помнишь, что произошло?

Ильнар поморщился и попытался покачать головой. Кажется, там был какой-то дом… И техники… И капитан Элори, чтоб его...

– Паука поймал, голыми руками, – пояснил доктор, заменяя капельницу. – Ты его, он тебя… Вспоминаешь? Нет? Это бывает. Ауру тебе порвало – смотреть страшно. А про руку я вообще молчу. Но я молодец, и только поэтому рука у тебя все еще есть. Не шевелись, не шевелись, провода оборвешь!

Ильнар оставил попытки рассмотреть руку и хрипло поинтересовался:

– И долго мне… лежать?

– Посмотрим, – недовольно проворчал Эл. – Пару дней, не вставая, а там – как будешь себя чувствовать. Но выпишу я тебя не раньше, чем удостоверюсь, что процесс не пойдет в обратную сторону, пока все слишком нестабильно.

– Зато… можно провести… полный осмотр… – проговорил Ильнар, но друг коротко рассмеялся:

– Какой, к Змею, осмотр? У тебя в ауре такой бардак, что если и было какое скрытое проклятие, то его с микроскопом не найдешь сейчас. И кстати, можешь обижаться, сколько влезет, но я рекомендую твоей матери перевезти тебя к ним. Там хоть будет кому проследить, чтобы ты нормально лечился. И не смотри на меня так. Тебе просто нечеловечески повезло, между прочим.

– В смысле?

Доктор скривился и прикусил губу с таким видом, будто сформулировать следующую фразу приличными словами было очень сложно.

– Как мне объяснил Кир, – проговорил он наконец, – ваши техники не стали дожидаться приезда медиков. Мол, а что случится, сто раз уже такое делали. А когда случилось… – доктор выдохнул сквозь стиснутые зубы. – Короче, тебя бы просто не успели довезти до больницы. Но стимулятор снизил энергопотерю, а ваш стажер, как оказалось, умеет оказывать помощь при таких травмах. Так что до операционной ты все-таки добрался живым.

Ильнар хотел высказаться в том смысле, что, посмей он умереть на операционном столе, Эл бы лично достал его с того света, но, судя по всему, в этой шутке было бы слишком много правды.

– Так что будешь лежать, как миленький, и не вздумай спорить, – добавил доктор. – Ты свою ауру видел? Не видел, и не увидишь. Ни ауру, ни силовые линии – ни-че-го. Основной меридиан поврежден, так что никакого тебе Истинного зрения, – доктор вздохнул и впервые посмотрел на помрачневшего пациента с сочувствием – лишиться дара для интуита было едва ли не хуже, чем руки. – Не переживай, восстановится. Через месяц или около того. А на работу раньше нового года я тебя не пущу, даже если вы меня всей группой упрашивать будете. Будете ведь?

– Будем… Я за неделю… дома… с ума сойду.

– Было бы с чего, – хмыкнул доктор. – Ладно, отдыхай. Пойду позвоню дане Элинде, скажу, что ты очнулся, и можно с утра приезжать на тебя смотреть.

– И она приедет… и начнет требовать, чтоб я… работу менял… – Казалось, горло замотали чем-то, сдавив так, чтобы воздух проходил едва-едва. Ильнар сделал паузу, выравнивая дыхание, и на чистом упрямстве добавил: – А я даже… возразить… толком не смогу…

– Дурак ты, Иль, – вздохнул друг. Уголки его рта опустились, и Ильнару показалось, что Эл за секунду постарел лет на десять. Четче стали морщинки, темные тени залегли под глазами, и вообще вид у друга был такой, словно ему самому срочно требовался постельный режим. – Ты трое суток был без сознания, из них двое – на аппарате искусственного дыхания. Ты вообще не дышал сам, понимаешь? И я все это время старательно врал твоим родителям, что все будет хорошо, что я справлюсь… А потом возвращался, смотрел, как ты лежишь, и гадал, насколько еще хватит тебя, и насколько – меня.

Он махнул рукой неловким, нервным движением и отвернулся. Ильнар вспомнил, что друг те самые трое суток торчал с ним в реанимации, и ощутил жгучее раскаяние за свои слова. Родители, наверное, вообще с ума сходят, а он тут шуточки шутит…

Он шумно вздохнул.

– Извини. Я больше не буду нести чушь… и пауков хватать голыми руками… тоже не буду. Правда. И спасибо… за все.

Доктор издал звук, похожий одновременно на вздох и нервный смешок.

– Ну да, ты ж не знаешь еще. Кир сказал, что когда тот дом все-таки вскрыли, внутри нашли двадцать баллонов хларина. Если бы ты не поймал этого змеева паука, пожар был бы на полквартала. – Он помолчал немного и нехотя добавил: – Ты, Кир, Фин, вся ваша группа, полиция и техники… не говоря уже о соседях. Не извиняйся.

Ильнар попытался присвистнуть, но вышло только закашляться. Да уж, двадцать баллонов хларина быстро и надежно превратили бы всех перечисленных в шашлык. А учитывая, какой был ветер, облако легко накрыло бы и два квартала, и три. Пожар таких масштабов даже представлять было жутковато.

– Сейчас опять маску надену, раз уж спокойно лежать и дышать для тебя слишком сложно, – пригрозил доктор, и Ильнар снова попытался покачать головой, насколько это можно сделать лежа. Воспоминания о выезде возвращались стремительно, паука он поймал, ловушка не сработала, периметр вскрыли… Но зачем колдуну нужен был пожар? Скрывать следы очередного ритуала? Или что-то еще? И действительно ли дом был связан с колдуном? Вопросы переполняли голову, произнести их все одновременно было бы сложно даже в здоровом состоянии, а уж сейчас-то…

Он жалобно взглянул на друга, и тот понимающе усмехнулся.

– Подробности тебе пусть Кир с Фином рассказывают, я не особенно интересовался. Правда, их я к тебе пущу не раньше, чем послезавтра, а до тех пор довольствуйся информацией, что никто, кроме тебя, не пострадал. Фин, правда, очень хотел кого-то там побить, уж не знаю, удалось или нет.

Если Фин хочет кого-то побить – он побьет, это факт. Ильнару тоже хотелось начистить пару физиономий… Ну или побольше – в списке значилась техническая бригада полным составом и капитан Элори отдельно. В предчувствия он, видите ли, не верит. Ну и кто теперь дурак?

Ладно, главное, что все живые. Выяснить отношения можно будет и попозже. Он прикрыл глаза, все живые, он жив, и бабочки снова полетели, правда, без музыки и голосов…

Музыки в реанимации и не должно быть. И бабочек тоже. А девушек? Вряд ли Эл стал бы плакать, да еще и женским голосом… Стоит прояснить вопрос.

– А тут кроме тебя… никого не было?

– Когда?

– Пока я тут лежал… – доктор недоуменно нахмурился, и Ильнар, вздохнув, признался: – Мне показалось… Я голос слышал. Женский. Как будто… меня кто-то звал.

Произносить все это вслух не хотелось, и не зря – собственные слова вдруг показались полнейшей глупостью. Да и Эл насмешливо сощурился:

– Ты, вообще-то, в реанимации. Сюда посторонних не пускают, даже если это прекрасная влюбленная дева, явившаяся порыдать над телом павшего героя.

– Ладно, забудь, – с досадой проговорил Ильнар, снова закрывая глаза. Лучше бы молчал. Но девушка, чей голос он слышал в бреду, которая просила дышать и не сдаваться, казалась исключительно реальной – и тогда, и сейчас. Неужели просто приснилось? Обидно. Вот так приходишь в себя – а никто не ждет…

– Не дуйся, – хмыкнул друг, и Ильнар почувствовал, как на плечо легла ладонь. – Ты жив, на ноги я тебя поставлю, а там уже все прекрасные девы будут твои. По всем каналам три дня новости только об отважном герое, который спас половину города от пожара. Журналисты, кстати, звонили, интересовались, когда можно будет взять у тебя интервью.

Поправка – никто не ждет, кроме друзей, родителей, сестер, журналистов и половины города… Ильнар неожиданно для себя зевнул и понял, что зверски хочет спать. А все вышеперечисленные, вместе с упомянутыми Элом прекрасными девами, прекрасно подождут до утра.

– Я добавил тебе снотворное в капельницу, – донесся откуда-то издалека голос друга. – Отдыхай, тебе пока не стоит напрягаться. А я пойду и тоже на сутки завалюсь спать.

– Спасибо… – пробормотал Ильнар, не открывая глаз. Ладонь на плече слегка сжалась и исчезла. Хлопнула дверь.

Кошмары ему не снились – только бабочки.

Портрет строгого доктора от Кандинского: