Умри, если сможешь

ГЛАВА 10. Не совсем светская беседа о том, что каждому своё. Политики будущего 

Раменская распахнула дверь и злорадно посмотрела на парочку, которая двигалась в ритме, древнем как мир. Нимало ни смущаясь, она подошла к кровати и хлопнула Андрея по голому заду.

– Извини, дружок, но дочь просила всё же исследовать содержимое твоей головы и, думаю, она права. С ней явно что-то не в порядке, если ты променял её на эту глупую девку. Вставай! У меня мало времени. Потом потрахаешься, она никуда не денется.

Андрей вздохнул: «Похоже, сегодня действительно не мой день. Или отмеренная мне удача закончилась».

– Не заводись! Плевать на неё, – шепнул он Даше, покрасневшей от злости и смущения, и потянулся за брюками.

– Марианна, вам не кажется, что это уж чересчур? – сказал он, надев футболку.

– Марианна Станиславовна! Что вы себе позволяете? У кого с головой не в порядке, так это у вас! – выкрикнула Даша со слезами на глазах.

– Помолчи, дурочка, тебе никто слова не давал, – с ласковым пренебрежением в голосе проговорила Раменская. – Думаешь, он вернулся бы к тебе, если бы не сын? Как бы не так! Ведь он любит не тебя, а Жанет. И правильно делает. Моя дочь – штучный товар, а за таких, как ты, в базарный день дают пятачок за пучок.

– Так! Ну-ка, давайте выйдем, – Андрей схватил Раменскую за локоть и силком потащил её к двери.

– О да! Кролик ты наш травоядный! Слушай своё сердце! А то твой папаша снова разозлится на твоего волчару и на этот раз оторвёт ему его морковку! Чтобы она больше не смущала тебя! – насмешливо выкрикнула она, прежде чем он вытолкнул её в коридор.

– Чего вы встали? Вы же куда-то очень спешили, – обернулся к ней Андрей.

– Жду, когда ты начнёшь меня стыдить, – усмехнулась Раменская.

– Я рад, что у вас ещё не совсем совесть атрофировалась. Пошли, иначе мы никогда не доберёмся до этого чёртового томографа.

Раменская посмотрела ему вслед, а затем догнала его и пошла рядом.

– Что? Неужели не будет ни единого слова упрёка? – язвительно спросила она.

– Ну что вы! Какие могут быть упрёки? Вы такая какая есть и другой уже не станете. Да и не по чину мне вас упрекать. В силу старшинства это вы должны меня учить. И каков будет ваш первый урок? – поинтересовался Андрей, с любопытством глядя на неё.

– Может, бей слабых? – сказала Раменская и смерила его насмешливым взглядом.

«Ах ты сучка-провокаторша!» – Андрей пожал плечами.

– Зачем?

– Ради удовольствия. Это так занятно, когда слабые корчатся не в силах что-либо тебе противопоставить.

– Да? Нужно будет попробовать. Может, мне тоже понравится. 

Неожиданно он пнул Раменскую по лодыжке и, когда та вскрикнула от боли, прислушался к себе. 

– Пожалуй, вы правы. В этом что-то есть.

– Ты хоть понимаешь, какую нажил себе проблему? – злобно прошипела она.

– Марианна, боюсь, это вы не понимаете, какого нажили себе врага, – спокойно ответил Андрей, глядя в зелёные глаза, горящие как у взбешённой кошки. Отшвырнув Раменскую к стене, он взял за её горло.

– Я могу хоть сейчас вас убить и плевать на последствия. А знаете почему? Потому что мне ничего за это не будет. Ведь вы – пациентка Кащенко, а значит, недочеловек в глазах общества.

Не в силах вырваться из его хватки, Раменская смерила его ненавидящим взглядом.

– Как ты узнал? Лапочкин сказал? – просипела она.

– Нет. Сам догадался. Странно, что вы гуляете на воле. С таким расстройством психики среди нормальных людей не живут. С вашим умом и беспринципностью вы чересчур опасны, – Андрей с сожалением посмотрел на неё и разжал пальцы. – Наверняка я пожалею об этом, но вы не виноваты в своей болезни. К тому же вы мне нравитесь. Вам бы родиться в девятнадцатом веке. В старину из-за таких, как вы, мужчины сходили с ума – им сочиняли стихи, бросали к их ногам драгоценности и имения, стрелялись на дуэлях. Ведь это так романтично – умереть ради одного лишь благосклонного взгляда капризной красавицы. Увы, времена изменились. А может, к счастью. Ну что, идём? Или ещё немного постоим и побалакаем за жизнь?

– Негодяй, – улыбнулась Раменская и ласково провела по его щеке. – Можешь не опасаться, я тебя не убью. В какой-то мере ты мне как сын. Если уж на то пошло, то дочери я подарила только жизнь, а тебе и жизнь, и удачу. Поэтому я накажу тебя по-другому, я превращу твою жизнь в ад. Поверь мне, я это умею.

Отводя её руку от себя, Андрей взял её за запястье и его пальцы начали сжиматься. 

– Ну да, это вы умеете. Для этого достаточно посмотреть на Жанну и вашего мужа. Как я понимаю, бедолага довольно часто сбегает от вас. Иначе зачем ему отдельная квартира. Да и Жанна при первой возможности удрала от вас и не куда-нибудь, а в прифронтовой госпиталь. Марианна, а вы там бывали? Представляете, что это такое – нырнуть в самую скверну человеческой жизни, наполненную страданиями и болью? Неужели вам даже дочь не жаль? Ведь её в любую минуту могли убить или что ещё хуже, захватить в плен. Вы хоть представляете, что бы с ней сделали? Она же у вас стойкий оловянный солдатик; гордость не позволила бы ей унижаться и молить о пощаде; к тому же красивая. Двуногий скот издевался бы над ней до тех пор, пока она не сошла бы с ума.   

Раменская заглянула в его беспощадные серые глаза, потемневшие от гнева, и испугалась, что он сломает ей руку.

– Не нужно, прошу вас… Пожалуйста! Ведь я не смогу оперировать с таким сложным переломом, – сказала она едва слышно.

– Действительно, чего это я? – Андрей ослабил хватку. – Извините, увлёкся. Ну что, продолжим наше скорбное шествие к томографу? Прошу вас, – и он отступил в сторону, давая ей дорогу. 

https://author.today/work/290870