Я вас любил... уже прошло. Неудачный секс

Ларан явился в комнату невесты уже изрядно навеселе. Этот день, когда пиратская республика вернула себе независимость, пьянил сильнее вина. Ему казалось, что где-то в подводных чертогах его предки-короли дружно поднимают кубки за дерзкого правнука.

Ювину он нашёл в кабинете. Девушка, опершись о локоть, читала толстую книгу с цветными иллюстрациями. Ларан подошёл, обнял её за плечи. Невеста вздрогнула.

– Это обязательно? – спросила она.

Он не ответил, да и не нужно было. Поцеловал в висок, а затем шею. Ювина поёжилась, отодвинувшись.

– Ну хорошо. Но не надо так, Лари – щекотно. Сможешь сделать это быстро?

– Ю, заткнись, пожалуйста, – грубо попросил он.

Невеста пожала плечами.

– Поможешь мне снять платье? Или позвать Илику?

– В бездну Илику, – проворчал солёный король, быстро расшнуровывая её корсет.

Когда Ювина скинула платье и оказалась перед ним в одной сорочке, то с любопытством глянула на жениха и спросила:

– Я красивая?

– Неважно, – ответил он сердито, сам не понимая, на что злится.

Всё было не так, всё не клеилось.

– Ну, ты же должен мне какие-то комплименты сказать, – растерялась она, взирая на Ларана равнодушными синими глазами.

– Почему? – удивился тот. – С чего ты взяла?

Она чуть покраснела.

– Я читала в книге…

Он с любопытством заглянул через её плечо в щедро проиллюстрированные страницы.

– «Душа моя, прекрасная дама сердца моего, – прочитал вслух, – солнце скрывается от стыда в облаках, когда ты расчёсываешь свои золотые кудри. В твоих лазурных глазах могут утонуть тысячи кораблей…»

Ларан заржал. Она треснула его по лбу, краснея, как маков цвет.

– Между прочим, очень трагичная книга, – зашипела. – Он потом погибает. Чурбан ты бесчувственный!

Она захлопнула толстый том, но он отодвинул невесту в сторону и снова открыл его.

– «Я люблю тебя, мой господин, мой отважный рыцарь, – пропищал торжественным голосом. – Моя душа трепещет, и всё тело пылает, когда ты целуешь подол моего платья…». Ага, ясно. А что тут?

Ларан пролистнул несколько страниц. Ювина попыталась забрать у жениха роман, но тот заслонил его руками.

– «Я умру за тебя, о моя любимая! Я отдам за тебя жизнь свою, о песня сердца моего». Богиня! Ю, что за бред ты читаешь? Ну кто так умирает? На трёх страницах он только прощается… Сдохни уже, парень, сделай милость.

– Отдай книгу!

– «Его страстные губы коснулись её невинных, как майская роза, уст…». А вот это уже интереснее. Когда розы лишаются невинности? В июне? В июле? А главное – как? Я бы посмотрел.

Ювина звонко рассмеялась.

– Ты невозможен, Лари. Отдай мою книгу!

Он поднял увесистый том над головой и ухмыльнулся.

– Отними!

– Ты мальчишка, – фыркнула она. – Я честно пыталась подготовиться к нашей брачной ночи. И я не виновата, что не нашла ничего лучшего, чем «Гибель Арчисвальда».

– Давай я тебе сам всё покажу? – устало спросил Ларан, бросил книгу на стол, обнял Ювину, закрыл глаза и поцеловал в губы.

Она с минуту терпела, затем отстранилась.

– Фу. А можно как-нибудь обойтись без этого?

Жених тихо выругался.

– Ну ладно, если нельзя, то нельзя, – расстроилась Ювина, закрыла глаза и послушно подставила губы.

– Всё, я сдаюсь, – сказал он. – Давай выпьем вина?

– Ты же вроде как лучший любовник Элэйсдэйра? – удивилась она. – Что не так?

– Всё.

Ларан налил им обоим вина в бокалы. Новобрачные выпили. Снова покосились друг на друга. Король пиратов вздохнул, открыл ещё две бутылки, одну пододвинул невесте, другую себе. Спустя ещё полбутылки, притянул Ювину к себе, накрыл грудь ладонью, смял…

– Ой, – охнула она. – Может надо сначала рубашку снять? Как думаешь?

Он молча пододвинул ей недопитую половину.

– Ты не расстраивайся, – прошептала она, когда он, спустя полчаса, уложил её на кровать. – Может, в другой раз получится? Просто, знаешь, ты мне как Вальди… У меня чувство, что я инцестом с тобой занимаюсь… Согласись, сложно воспринимать всерьёз человека, который вытирал нос рукавом…

– Спи, Ю, – шепнул Ларан. – Ничего не бери в голову. Я что-нибудь другое придумаю.

Она кивнула, и вскоре дыхание девушки выровнялось. Ларан взял нож, разрезал себе запястье и долго смотрел, как по белой простыне растекается красное пятно… А затем перетянул рану, подошёл к окну и взглянул на мутное жёлтое пятно в небе и на яркие костры. Народ ещё не расходился, праздновал. Несостоявшийся муж хмыкнул.