Блокада

Автор: Оксана Аболина

Фильм Сергея Лозницы – это блокада Ленинграда, о которой вы, наверное, немало слышали, читали в «Блокадной книге» Гранина и Адамовича, но которую воочию не видели. Фотографии, обрывки хроники, конечно, передают суть, но не дух. Мне кажется, режиссёру удалось, как никому другому, передать именно дух тех страшных в своей обыденности восьмисот семидесяти двух блокадных дней. Лозница использовал для фильма только документальную хронику военного времени. Абсолютный аскетизм. Нет ни музыки, ни авторских комментариев, ни слов (за исключением одного фрагмента). Но звук играет огромную роль в фильме, может быть, даже ключевую. Благодаря ему, хроника воспринимается настолько остро и живо.

В одной из рецензий была высказана претензия – дескать, режиссёр не показал ни работающие заводы, ни детей в школах или у станка. Но дело в том, что Лозница сделал фильм не о героизме и даже не о блокадниках. Его «Блокада» - это жизнь самого города, не только людей, но и зданий, памятников, стен. Поэтому всё действие происходит исключительно на улицах. Никаких съёмок в помещении. Очень много света.

Монтаж потрясающий. Метафизическое пространство. Метафизическое время. С одной стороны, никакой явной хронологии не прослеживается, скорей фильм разбит на микротемы. Но всё действие разворачивается как бы в течение одного года, начиная с ранней осени и заканчивая зимой, хотя, конечно, кадры относятся к разным годам. Город всё больше и больше погружается в голод и холод. Но ленинградцы не сидят по домам. Транспорт стоит. Вмёрз в землю. Но улицы всегда полны народа. Все чем-то заняты, что-то делают. Эти улицы дышат, живут. Даже в самые страшные дни. В этом разгадка той тайны – как город сумел выстоять. Сигнал воздушной тревоги – и кто-то бежит, а другие продолжают идти по своим делам. Только город очень быстро затемняется – видно, как в окнах наглухо закрываются шторы.

И практически почти все места узнаваемы. Дворцовая и Адмиралтейская набережные, Каменноостровский проспект и площадь Льва Толстого, Суворовская площадь и Марсово поле, Фонтанка, Невский (в то время он назывался проспектом 25 октября), Исаакиевский собор, Петропавловская крепость, улица Пестеля, Летний сад, Нева, Михайловский сад, и т. д.

Звукоулавливающая установка для прослушки неба (на заднем плане видна мечеть)

Бойцы ПВО на Марсовом поле

От площади Ломоносова по Невскому до Дворцовой площади несут эти аэростаты. Там их поднимут. С управляемого дирижабля зритель увидит блокадный Ленинград с высоты.

Ведут пленных немцев, через весь город, по Невскому, а затем до окраин. Народ не злобствует, просто смотрит. Только одна расфуфыренная дамочка плюнула в немцев – наверное, специально для съёмки подогнали.

Пожары. Много пожаров. Горит собор.

А это, кажется, газопровод взорвался. Или газольер разбомбили. Очень много дыма и огня. Люди копают траншею, чтобы остановить пламя, которое едва их не касается.

После бомбёжки из разрушенного здания эвакуируют книги. Женщины несут на носилках, дети – в охапку. Пожарные тушат. А в это время мимо несут раненого.

Ещё один дом после авианалёта. Только что все стояли и ничего не делали, просто смотрели. Но вот вроде бы и без команды один полез наверх, за ним потянулись другие и начали разгребать завалы. Уносят брёвна, откапывают людей. За ними подтягиваются другие. Слышна, какая-то деловая речь. Однако ни слова не разобрать.

И ещё один дом разрушен. Мужчина сидит на стуле, обнимает девочку, вокруг несколько стульев, скарб, две гитары, люди проходят мимо. И только истошный детский крик, единственные три слова на весь фильм: «Мама! Мама! Мамочка!!!» Поднимают с земли оставшихся без крова старух. Уносят на носилках убитых, пока ещё в машины.

Погибшая девочка на ступеньках в платке, рядом валенки, свалились, через дырку в носке три пальчика выглядывают. Да и валенки, видно, были драные. И рейтузы штопаные.

А по окраинам город ощерился зубами противотанковых укреплений…

Невский, стаскивают с помощью валиков коней Клодта.

Сломанная решётка Аничкова моста.

Войска маршируют мимо Летнего сада.

Очередь за газетами, пацан, руки в рукава от холода спрятал, набычившись, смотрит в камеру.

Зима. Троллейбусы встали. Окон и фар уже нет, но видно, что снег вокруг убран.

А здесь уже лёд не убирают. Ледяные тротуары, люди местами с трудом по ним ковыляют. Помогают друг другу перебираться через высокие, двухметровые сугробы.

Умерших везут на саночках, ещё пока хоронят в гробах.

Кто-то эвакуируется. Но многие просто не захотели. Были уверены, что врага вот-вот отобьют от стен города.

Одна женщина пыталась зачерпнуть воды из лужи, аж половником стучала, надеясь немного углубить землю – не вышло. Зато воробушек напился, взлетел. Этот «чирик» пронзительный, прям душу процарапал. А эти черпают воду в лунке прямо на улице – видать, трубу прорвало.