Именное
Автор: Орешкина ЕлизаветаПсевдонимов ни у меня, ни у моих героев обычно нет; но прозвища бывают; так что почему бы и не присоединиться к вот этому https://author.today/post/423147 флешмобу?
Так что осенью двадцать восьмого года Роберт вновь наслаждался голландскими улочками и морем тюльпанов, хоть уже и почти выцветшим под назойливым моросящим осенним дождём. Опье уже был в этой стране пару лет назад, когда Кембридж направил несколько своих самых талантливых студентов на практику в Лейден. Роберт, польщённый таким признанием, тогда сразу тесно сдружился с Эренфестом и Уленбеком — словно давно их знал; так что сейчас, спустя год после получения докторской степени, Опье с радостью принял предложение Пауля поработать с ним. И вышло недурно: прошло лишь несколько месяцев, как Роберт вновь, как и в Геттингене, оказался в центре внимания. Худощавый — когда он в последний раз ел? — болезненно хрупкий и вместе с тем самый громкий американский физик, чьи то развязные, то грубые, то нарочито изысканные манеры сбивали всех с толку и чью фамилию уже привыкли сокращать до «Опье», продолжал удивлять своих коллег — и американских, и голландских.
В Голландии Оппенгеймер провел уже почти полгода — хоть холодный ветер и ледяные дожди, которые встретили Роберта, кажется, в самый первый день в Лейдене, чуть не сгубили и без того не слишком крепкое здоровье. Исследования давались молодому человеку легко; хоть Пауль Эренфест, наставник Опье в Лейдене, и раскритиковал его статью про эффект Рамзауэра за небрежность в расчётах, острый и стремительный ум Роберта отметили многие физики — новые идеи, предложенные Робертом в той сокращенной статье, которую недавно опубликовали, не могли не впечатлить и именитых коллег.
...К сожалению для Оппи, Эренфест, проверивший расчеты, заметил несколько математических ошибок. Так что Роберту пришлось ограничиться заметкой, в которой тот и изложил свои выводы — «формулы будут, но позже», как приписал молодой учёный в конце заметки.
Эренфеста эти ошибки не слишком расстроили; все ведь ошибаются. Но...
— Лучше бы вы так о своём здоровье беспокоились, — заметил профессор, когда они с Робертом прогуливались по окрестностям Лейдена, и ветер, круживший опадающую листву, лишь чудом не сбивал с Оппи шляпу. Вымощенные булыжником улицы кое-где усыпали золотистые, красновато-бурые и рыжие листья — заканчивался сентябрь, и, хоть солнце вставало довольно рано, а заходило не слишком поздно, земля уже не слишком нагревалась — И Роберту, и Паулю пришлось вспоминать про пальто.
— А что с ним? — Роберт, вновь затянувшийся сигаретой, коротко кашлянул.
— Вот именно, — Пауль вздохнул. — Не слишком ли много сигарет? Да и кашель... Разве не вам тогда диагностировали туберкулёз?
Ну и потом это прозвище ещё изменится:
Перебравшись в Беркли, Оппи не изменил себе, и обеды с товарищами, которые неизменно оплачивал Оппенгеймер, продолжились; так что, став профессором, старший из братьев Оппенгеймеров нередко тратил деньги на то, что в глазах его студентов выглядело небывалой роскошью. Ну кто ещё может несмотря на все запреты алкоголя добывать для домашних вечеринок мартини — и чтоб непременно с лаймом? Или оплачивать счёт в баре за всю компанию, не глядя в книжку? Сам Роберт не заботился о том, насколько дорого жил и насколько неприлично много тратил, ужиная вместе со своими студентами в любимых ресторанах. Впрочем, визг саксофона в тёмном ресторанном зале, дымном от множества сигарет, не мешал ему размышлять об электронах и протонах.
Одним из них таких заведений стал ресторан «У Джека» в Сан-Франциско, где подавали вкуснейшие на взгляд Роберта креветки и кальмары и куда тем летним днём Оппи, как обычно, пригласил своих аспирантов. Чтобы туда добраться, приходилось переправляться на пароме; но для аспирантов и самого Оппи, привыкшего к ежегодной поездке в Пасадену и Анн-Арбор, эта поездка никак не могла казаться дальней. К тому же даже если вдруг компания не успевала на паром, рядом хватало и других заведений, где можно недурно отужинать...
Нынешним вечером, как обычно, в группе собрались студенты и из Беркли, и из Калтеха; аспиранты из Беркли каждую весну ехали за своим учителем на юг, невзирая на расходы на жильё. И что, что семестр закончен; лекции ведь новые будут — Оппи никогда не повторял дважды одно и то же одинаково.
— А здесь разве не слишком дорого? — Уиллис Лэмб, один из новичков, поступивших в Беркли, с сомнением покосился на вывеску «У Джека». Здание выглядело слишком солидно; наверно, здесь ужинали какие-нибудь банкиры.
— Не знаю, всё равно Оппи платит, — Сёрбер, уже хорошо знавший своего преподавателя — и его привычки, — усмехнулся.
— Оппи?
— Да, его тут так все называют... Успеешь ещё узнать.
Внутри ресторан, где уже сидели другие товарищи и сам Оппи, выглядел ещё солиднее. «Да тут наверно обед как три мои зарплаты выйдет!» Но остальные — а ведь тоже не из богачей — уже заказывали что-то, и Уиллис всё же последовал их примеру. Самого Оппи Лэмб принял за студента — такой же парень, на вид не старше его, с растрепанными волосами, в не самом новом костюме. «И он за всё это заплатит? И вино, и рыба эта...» Мысли эти не слишком долго беспокоили Уиллиса; еда оказалась прекрасной, да и скучать с новыми товарищами не пришлось...
За окном стемнело, и набережную было не разглядеть в ночных сумерках, когда принесли счёт; новичок, не сдержав любопытства, все же схватил и раскрыл книжку, — чтобы тут же с ошарашенным взглядом захлопнуть ее и положить обратно, пытаясь игнорировать удивлённые взгляды остальных. «Чтоб я так жил...»
Остальное про Роберта можно почитать здесь: