Слова, ставшие пеплом - Часть 1

Добрый день, дорогие друзья! Выкладываю для Вас отрывок из нового (законченного) рассказа - "Слова, ставшие пеплом".

Приятного чтения!

По прибытию в Амазонию, наш гид организовал транспорт и где-то в обед мы двинулись по недавно вымощенной дороге к гостиницам в сердце джунглей. На протяжении всего пути мне было немного не по себе. Я чувствовал себя не в своей тарелке. Несколько раз меня стошнило. А ещё, честно говоря меня немного напрягали сидевшие рядом студенты, целиком и полностью поглощённые своими книгами о мифических существах и загадочных богах древности. Эти выскочки не могли сидеть на месте ровно, жарко споря о том, к каким именно богам можно отнести Вильферанского бога Силиенто (названного в честь латинского слова silentium - тишина). Несколько минут тишины, нарушаемой лишь шелестом страниц, а потом – по новой – бесконечные споры.

Сразу оговорюсь, такие вещи для меня нечто… глупое что ли и необъяснимое. Все эти мифические существа и боги с их силой – для меня пустой звук и бредни сумасшедшего. Рассказы о несчастных случаях, вызванные гневом древних богов – несусветная глупость. Как по мне - обычная человеческая ошибка, допущенная во время работ. Каждый может попасть в передрягу, работая с чем-то совершенно новым. К тому же, очистительные работы производились в подземелье – не удивительно, что несколько человек были погребены под завалами. В шахтах тоже погибали люди, но почему-то никто не сваливал это на разгневанную мистическую фигню из какого-нибудь замызганного бестиария. Здесь же всё иначе. Людям нравится всё загадочное, именно поэтому они со всех ног летят сюда, будто ужаленные своей врождённой глупостью и тупыми инстинктами (а мы – журналисты, научились таким кричащим заголовкам у маркетологов. Даже здесь эти черти приложили свои лапы). Многие даже не хотят объяснять это всё со стороны науки и фактов. Зачем? Так ведь куда более интереснее. Подземный храм должен иметь изюминку! С этим также согласился и Дэвис Кортс, вложив в написания подобных историй не мало денег. Теперь здешние места просто овеяны мифами и легендами. Да для большинства фольклористов работы здесь не початый край!

Ещё в детстве меня спрашивали одноклассники о моём отношении к чему-то таинственному и непостижимому, но, хоть я и любитель фантастики, для меня данные существа и явления были обычными словами, напечатанными в книжке или банальными рассказами внушаемых и через чур впечатлительных персон. Да, не исключаю, мне нравились подобные истории, но воспринимать их как нечто реальное – не моего мозга дело.

И вот, когда автобус наконец высадил нас, я вздохнул с облегчением, ибо просто не мог выдержать всего бреда, который ежеминутно исторгался группой поехавших студентов. Держу пари, что они ещё и гик культурой увлекаются. Я конечно не против, сам иногда не прочь посмотреть интересный сериал или фильм от известных студий или же комикс полистать, но слишком уж увлекаться этим я не хочу, да и никому не советую.

Пока я пропускал через себя внутреннее недовольство услышанных мной легенд, нас успели оформить и заселить в гостинице. Медлить наш гид не стал, поэтому, он решительно возглавил наш поход до самого конца и под эгидой местного профи мы осуществили свой победоносный поход на Вильфоранс.

Признаюсь, честно, такой удивительной красоты мне ещё не приходилось видеть. Да, возможно есть в этом нечто странное, потому как сам архитектурный стиль мне вообще не знаком, но аскетичным я бы его не осмелился назвать. Наполовину строения достаточно сдержанные, но выше – выглядят красочно. Это не просто какие-то домишки, - а самые что ни на есть настоящие гигантские грибы. Ножки их белые либо розовые, иногда жёлтые, а вот шляпки прямо-таки пестрят различными цветами. На них изображены самые смелые фантазии местных художников, ибо на многих нарисованы причудливые картины. С верхушек также свисают необычные амулеты и обереги (как я узнал в дальнейшем от местных археологов). Подземный город обладает достаточно интересным видом. Центр имеет овальный пласт земли, а по бокам расположены грибы. Находятся они прямо на небольших одиночных скалах, меж которых перекинуты достаточно крепкие подвесные мосты. То есть, края города – жилая зона, а его центр – некая площадь с ратушами, сделанными из тропических деревьев и какими-то городскими зданиями типа мэрии и тому подобных вещей.

Снизу каждой скалы виднеются загадочные наросты в виде скопления фиолетовых минералов, дающим свет подземного миру. Сверху огромной пещеры также имеются свои источники света. Помимо сталактитов с потолка свисают тёмно-зелёные лозы с жёлтыми ягодами, которые по своим размерам могут соперничать с арбузом. Наверное, скудность растительности дало местным жителем понимание о том, что дома их должны изменить положение дел.

Когда мы двигались по качественно сделанным деревянным дощечкам мостиков, наши глаза невольно заглядывали вниз. Под ногами виднелась лишь тьма – холодная и беспросветная. Иногда из глубин бездны доносились гулкие завывания, но многие сбрасывали их на обычный вой ветра. Кстати, я тоже был одним из этих благоразумных людей.

К моему огромнейшему огорчению, заглядывать в грибные жилища строго запрещалось. По словам гида, исследователи при первом своём спуске обнаружили внутри них скелеты давно почившего народа. И, самым необычным являлось то, что каждый из них умер в одной и той же позе: скелеты сидели в позе «Лотуса», а руки их закрывали рот. Я уж подумал, что зародилась новая местная байка, но… нет. Последующее интервью с первооткрывателями подтвердила эту теорию. Что именно послужило смертельному исходу в такой позе – остаётся загадкой, а ответы будут лежать на совести учёных. Я бы очень не хотел использовать услышанную историю в своей работе, но к сожалению, не могу припомнить, чтобы кто-то из моих коллег указывал её в своих трудах.

Несмотря на невиданные ранее мной красоты, они очень скоро начали слегка надоедать, так как выглядели однообразно. Скажу откровенно, наш гид наверно один из лучших в своём деле. Он буквально прочитал моё не столь давно зародившееся недовольство и скуку, что без всяких направляющих вопросов отправил нас в святилище, находившееся на дне бездны.

***

Как было замечено мной ранее, храм был сделан в виде широкого купола. Внутренности его кричали различными красками и необычными предметами. Видимо местные жители осознали скудность своего обиталища и очень быстро попытались исправить данную проблему, смастерив множество разных предметов утвари, могущих посоперничать с какими-нибудь бесполезными яйцами Фаберже.

Все стены завешены прекрасными и завораживающими картинами. Такое чувство, будто местные жители общались друг с другом при помощи произведения искусства. Причудливые гравюры раскрывали местные обычаи и проливали свет на тайны древней культуры.

Ковыляя меж отголосков прошлого, я набрёл на большую и довольно значимую для историков картину. На ней изображался обряд здешних обитателей. Толпы загипнотизированных людей буйно разговаривали о чём-то своём. В их образах, казалось бы, слышались голоса. Я всматривался в каждый отдельный человеческий силуэт и пропускал через себя оживлённые диалоги. Магическая картина пожирала меня своей искусной подачей и необычным стилем. Художник поистине талантлив, раз смог передать в обычном рисунке тот дух и само состояние звука. Каждый цвет нашёптывал свою мелодию, наделённую исторической искрой.

После пристального изучения картины я уловил её суть. Местные жители старались не тратить слова понапрасну, вкладывая в них сакральный смысл. Для них они были чем-то святым. Никогда бы не подумал, что кто-то откажется от этого прекрасного дара, сделав его запретным плодом. Да, когда анализируешь такие необычные устои и традиции, то это кажется неправильным и бесполезным, ведь зачем тогда нам был дарован язык?

Большую часть своей жизни граждане Вильфоранса пребывали в молчании, оставляя слова для самых важных моментов. Помимо таких случаев, у них существовал обычай, который гласил о том, что каждый месяц местные собирались на площади и освобождались от пут древнего бога, посвящая своим близким и друзьям сокровенные разговоры. В праздничные дни они выворачивали свою душу наизнанку, делясь секретами и тайнами. Особенные дни давали им возможность вдоволь наговориться, а потом они вновь возвращались к привычным устоям и образу жизни.

Обряды проводились под надзором придуманного ими бога, статуя которого взирает сейчас на меня. Таких статуй здесь около двенадцати, как и месяцев в году. Видимо, каждая из них символизирует отдельный обряд месяца, проводимый со своими тонкостями и правилами. Отличались каменные изваяния определёнными символами, схожими с нашими зодиакальными знаками.

- Да уж, не очень умный у тебя народец, раз решили не обременять себя подаренным нам природой даром, - сухо заметил я, поднимая взгляд на близстоящую статую. От существа несло неким презрением. Что ж, я чувствую нечто схожее по отношению к нему.

Моя рука легла на гладкую кожу древнего бога. Похоже он принял мой вызов, ему явно была не по нраву моя дерзкая выходка.

Атмосфера вокруг стала какой-то подозрительно неспокойной, однако, у меня отсутствовали какие-либо объяснения такому явлению. Но, немой монолит продолжал таращиться в пустоту, не давая никаких намёков на реальное существование.

Будь я богом, то незамедлительно бы покарал неверного.

- Ты же и гроша ломанного не стоишь. Нет, как произведение искусства – ты неподражаем, но как древний, могущественный бог – пустышка.

Не знаю почему, но в этот момент моё тело вздрогнуло от холодной волны, взметнувшейся по позвоночнику, словно статуя вняла моей издёвке и провела ледяным лезвием по коже, дабы явить свою силу.

Не буду спорить, в душе я придерживаюсь крайне негативного мнения по отношению к мифическим существам, да и по своей сущности меня можно спокойно отнести к атеистам. Поэтому, для всяких верующих фанатиков и богов я как открытая книга, несущая истинную веру лишь только в научные факты. Я для них как плохой отзыв в книге жалоб и предложений – он вроде и есть, но от этого ничего не меняется.

К моему собственному удивлению, ледяная волна вновь окатила моё тело.

- Тебе меня не запугать, - уверенно заявил я, легонько стукнув каменное изваяние носком сапога.

Ни с того, ни с сего где-то вне храма раздался гулкий раскат грома. Разбросанные кучки студентов мигом пригнулись от испуга. Некоторые зажали уши (к ним относился и я), а кто-то и вовсе потерял сознание. Звучный рокот эхом унёсся к верхушке купола, растворившись у его основания в небытие.

Самое безумное было то, что статуя ожила. Древнее зло пробудилось, желая проучить одну насмехающуюся душу.

- Ты просто не можешь существовать. Каждое твоё движение – всего на всего галлюцинация, играющая с моими глазами.

Сейчас происходила похожая ситуация с лужами, оставленными на асфальте в самый пик жары. Сам механизм здесь иной, но суть одна – обман. Иначе это объяснить мне не под силу. Если в первом случае механизм запускается при разнице в температуре соседних слоёв, то тут главную роль играет местоположение храма. Святилище находится слишком глубоко под землёй, а это не может не влиять на организм. Внутричерепное давление или что-то похожее – вот и весь секрет происходящего сейчас шоу.

Но как бы я не отнекивался от суровой реальности, облекая её в кокон ложных иллюзий, движения древнего бога выглядят правдоподобными и живыми, не говоря о том, что скульптура была выточена настолько аккуратно и профессионально, что можно взаправду принять её за человека, только неестественного роста. Даже одежда на нём подрагивает от лёгкого сквозняка, хотя сделана она из камня – настолько превосходно скульптор справился со своей задачей.

Страх настолько глубоко проник в меня, что тело полностью пригвоздилось к полу. Я не мог двигаться, лишь только тупо вертел головой по сторонам с открытым настежь ртом. Мне требовалась помощь, поэтому я с надеждой повернул голову в ту сторону, где некогда стояла кучка повёрнутых на голову фольклористов, вдыхавших древнюю пыль, покрывающую множество предметов культурного наследия. Там оказалось пусто. Мои глаза продолжили рыскать в поисках хоть единой живой души, но вокруг никого не было, словно все испарились по щелчку пальцев.

Статуя не теряла времени зря, выходя из пазов нижней платформы, служащей ей опорой. Широкая тень накрыла меня собой. Мои ноги с трудом сдвинулись с места. Я испуганно смотрел на здоровяка и попутно пятился назад. Тварь с совиной головой теснила меня всё дальше. Приходилось двигаться на ощупь, ибо глаза не желали упускать из виду чудовище. Во мне пробудился животный страх.

Мои неуклюжие лавирования привели к жёсткому падению. Левое плечо столкнулось с постаментом. От неожиданной встряски он свалился на пол, расколовшись на несколько больших кусков, а вслед за ним разбился стеклянный куб, выплюнувший наружу какой-то непонятный и пожелтевший от времени кусок пергамента.

- Пошёл вон, чёртов монстр! – завопил я, перекидываясь на живот. Руки судорожно хватались за деревянные доски, разгребая валяющиеся на пути осколки. Острые стёклышки жадно впивались в кожу. Пальцы покрылись царапинами. В некоторых частях кисти виднелись заметные кровоточащие раны. Рубиновая жидкость растекалась по полу, и вся одежда испачкалась в ней, но я продолжал ползти.

Вдруг шестиметровое изваяние схватило меня за ногу. Сжатие каменных пальцев можно было сравнить с упёртыми тисками, которые какой-то болван продолжал нещадно стягивать, хотя зажатый меж них предмет никуда уже не собирался убегать.

До меня не сразу дошло, что мои руки скользят в обратном направлении. Осколки вспарывали кожу, вонзаясь глубоко в плоть.

Внезапно меня подняли вниз головой. Монстр с четырьмя руками смотрел на меня кровавыми глазами. Две его руки прикрывали рот, другие две – держали меня. Я находился в ловушке. Мне ничего не оставалось, кроме как просто барахтаться в лапах статуи. Свободная нога била в торс чудовищу, но осознание бесполезности моих действий никак не добирались до моего центра управления, будто при пересечении границ сознания один нерадивый таможенник ухитрился задержать здравомыслие, которое было сродни какому-нибудь консулу. Это уже были бессознательные потуги, пришедшие ко мне из-за полной беспомощности перед чем-то неизведанным и… реальным.

Насмехаться над древними богами и другими мифическими существами было ошибочно с моей стороны, но кто же знал, что потусторонний мир может ответить на издёвку одного неверующего человека?

Безумие – вот, что творится сейчас с моим телом и разумом. Придуманное древним народом чудовище схватило меня и теперь жаждет убить. Расскажи кому этот бред – не поверят.

Статуя поровняла свою голову с моей. В глазницах виднелись языки пламени, выброшенные самой гиеной огненной. Бусинки пота покатились по моему лбу. Несмотря на горячую кровь, вытекающую из ран, я ощущал холод в теле и пустоту в душе, словно монстр заглянул внутрь моего жизненного сосуда и высосал содержимое. Затем, голова наполнилась чужими голосами. Я слышал шёпот, отражающийся от эфемерных стен моего сознания, а чудище продолжало сверлить меня тяжёлым взглядом. Незнакомые голоса вонзались словно острые наконечники стрел, пущенные в заклятого врага. С каждой пройденной секундой звуки усиливались, пробиваясь своей острой болью куда-то в лобную часть. Боль продолжала нарастать, как будто под кожу вводили воздух, отчего она надувалась и постоянно находилась в напряжении.

Когда я уже начал терять связь с миром, монстр убрал от своего клюва две руки. На месте языка виднелся какой-то жалкий обрубок, а вместо зубов - какие-то острые зубчики пилы.

Могучая грудь вобрала в себя побольше воздуха, а потом чудовище издало такой громкий и оглушающий крик, что от него содрогнулась земля. Весь храм заходил ходуном. Мощный поток воздуха ударил меня в рёбра, мои внутренности вжались в спину, а дыхание и вовсе свело. Как только беспощадный рёв прекратился, монстр замахнулся мной и со всего размаху ударил о деревянный пол. Под весом моего тела и силы удара с десяток досок треснуло напополам. Помимо этого, я точно уверен, что слышал хруст в районе позвоночника или рёбер. Кости застонали. Лёгкие с жадностью поглощали воздух, с трудом пытаясь произвести кислород. Сердечный ритм замедлился. Я лежал и тупо смотрел на купол святилища, чувствуя, как постепенно угасает моя жизнь.

Силуэт, стоящий напротив меня мутнеет и превращается в полупрозрачную кляксу. В какой-то момент лёгкие стали работать с задержкой, больше похожей на прыгающие заикания. Мой взор упал на живот. Глаза рассматривали вышедшую на одну четверть кость, вспоровшую плоть – зрелище не для слабонервных.

«Ты – жалкий человек!» - вдруг всплыло у меня в сознании. – «Никто не заставляет принимать тебя веру, но взамен будь более учтив по отношении к богам! Я не буду отбирать у тебя жизнь, однако, отниму кое-что иное. Ты отдашь свой дар, которым ты так бахвалился! Вам подарили речь не для того, чтобы осквернять всё и вся, но чем дольше времени вы топчите своими грязными ногами планету, тем более горделивыми становитесь! Используете слова для унижения других, а не для налаживания более крепкой связи между друг другом. Мой народ прошёл данное мной испытание и теперь находится подле меня – в райском уголке. А вы, продолжайте гнить и уничтожать друг друга до того момента, пока не переосмыслите себя и свои поступки. Если продолжите порождать конфликты и междоусобицы, то никогда не придёте к процветанию и внутренней сплочённости. Почему нужно наказывать каждого за проступки? Сколько всего разного в мире происходило, что можно было давно избежать всех ошибок, но вы продолжаете совершать ошибки, словно бросая себе вызов!»

- Т…тебя не… сущест-вует, - с тяжестью выговорил я, словно сбрасывая тонну груза. Я закашлялся кровью, но не отвёл взгляда от расплывчатой шестиметровой кляксы. – Не ты вручил мне этот дар и не тебе его отнимать. – Я уже и сам не верил, что общаюсь с мифической нечестью. Даже если это кошмарный сон, то и в нём я останусь при своём!

«Ваша самоуверенность меня поражает», - чуть спокойнее прогромыхало чудище. – «Эволюция открыла двери в новый мир, однако же вы пренебрегаете подарком, используя его во зло.»

- Не ты… определяешь зло, а мы сами! Именно человек создал эти два… кгх! Кгх!.. понятия и подарил им характеристику, но весы у каждого свои, - пояснил я, держась правой рукой за то место, откуда торчала кость. - Могут быть погрешности - нет идеального механизма, который бы определял истинное зло или добро!

«Я пришёл к тебе не для того, чтобы читать нотации о чёрном и белом. Я волен управлять лишь единственной вещью – речью. Если бы ты не насмехался над моими поданными и мной, то я бы не явился в ваш мир.» - Статуя не двигалась с места, смотря на мою немощность.

- И чего же ты добьёшься, наказав одного нерадивого человечка? – с ехидной улыбкой спросил я, слегка приподнимаясь на локти. После недолгой паузы пришлось выплюнуть сгусток крови. – Я не стану примером для других неверующих. Ирония в том, что ты просто… Кгх!.. эгоистичная тварь, жаждущая утолить свои желания. Ты осознаёшь последствия, но всё равно продолжаешь идти вперёд. Проклятье, наложенное на меня, не изменит мировоззрения других людей, зато насытит тебя удовольствием, - с усилием выговорил я, чувствуя, как тело холодеет.

«Вы портите свою речь, добавляя в неё всякий мусор. Скрещиваете её с другими языками, насмехаясь и издеваясь над первозданным, не говоря о том, что многие перестали воздавать молитвы богам, тратя слова на сору с близкими. Я отобрал речь у своего народа, чтобы они радовались каждой подаренной им минуте разговоров, наслаждаясь красотой языка и его возможностям. То, что можно донести до других словами, иной раз бывает куда более убедительней, нежели кидаться кулаками налево и направо. Вы используете их для вранья и предательства, но всё меньше для любви. Каждое ваше действие по отношении к любимому человеку должно сопровождаться добрым словом.»

- Сейчас принято доказывать что-то другим не словом добрым, а действием эффективным. Твоя речь не сможет произвести столь поражающий эффект, как новый шаг вперёд.

Голос его манил и опьянял, действуя на меня как морфий. Тон был убедительным и твёрдым, но не жёстким. Он звучал баритоном, балансируя между громогласным повелительным и мягким спокойным. Мои убеждения трескались, как будто мой монолит правды постепенно разбивали кирками, добираясь до ядра истинных причин.

«Красноречивым открыты все пути и дозволены иные судьбы, если они того пожелают. Решить конфликт словами – не каждому дано, но никто не мешает тебе учиться. Словарная бедность приведёт вас к деградации. Твои скверные слова вступили в бой с моим духом. В первую очередь ты оскорбил меня, как бога в которого ваши предшественники вложили силу и даровали мне легенду, изобразив её на картинах и гравюрах.»

- Ненависть к мифическим существам – ни есть деградация! – выкрикнул я, а потом вытер с губ кровь.

«Ты можешь меня ненавидеть в глубине души, но незачем показывать это на людях.»

- Немо презирать тебя – это трусость! Я не привык стоять молчком. Каждый должен уметь отстаивать свои позиции!

«Верно, но если ты уверен в своей правоте, то тебе не к чему лаять словно собачка на привязи. Скажи, теперь ты всё ещё не уверен в моём существовании?»

- Я больше чем уверен, что просто потерял сознание из-за перепада давления, а вместе с тем и рассудок. Запомни, как только страшный сон развеется, я проснусь и безотлагательно начну работать над статьёй, в который представлю всех мифических и легендарных существ в самом отвратительном свете. Пора людям перестать романтизировать всё эту чушь, навязывая другим своё мнение! Может я не хочу верить в деда мороза или другую сказочную бурду!

«Вы создали нас, желая привести мир к балансу и чистоте, но сами же противитесь нам. Мы, сказочные создания, были сотворены для того, чтобы на нашем примере улучшить людскую жизнь. Веди себя правильно и получишь подарок от дедушки, а если нет, тогда держи уголёк. Персонажи сказок призваны помогать. Нас нельзя убить наукой и фактами. Не ими мы были сотворены, а верой и безграничной фантазией, которая и привела к квинтэссенции самой сущности паранормального и фантастического. Порой даже бредового.»

- А как же языческие боги и другие?

«Люди верят в нас, потому что порой им не хватает своих сил для преодоления бед. Не стоит плеваться на богов и мифических существ, ведь для некоторых они имеют смысл. Твоя проблема заключается в том, что ты открыто ненавидишь нас и хочешь убедить весь мир в отсутствии нас. Только у тебя ничего выйдет. Всегда останутся те, для кого вера в неестественное – не пустой звук. Ты пытаешься забрать у людей силу и надежду.»

- Я пытаюсь освободить их от фанатизма. Иногда их вера становится камнем преткновения в любом споре.

«Ты ведь сейчас противоречишь себе. Хочешь навязать им своё мнение. Факты – твой язык, вера – язык других. Если ты не знал, то скажу вот что, некоторые люди поклоняются талисманам, а те взамен даруют им силу.»

- Эффект плацебо – не более. Они сами дают себе силу.

«А это плохо? Разве плохо получать силу таким путём?»

Вот тут я и сдался. Строгий голос власти убеждал каждую частичку меня. С каждым новым ответом я терпел поражение, осознавая глупость начатой войны с мифическим и потусторонним. Я мог оставаться при своём мнении, но с чего-то вдруг решил развернуть целое сражение - глобальный конфликт.

«За то, что осквернил меня и веру моих умерших поданных, я насылаю на тебя кару. Ты осознаешь важность слов, ведь вы – люди, начинаете путь осознания лишь тогда, когда у вас отнимут что-то важное, без чего ваша жизнь уже не будет прежней. За каждый урок жизни требуется расплачиваться. За свой ты заплатишь сполна!»

Оглушающая волна ударила мне в уши. Его голос грозно висел в моём сознании, как густой туман. Я не видел ничего, кроме совершенной ошибки. Вся боль, полученная мной во сне, была реальной. Давление внутри черепа стало выше. Виски пульсировали от напряжения. Саднящая боль вкручивалась в мозг, преодолевая на своём пути костную ткань. Я больше не мог терпеть. Мой крик закружился по всему храму. Горло раздиралось от надрывистого вопля. Глотка сдавливалась и горела огнём, словно кто-то постепенно заливал в меня лаву. Плюс ко всему, тело отказывалось двигаться, казалось, будто меня прижали к земле огромным тяжёлым камнем. Однако, в какой-то момент я осип. Голос исчез с таким характерным звуком, как будто вода, всосавшаяся в раковину.

Меня накрыл кашель. Он служил раскалённым железом, которое ежесекундно тыкали в меня. Я хотел заорать, но не мог. Как только слова формировались где-то внутри меня, подступая к горлу в виде воздуха, то тут же пропадали, не дойдя до формирования. Появилось чувство сдавленности, словно кто-то накинул на мою шею несколько верёвок и в раз их затянул.

«Теперь ты будешь молчать, а если захочешь сказать что-нибудь, то превратишься в прах. Я устрою такое испытание, где твоя воля сломается. Ты не сможешь устоять перед соблазном и собственными чувствами.»

Я изо всех сил постарался ответить своему собеседники, но увы, мой речевой аппарат заглох. Каждая новая попытка сказать что-либо сопровождалась адскими колющими болями, после чего наступало удушье.

После этих слов моё сознание окончательно поплыло. Мое тело стало легче пёрышка. Я парил в небесах, словно кто-то усадил меня на пушистое белое облако. Вся боль в миг прекратилась, как будто чья-та милосердная рука потянула за рычаг и перекрыла поток страдания. Огромные стальные двери опустились вниз, заслонив всё ужасное, что я успел вынести за эти жалкие несколько минут. Статуя гордо прошествовала назад, войдя в пазы выточенной скульптором платформы. Две его руки снова прикрыли клюв, а остальные две – повисли вдоль тела. И в какой-то момент мой экран сознание потух, выключился так, словно кто-то нажал кнопку выключения на пульте. Всё почернело и превратилось в ничто. Настала благодать и состояние полной эйфории.