Прочитано#4 (октябрь)

РАССКАЗЫ

Дмитрий Костюкевич «Шуга», «Холодные песни» и «Быстрые сумерки»

«Шуга» — хороший атмосферный рассказ.

Коротко о сюжете.

Северный полюс. Гидролог-аквалангист Сергей Ивин по долгу службы ныряет в прорубь и... не может выбраться. Почти что всё действие разворачивается вокруг попыток Сергея найти путь назад, к спасению, которые сопровождаются разного рода чертовщиной: то ли видениями, порожденными страхом и кислородным голоданием, то ли событиями, происходящими по злой воле злокозненного обитателя арктической бездны.

В один момент может показаться, что речь тут идет о некоем монстре а-ля Ктулху, а уже в следующем фантазия автора уводит читателя в размышления о разумности не какого-то отдельного жестокого жителя глубин, но о разумности айсбергов или льда в принципе, как какой-нибудь разрастающейся колонии грибов. Последняя мысль отдает уже не Лавкрафтом, а Симмонсом.

Наверняка читатель так и не узнает, где правда. Но это и не нужно. История хороша и без объяснений. Более того, однозначность и определенность лишила бы ее шарма, свела бы на нет всю странность и безумие происходящего в сюжете.

Лишний раз упомяну о достоверности. Чувствуется, что автор проделал большой труд при подготовке к написанию рассказа, изучил матчасть. За это отдельное спасибо.

Рассказ был опубликован в январском номереDARKER за 2020. А также в антологиях «Чертова дюжина. 13 страшных историй» (2020), «Самая страшная книга 2021» и в авторском сборнике «Холодные песни» (2023).

* * *

«Холодные песни» — рассказ интересный и захватывающий. Но немного запутанный, особенно в первой трети, из-за чего входить в текст оказалось несколько сложновато.

Во-первых, из-за обилия персонажей и схожести имен некоторых из них.

Во-вторых, из-за множества деталей.

Чувствуется, конечно, что Костюкевич очень хорошо знаком с корабельной тематикой. Радует, когда автор, перед тем как садиться за письменный стол, изучает матчасть, проводит исследование. Это хорошо. Это здорово играет в пользу достоверности. Но и здесь можно переборщить.

Например, мне, как читателю, намного-намного менее сведущему в затронутой теме, все это обилие морских терминов (данных без каких-либо пояснительных комментариев) ни о чем не говорит. По итогу в моем случае они просто делают текст тяжеловесным.

Если почитать те же морские истории Лондона, По, Ходжсона или чуть более раннюю работу Костюкевича «Морские пейзажи», в них тоже можно встретить множество корабельных терминов, но по ощущениям все же не так много. По крайней мере, их обилие не бросалось мне в глаза, не затрудняло процесс чтения. Или же эти термины оказались лучше вплетены в повествование.

В случае с «Холодными песнями» создаётся впечатление, что автор местами увлекся.

Теперь немного о сюжете.

Близ острова Сейбл, который обладает зловещей репутацией, происходит столкновение пассажирского лайнера «Ла Бургонь» и барка «Кромартишир». Читателю предлагается взглянуть на кошмарную хронику событий глазами некоторых пассажиров и членов экипажа обоих судов. При этом большинство героев не просто болванчики, но имеют свою собственную истории, мотивацию и характер. Кроме того, автор дает свое сверхъестественное толкование причин катастрофы.

Что понравилось в частности:

1. Ктулхианские мотивы;

Где-то в океане жило что-то большое и опасное, и оно забавлялось, играя волей людей. Что это — древний гигант, остров или сам дьявол — Секондо не знал.

«Оно снова заснет, но прежде злобой своей собьет волны в кровавую пену».

2. Глава о людях-рыбах по стилю напомнила «Книгу оборотней» Сабина Бэринг-Гулда. И это хорошо. Я такое очень люблю. Читать было интересно;

3. Сцена с лошадьми и последующим убийством русалки получилась на загляденье.

Что понравилось в целом:

1. Описание паники и кровавого безумия на палубе во время бегства с лайнера: жутко получилось;

2. Чем ближе финал, тем повесть становилась все лучше;

3. Историческая подоплека, достоверность и работа с материалом: после прочтения захотелось глянуть список источников, которые использовал автор.

Рассказ можно прочитать в авторском сборнике «Холодные песни» (2023).

* * *

«Быстрый сумерки» — этот рассказ про оборотней мне не понравилась. Как-то не увлек совсем. Идея вроде бы звучит интересно, но по итогу история вышла какой-то нескладной, на мой взгляд.

Сначала о сюжет.

В рамках лунной миссии Роскосмос собирается отправить на орбиту спутника команду космонавтов. Всё готово к полету. Главный герой Таболин вместе с двумя товарищами сидит на скамейке запасных. Но по дороге к пусковой площадке с основной командой происходит ЧП, и теперь отправится к звездам предстоит дублерам.

Казалось бы, ничего особенного — «серые» будни космонавтов. Но эта лунная миссия не так проста и таит в себе зловещие секреты. Вот вроде бы и все.

При прочтении рассказа (и первом, и повторном) у меня возникло несколько вопросов, больших и маленьких.

Из текста следует, что оборотни — вид разумных существ, предки которых некогда обитали на Луне и попали на Землю на ее осколке. Сразу отметаем вариант, что в том далеком прошлом они уже были крупными животными: в таком случае они бы не выжили при падении на Землю. Заначит, скорее всего, волколаки эволюционировали из каких-то весьма живучих микроорганизмов. На это указывают сны Таболина о «серой плесени» и слова одного из космонавтов-оборотней о том, что их предки «были крошечными и неприспособленными, но хотели жить и поэтому крепко вцепились в загривок эволюции».

То есть получается, предок оборотней — это вирус. И на первый взгляд все сходится. Это объясняет: укус как способ условного «заражения/пробуждения»; микроскоп как инструмент, с помощью которого люди узнали о природе оборотней; невероятную живучесть; упоминание об иммунитете (в буквальном смысле) некоторых людей к «заражению/пробуждению» укусом; превращения человека в зверя за счет изменения структуры ДНК (потому как вирусы практикуют встраивание своего генома в ДНК клеток носителя). Но, тут есть пара вопросов. 

Первый и самый явный: зверь не может эволюционировать из вируса. Отсюда утверждение, что вирус — предок оборотней, звучит не очень удачно. Вирус может изменить (со временем) вид путем переноса генов и т.д. и т.п. Но вирус — это не условная инфузория, это ее паразит. К тому же, откуда оборотни знают о своем «микроскопическом» прошлом так ясно: о падении с Луны на осколке, выживании на земле и т.д.? Можно сказать, что все дело в псевдонаучной генетической памяти. Но проблема в том, что вирус не мог помнить о таких событиях, как падение на осколке Луны, потому как ему эти события нечем воспринимать и запоминать тоже нечем. Такой функции природа не завезла.

Вирусы ведь лишены ЦНС, какого-либо разума и идея волколаков о том, что они потомки «лунного вируса» звучит как религиозное мракобесие.

Второй вопрос: почему оборотни обладают последовательным гермафродитизмом, который проявляется в лунных условиях? Гермафродитизм можно оправдать тем, что особи редко встречаются в среде. Например, какие-нибудь улитки, чтобы не случилось так, что два самца столкнулись в лесу, могут при надобности «подстроиться» под партнера. Но оборотни... Как и почему? Если их пораженный вирусом, но все еще человеческий организм способен к дихогамии, как ученые из Роскосмоса об этом не знают? Они же их изучают. На факт последнего в тексте есть прямые указания. Или мужские на женские органы у волколаков меняются по волшебству, с помощью силы лунной призмы? Из ниоткуда и по прихоти такое взяться не может.

Вообще этот момент супер странный. Больше похоже на костыль. Все трудности по итогу упираются в происхождение оборотней. Их предок — вирус или непонятная «серая плесень» (если последнее, то тут вообще не разберёшься, что к чему) или еще какой-нибудь неведомый организм? Оборотни — люди-носители паразитирующих организмов или мимикрирующие под человеков нелюди: «спящие агенты» типа как у Баркера в «Сумерках над башнями»?

Еще по мелочам:

1. При описании казаха-оборотня указывается, что он был одет в войлочный халат (видимо что-то вроде кементая). Я живу в Казахстане всю жизнь, получается, без малого 33 года, и ни разу за все время не видел (даже в аулах), чтобы казахи носили подобную одежду. Максимум мне встречался чапан на плечах городских модников либо стариков, да и то редко. Вот в этом моменте показалось, что достоверность скатилась в стереотипизацию, особенно если учитывать упоминание тюбетейки в том же описании. Всем же известно, что казахи только тюбетейки носят.

2. Смущает то, что в рассказе слишком много разговоров, где Луна предстаёт едва ли не живым, обладающим собственной волей существом.

3. Очень странная традиция Роскосмоса — отправлять в тройке космонавтов двух оборотней и одного обычного человека, который, по сути, отдается «товарищам» на съедение. Тоже воспринимается как авторский костыль.

4. Фермент для трансформации, выделение которого в организме оборотня провоцирует близость луны: что это такое и как работает — непонятно. Просто данность.

5. Поражает неправдоподобная некомпетентность ученых из Роскосмоса, которые не удосужились в лабораторных условиях предварительно чекнуть кандидатов в полет на чувствительность к «вирусу оборотничества» (иммунитет или восприимчивость), понаблюдать их какое-то время и т.п. В общем, как сказал командир Уссаковский: «Никто тогда не проверял...»

6. «Таболин не помнил, откуда взялась рана...» — из рассказа непонятно, почему космонавт забыл о том, что его заразили оборотничеством через укус волколака под наблюдением правительственного доктора. Вообще нет никаких указаний на причины такой точечной выборочной амнезии. Просто из головы вылетело, видимо.

7. «Круглолицый Мунх был мертвенно бледен и неподвижен...» — командир дублеров знал, что он «дань традиции»? Почему такая реакция на предстоящий полет? Или это просто переживания космонавта, который боится лететь в космос?

8. Как и почему космонавты соглашались на обращение в оборотней?

9. «Степь полыхала ярко-красным. Маковое море накатывало с двух сторон» — Байконур находится в Кызылординской области, большая часть территории которой занята пустынями и полупустынями с очень бедной растительностью (типчак, полынь, боялыч и т.п.). Я очень-очень сомневаюсь, что вблизи Байконура можно увидеть море красных маков. Да и вообще хоть где-то в Кызылординской области.

10. Размышления Таболина в духе "а вот раньше было лучше" считаю поверхностными и достаточно высокомерными.

Упомяну, что с точки зрения космонавтики и всего, что касается полетов на Луну, история выглядит и звучит достоверно. 

«Быстрые сумерки» вошел в состав авторского сборника «Холодные песни» (2023). Помимо этого, рассказ можно прочитать в журнале «Fantomas 2021’7».

* * *

Харлан Эллисон «Визг побитой собаки»

В этом рассказе главный злодей — Нью-Йорк. В отличие от, скажем, таинственного, старого и обаятельного Нью Йорка Донны Тартт (роман «Щегол»), Нью-Йорк Эллисона — ужасное место. Он калечит людские души, извращает их или уничтожает. Данный процесс иллюстрируется через сцену зверского убийства, которому главная героиня Бэт (и еще человек 20 ее соседей) стала свидетелем, и некую зловещую сущность, наблюдающую не столько за преступлением, сколько за реакцией очевидцев. А реакция у них любопытная, она стоит внимания. Кто-то смотрит на кровопролитие со спокойствием и холодным наслаждением, кто-то трогает себя или партнера, возбуждаясь от того, что видит. А кто-то, как и демоническое божество над городом, следит за другими.

Рассказ неплохой, но и не супер. Секс, насилие, кровь, жестокость, граничащая с садизмом... Все на месте. Старый «добрый» Эллисон. Тут ничего нового. История подается жирными мрачными мазками, почти пощечинами. Прямо в лоб, как есть. Никаких заигрываний и никакого света. Только злость, безразличие и мрак, местами, как мне кажется, сгущённые в не слишком правдоподобную кашу: из-под текста пробивается авторский голос. Кто же его так огорчил?

Частично ответ можно найти в истории Китти Дженовезе, которая, похоже, сильно впечатлила Элиссона. Писатель взял обстоятельства, истолковал по-своему «эффект свидетеля» (в сюжете он объясняется не естественными психологическими факторами, а внутреннем импульсом человека к жестокости, к наслаждению от кровавых зрелищ) и написал об этом.

Идея рассказа — в философских размышлениях о городе, ломающем характеры и судьбы; о каменных джунглях, где люди живут по бесчеловечным законам и делятся на жертв, свидетелей и убийц, о нравах толпы. На примере Бэт читатель может наблюдать процесс «слома» от и до. На примере же второстепенного персонажа Глисона, который ищет оправдание своему ублюдочному поведению в нездоровой атмосфере города (что на самом деле чушь собачья), можно увидеть результат многолетнего пребывания в душных объятиях Нью-Йорка.

Глисон — мразь, ни больше не меньше. Почему его псевдофилософская болтовня убеждает Бэт в том, что он просто жертва обстоятельств и оправдывает его скотские поступки, решительно непонятно.

Больше всего в рассказе понравилась атмосфера заговора, едва ли не сектанства, где горожане предстают эдакими культистами, последователями «Бога улиц и толпы».

Рассказ выходил в авторском сборнике «Deathbird stories» (1975), антологии «The First Orbit Book of Horror Stories» (1976). На русском рассказ можно прочитать в сборнике «Эликсиры Эллисона. От любви и страха» (2022).

* * *

Клайв Баркер «Сумерки над башнями»

Шпионский мистический хоррор про оборотней. Не сказать, чтобы прям сильно понравился. Перечитывать я бы этот рассказ, скорее всего, не стал. Хотя есть в нем очень крутые и жуткие эпизоды (сцена в явочной квартире, например).

Действие происходит в Берлине еще до падения стены. По сюжету на связь с британской разведкой выходит русский кагэбэшник. В переговоры с ним вступает агент Боллард, главная задача которого — выяснить, насколько перебежчику можно доверять. Такая завязка. Дальше: внутренние и внешние шпионские разборки; вызванные метаморфозами, телесные муки Болларда; перестрелки, интриги, кровища на ночных берлинских улицах и в туманных скверах. А также мутная история о том, как с помощью психологических манипуляций различные мировые спецслужбы используют нечисть в своих темных делах.

Любопытные декорации. Интересный сюжет. Экшн есть. Но, на мой взгляд, тема оборотничества в тексте не шибко раскрыта. Ну, поместил автор волчков в мрачный шпионский ретро-триллер. Вроде и занятно. А дальше что? Оборотень как образ от такой интеграции мало что выиграл.

Это максимально субъективная претензия, но мне не хватило психологизма, более глубокого портрета чудовища/человека. Все, что испытывают персонажи-оборотни Баркера — это чувство свободы, собачий кайф от возможности быть зверем, долгожданное воссоединение со своим истинным «Я», радость служения инстинктам. И мне эти переживания кажутся поверхностными, самоочевидными и скучными.

А я бы лучше глянул на оборотня, который боится, терзается, сходит с ума и рефлексирует над постигшей его участью, пытается ее осмыслить. В этом рассказе подобного нет. С другой стороны, никто мне и не обещал, что такое в нем будет.

Рассказ выходил в авторском сборнике «Books of Blood, Volume 6» (1986), антологии «The Mammoth Book of Werewolves» (1994). На русском рассказ можно прочесть в авторском сборнике «Книги Крови. Запретное» (2021).

* * *

Иван Белов, Кирилл Малеев «Чертова топь»

Как археолог по образованию я люблю истории, связанные с археологией. Поэтому к чтению рассказа «Чертова топь» я приступил с большим любопытством. И, наверное, слишком завышенными ожиданиями.

Сюжет. 90е. Вера Саймер, преподавательница колледжа, горит мечтой о академической славе не столько ради себя, сколько в память об отце, пропавшем без вести на археологическом объекте. И вот наступает день, когда Вере удается найти деньги на раскопки расположенного в торфяниках средневекового городища (где ее папка и сгинул без следа) и даже выбить у администрации колледжа пару-тройку студентов. Плюс ко всему, на месте помочь вызывается Семён aka «Шары тугих мышц», житель близлежащей деревни. Казалось бы, вот она, мечта, маячит перед носом, только руку протяни...

Но, едва взявшись за лопаты, горе-археологи натыкаются на жутких мумий с зашитыми ртами и загадочные монеты из разных уголков мира. Эти таинственные артефакты только распаляют любопытство Веры, ведь помимо научной ценности, где-то в них, возможно, кроется разгадка исчезновения ее отца.

Рассказ плохим не назовешь. Но к нему есть пара вопросы.

Во-первых, переспать с бандосом за бабло для экспедиции показалось мне супер странным и глупым решением.

Во-вторых, вообще не верится, что в 1997 РАН постиг столь масштабный бардак, что она не фиксировала такие археологические объекты, как средневековое городище. Это же не какая-нибудь вшивая каменная оградка бронзового века или отпечаток пятерни на стене пещеры. Тем более Вера не сама ее случайно нашла в болотах и умолчала о находке. О городище знали задолго до событий рассказа, еще в 80х (ее батя тогда на раскопки ездил).

Примерно в это же время, т.е. в 80ых, ученые капали могильники в зоне затопления Шульбинской ГЭС в Казахской ССР: погребения железного и бронзового века, средневековые тюркские курганы. Это я к тому, что археологи работали, деньги им выдавали на экспедиции, археологические объекты фиксировали и наносили на карты. Отцу героини даже вертолет выделили для аэрофотосъемки и разведки. Но городище почему-то в реестр не внесли.

В третьих — банальный финал. Оказалось всему бедой поехавшие местные жители. И мистики тут никакой нет. Не было мрачных потревоженных духов — жертв древних ритуалов. Загадочные монеты? Их просто свозили в городище зачем-то со всех сторон света. Рты у мумий зашиты просто по приколу. Да и то, что деревня здесь странная, а Семён — скрытый злодей, угадывается практически сразу же. Хотя до самой развязки хотелось верить, что причиной всему какой-нибудь сельский культ или древнее зло. Такая идея, конечно, тоже отдает вторичностью. Но все же получше будет, чем злокозненные «реднеки».

В общем, рассказ совсем не плохой. Но меня он скорее разочаровал.

Рассказ можно прочитать в ноябрьском номереDARKER за 2020.

* * *

Алексей Искров «Фрагменты»

Неплохой рассказ, но неоднозначный.

Сюжет. Вася и Толик в юности снялись в любительском хоррор-фильме. Режиссером, сценаристом и оператором тогда выступила их учительница Диана Романовна, с которой школьники за время съемок успели очень сблизиться.

Минуло много лет. Диана Романовна давно умерла. Вася и Толик выросли в Василия и Анатолия, и многое случилось в их жизни. Прошлое осталось в прошлом. Но наступает день, когда в руки друзьям попадается кассета с записью того самого фильма. И прошлое со всеми его кошмарами и болью нагоняет их.

«Рубленая» манера повествования показалась немного путанной, но придала тексту динамики. Сюжет о чертовщине с пленкой не нов, мягко говоря, но подход к его раскрытию и некоторые детали вызвали интерес: вся эта тоскливая ностальгия, вхс-эстетика, которую местами прям чувствуешь через текст; психологизм, пусть и мелодраматичный, шаблонный (жена и дочь Василия умерли по его вине, и теперь он страдает). Но более всего — хтонь.

Последнее особенно пришлось по душе. Петух, Собака и Свинья, учитывая общую обыденность, будничность их образов, получились действительно жуткими: эдакие давно позабытые и вновь возрожденные языческие боги тьмы, ярости и голода. Понравились и некоторые хоррор-элементы — рассказу есть чем пугать. Например, призрак учительницы в петле и с камерой.

Но вопросов к тексту тоже не мало. И больше всего их вызывает Диана Романовна. Она недостаточно хорошо раскрыта. Читатель так ничего о ней особо не узнает. Разве что какие-то общие характеристики типа: печальная, одинокая, болезненная, мертвая. А почему печальная? Из-за того, что одинокая? А почему одинокая? Из-за того, что с сыном не в ладах? А почему с сыном не в ладах? Потому что сын урод? Или, может, она сама поехавшая была? А почему заболела? Почему сделал то, что сделала? И т.д.

В какой-то момент персонаж Дианы Романовны просто отходит на задний план. Хотя, казалось бы, с нее вся началось. Она в эпицентре сюжета, в его основе. Но вместо того, чтобы рассказать об учительнице, автор смещает фокус на травмы Василия, т.е. уделяет больше внимания не подоплеке, а следствию.

* * *

Дмитрий Лопухов «Сай-фай»

Рассказ совсем не страшный, но любопытный. Много ностальгии, возможно, даже чересчур. В какой-то момент кажется, что сюжет, герои, действия в тексте второстепенны. А вот атмосфера, созданная с помощью тоски по прошлому, — это главное.

Сюжет, кстати, незатейлив. Есть неудачник главный герой, ярый фанат фантастики. Есть классическая (если не клишированная) токсичная мамка, на которой повязана мотивация гг. И есть дедок, вокруг фигуры которого и строится весь хоррор: таинственная пропажа, стремная хата, старые журналы с жуткими рассказами. Последнее, пожалуй, самое лучшее, что есть в тексте. 

Идея про амбру мне показалась непонятной и какой-то слишком замысловатой. 

Вопрос: если Брэдбери и другие добывали амбру и делились с Симоном лишь мелкими кусочками, почему тогда они прожили намного меньше старика? Да и зачем в одном из своих текстов Симон рассказывает об амбре, ещё и подписывая рассказ своим именем? Мне непонятно.

* * *

Дмитрий Тихонов «Волчья сыть»

Еще один рассказ про оборотней, но на сей раз в антураже русской деревни 16-17 веков. Примерно так.

Расскажу немного о сюжете.

Главный герой, мальчишка-пастушок, встречает однажды близ села «царского человека» (колдуна и охотника на оборотней, если уж говорить прямо). Колдун расспрашивает пастушка, и по ходу диалога выясняется, что в этих краях завелся зверь, который поедает потихоньку всех, кто попадается под руку. Это завязка истории.

Побеседовав в мальчиком, колдун скачет дальше своей дорогой, а тот бежит домой рассказать отцу о страшном госте. Вскоре читателю становится ясно, что как пастушек, так и родитель его, и сестра, о которой мы узнаём по ходу сюжета, имеют к истории с оборотнем самое прямое отношение.

Я не большой любитель славянского фэнтези, мистики или хоррора с элементами русского фольклора и в целом историй, где действие происходит в русской глубинке, а язык стилизуется в соответствии с местом и временем. Наверное, все дело в том, что однажды на одном конкурсе с самосудом у меня случился передоз подобных текстов. А может, просто не мое.

Но это не значит, что я такое не воспринимаю, не читаю и т.д. Просто при выборе отдаю предпочтение сюжетам в других декорациях.

Также я не считаю, что рассказы в подобном антураже лишены своих уникальных достоинств, которые прямо проистекают из уникальности фольклора. Вот и «Волчья сыть» в этом смысле является хорошим примером приятной, довольно атмосферной, аккуратно и умело написанной историей, стилистически выдержанной (не тяжеловесной).

Читать было легко и интересно, хотя не сказать, что бы сюжет блистал перипетиями или чем-то сильно удивил. Экшн получился захватывающий. А особенно порадовал фокус с собачьей головой: получилось жутко, мрачно и... стильно, скажем так.

Вообще образ «царского человека» вышел на загляденье. Колдун здесь максимально крут и брутален. По сути, он — главное достоинство рассказа и тот самый персонаж, за кем вы захотите и будете следить. Я почти уверен, что автор строил сюжет вокруг колдуна, то есть сначала придумал персонажа, а затем уже приключение его достойное.

Хорошая история.

* * *

Сергей Возный «Ab ovo»

Рассказ написан хорошо. Читать его было приятно. Но сам сюжет мне не понравился.

Я не фанат исторической прозы о периоде СССР, где главный герой немного (или много) контуженный, бывший/действующий военный или чекист; действие происходит на полях ВОВ/в тылу или в послевоенное время; гг отправляют в глубинку, и там он сталкивается с некоторым сверхъестественным дерьмом. Т.е. такие рассказы, как «Поклонись» Александра Дедова, «Испей до дна» Оксаны Ветловской и др. Это не значит, что такие сюжеты плохи, просто к их чтению я изначально подхожу без особого интереса.

Мне показалось, что финал вышел скомканный и чересчур быстрый. История шла себе размеренно, нагнетая атмосферу и подкидывая новые детали к мозаике, прибавляла в жути и загадочности... А потом — раз! Неведомый хтонический червь, перестрелка с бандосами, яма с трупами и титры. Конец. Создалось впечатление, что автор спешил закончить.

Да и, честно говоря, вся эта затея с монстром, каждые 300 лет несущим бедствия в мир, на мой взгляд, вышла неубедительной и несколько вторичной: чума, войны, голод объясняются не историческими предпосылками, а следствием воли какой-то ведьмы из жажды мести пробудившей в болотах лихо. Или это всего-лишь домыслы одного из персонажей?

Скажу, мне совершенно непонятно, зачем нужно было придавать узколокальному сюжету глобальный масштаб. Как это влияет на историю здесь и сейчас? Ответ: никак.

* * *

Елена Щетинина «Вы поедите на бал?»

Начиналось интересно. Первая треть рассказа здорово завлекла.

Вторая треть несколько просела. На мой взгляд, это случилось из-за рубленной структуры: разбивки текста на короткие эпизоды. Темп сбивался. Читать — все равно что ехать в плотной медленной колонне машин: вот вроде бы движение началось, но стоило проехать несколько метров, как вновь приходится жать по тормозам, опять проехал немного — и вновь остановка, и так далее. И чем ближе в развязке, тем более фрагментированным становился текст.

Опять же, как и в случае с «Ab ovo», появилось впечатление, будто автор начал рассказ с чувством, толком и т.д. а в последней трети уже мчался к финалу на всех порах, лишь бы (успеть?) поставить точку. Отсюда — нещадное дробление текста. Атмосфера и саспенс от этого сильно просели.

Последняя треть рассказа и вовсе как-то изгладилась из памяти на следующий же день. Помню только какой-то полет в небе над землёй в духе «Мастера и Маргариты» и упоминание дикой охоты. Все.

Все последние пять рассказов можно прочитать в свежей антологии «Самая страшная книга 2024».