Двойники Гитлера

- Штирлиц, что вам известно о двойниках Гитлера? - группенфюрер Мюллер испытующе смотрел на советского разведчика. Штирлиц задумался. Конечно, в Центре знали о наличии двойников у фюрера. Одного из них звали Публичный. За то, что тот любил выступать на больших мероприятиях. Второго Баварец. Баварец использовался при встрече с народом. Любил целовать в пупок мальчиков. Но охрана, зная эту привычку, старалась ограничить контакты легким похлопыванием по щеке.

- Гитлер вряд ли использует двойников при личных переговорах, - ответил Штирлиц шефу Гестапо. - Например с Муссолини.

- Хе-хе, - сказал Мюллер стряхивая невидимую пылинку с безукоризненно отутюженного мундира Штирлица. - Как раз Муссолини он терпеть не мог. И всегда подсовывал ему своего двойника. Муссолини это страшно бесило.

- Все что хорошо фюреру, хорошо Рейху, - осторожно сказал Штирлиц. - Если для победы потребуются двойники или даже тройники фюрера, то даже я готов его подменить.

- Вы так уверены в себе, Штирлиц как будто заканчивали школу актерского мастерства. Но тут нужны скорее внешние данные. Вам же лучше играть шпионов или разведчиков. С двойниками Гитлера есть проблема. Одному из них придется принять яд и потом застрелиться. В то время как фюрера будут переправлять на подводной лодке в Аргентину. Как вы думаете, кого выбрать. Публичного или Баварца?

- Логика, группенфюрер, подсказывает что лучше обоих. А когда Гитлер отправляется в Аргентину?

- Хе-хе, Штирлиц. Неужели вы думаете, что - я  просто так отдам вам такую ценную информацию. Давайте хлопнем по рюмашечке и обсудим деловую сторону возможной сделки. Скажите, а мы с вами нигде раньше не встречались? Лицо у вас больно стандартное, такое трудно запомнить. Настоящее лицо разведчика.

Штирлицу с трудом удалось сохранить хладнокровие. Так о его внешности еще никто не говорил. Но сейчас важнее было остановить отправку Гитлера в Южную Америку. И он решил пойти на контакт с шефом Гестапо. Которого видел раньше, в коридорах Мосфильма как куплетиста Аркадия Варламовича. Но группенфюреру не надо было знать, что его давно раскусили. Просто всем нашим разведчикам была нужна только одна Победа. И до нее оставалось всего семнадцать мгновений весны.