"Небо без Звёзд": Глава двадцать первая. Муки Разочарования или…— отрывок из главы №21 АЭК-романа!

"Небо без Звёзд": Глава двадцать первая (Гамма). Муки Разочарования или… Гонки по Любовной Вертикали наперегонки с Пространством и Временем – полностью опубликована  глава №21 моего АЭК-романа! - https://author.today/work/130688

Добрый ДЕНЬ по МСК, мои уважаемые друзья-Писатели, Подписчики и Читатели моего романа - Небо без Звёзд (Альтер-Эро-Киберпанк) - https://author.today/reader/130688/1045606 

Рад сообщить, что ЗАКОНЧИЛ выкладку на АТ новой главы из продолжения Романа -

 Глава двадцать первая (Гамма). Муки Разочарования или… Гонки по Любовной Вертикали наперегонки с Пространством и Временем - https://author.today/reader/130688/2756335 

Подробности о романе - здесь: https://author.today/post/417001  

Всё ещё Ваш, 

Алмистов

Итак, ЧИТАЙТЕ, люто пинайте и смело забрасывайте меня, как автора НБЗ,  ссаными тряпкам — вперемешку с возмущенными тапками… 

Часть Третья. Нежданный Визит Демиурга

(Ключевой лейтмотив — «Работа или Любовь?!») 

Автор текущего и следующего оригинального арта "Междумирье: СТЕКЛЯННЫЙ ЛАБИРИНТ" Любовь Федорова - https://author.today/u/u91fmail (все права защищены)

***

09. 01 (нового дня). Внепространственный и вневременной Ковчег Последней Надежды — где-то там, на самом деле — фиг его знает «Где» в необъятных Просторах Вселенной... 

Сказать, что ни свет ни заря я, даже не переодевшись из гражданки в служебное ОЗК, заявился в золотисто-зеркальном сферомодуль Департамента Реноваций и Гуманизационных Трофеев Ковчега свежим, бодрым и выспавшимся, это значит — откровенно слукавить. А то и вообще — нагло соврать!

Ну, не было ничего такого со мной в то, как-то по-особому мрачное и безнадежно злосчастное утро… 

Не было! Клянусь! Вот совсем и ни разу из всех, даже самых гипотетических и приснопамятных... Раз! 

Особенно, с учетом того, что через телепорт Трансмирьера я прошел вообще с гордо закинутой назад головой и с презрительным выражением в узких, опущенных вниз углами губах… То есть, как истый «цивилизованный человек» — вообще без каких бы то ни было проблем и моей, уже давно вошедшей в привычку, непримиримой боротьбы с хитрозакрученным Нуль-пространством и до этого неизменно сопутствующих всему этому процессу моего«вываливания-прихода на работу» матюков и чертыханий. 

Надо же! А что, так, оказывается, можно было!!!

Не скрою, это была сущая мелочь, но для моего израненного ЧСВ – донельзя приятно…

А вот то, что полностью покинув зеркало трансмирьера я, притом буквально нос к носу, столкнулся со скучающим нетерпением ожидавшей меня этой, пардон, «сучкой»-«динамо», Исой уже — никак нет!

Даже несмотря на то, что в этот раз моя горе-напарница и вероломная стерва-«кидательница», на удивление, была одета не как всегда — вульгарно и вызывающе сексапильно, но… Но скромно и подчеркнуто строго облачена в персонально-должностной ОЗК, да ещё и в его первозданном, исключительно в рамках «заводских настроек и комплектации» — «спецовочно»-униформенном виде…

— И снова Привет от старых штиблет, вашбродь! 

— И это... Всё?! А ты, дорогуша, ничего больше по нашему вчерашнему, так в и тоге и несостоявшемуся, виданию объяснить мне не хочешь?.. Ну, или, хотя бы просто и для начала… Извинится?!

— А чё объяснять-то, сексуально озабоченный вы наш вьюноша со взором горящим?.. Я девушка свободная и гордая, как дикая лесная кошка. Она же — рысь!... К кому хочу — к тому и прихожу! Или — не хочу и не прихожу! Ну, как карта ляжет и строго под текущее настроение... А что не так-то, вашбродь?.. А если серьезно, вашбродь, то не обижайся... Ну не шмогла я вчера до тебя добраться, не шмогла… Совсем закрутилась! Да и, если по чесноку — куда уж более важными, чем наше с тобой вульгарно-беспонтовое свиданье с последующим, как ты, вот, что-то совсем и ни разу не сомневаюсь, уже успел себе вчера нафантазировать, трах-тибидох-тибидох, государственными делами занята была…

— А просто позвонить по мобильнику и отменить нашу втречу — религия не позволяет?

— Вот ещё... баловать! Такой как ты, вашбродь, боец невидимого фронта всегда должен стойко, беспрекословно и с безупречным мужским достоинством переносить все, без исключения, тяготы и лишения офисно-планктоновой службы! А ещё: не щадить своей крови и самой жизни при выполнении трудового Долга; беспрекословно выполнять приказы командиров и начальников; усердно постигать новую для себя, замечу, заведомо уникальную и, даже, в буквальном смысле внеземную профессию и специальность истого Искателя и со-демиурга нашего Постапокалиптического Будущего!.. И, опять же, с неменьшим достоинством и честью — вести себя вне расположения Ковчега, не допускать самому и удерживать других от нарушений общественного порядка и всемерно содействовать защите чести и достоинства добропорядочных, типа меня, граждан. Потому как: здесь, в Междумирье, вам не тут, а тут — ни разу не там, в Нашемирье… И, уж точно, далеко не всегда!..

— Понял — не дурак... Был бы дурак — не понял бы... — в сердцах фыркнул я, чисто из «масенькой» мужской мести и приступа бессознательно «животной» зловредности. 

Вдобавок ещё и грубо отстраняя вытянутой вперед рукой со своего пути Ису и «начальственно», по-хозяйски, занимая свое законное кресло перед «Вирткомом». 

— И да... Что-то ты сегодня совсем уж припозднился приходом на службу, гражданин насяльник! — с невинным видом уступая мне место под априори несуществующим на Ковчеге Солнцем, «участливо» и даже, как мне показалось, «приторно нежно» прощебетала она. — В ожидании ва мы тут с О’Кеем уже по пять кружек этого богомерзкого растворимого кофия вылакали… А Германа… Пардон, Вашего Величества Неуловимого Джо — всё нет, нет и нет! А как же ваш, вашбродь, прежний незыблемый принцип истого трудоголика и зануды: «На Работу — как на Праздник?..»

— Времена меняются, и мы меняемся вместе с ними... — не удержался от соблазна и наигранно сердито тут же «обломил» её я:

 — Ну или точнее, строго следуя историческому первоисточнику: Tempora mutantur, et nos mutamur in illis! [1]..

— О, а ты, вашбродь, оказывается, у нас ещё и по благородной латыни, а не только по блатной фене, ботаешь?! Не ожидала от тебя такой пакости и столь дешевых понтов и пикапо-подкатов к добропорядочным, благовоспитанным и безупречно целомудренным девушкам-цветочкам из «Высшего Общества»!..

— Лучше, заткнись, голубушка горе-напарница и априори коварно-бесстыжая мегапредательница… И без того тошно! — точно сказать не могу: я это всё буркнул вслух или только лишь про себя подумал.

Однако и в любом случае, Иса на удивление стоически пропустила мимо ушей мой откровенный «вызов на поединок», не пошевелив даже бровью и вообще никак, ни на йоту или, даже, дополнительную складку-морщинку, не изменившись в лице.

— Ладно, проехали… — нежданно-негаданно пошла на мировую – как минимум, «смиренно» предприняла такую попытку демонстративно игнорируемая мной моя собеседница — Иса. — Ну, не заморачивайся ты так, сердешный… Вот, с кем из мужиков подобного обломчика — не бывает! Ну, она не пришла, а Он уже встал — как лист перед травою! Или, с точностью, до наоборот: она, такая вся искренняя и беззащитная, к нему со всех ног прибежала, а он… А Он вдруг и ни с того ни сего сник, опал и тупо не смог!.. И, вот, после всего этого фиаско на взлете совсем-совсем и ни разу больше уже не поднялся! Однако, согласись, вашбродь, и в том, и в другом случае — результат для обеих сторон вполне очевидно один и тот же: ну, не судьба! Верхи не могут, низы не хотят... Или наоборот… Но по-любому, просто поверь мне на слово – говорю как на духу: на выходе имеем — резкое обострение выше обычного нужды, обоюдное морально-душевное бедствие и нестерпимо-мучительные нервные переживания обоих, непосредственно участвующих в революционном процессе, народных масс и угнетённых внешними эксплуататорами классов!.. И откуда, только, я всё это знаю?! И, главное, почему помню?..

— Смешно... Хотя, не скрою, и впервые в жизни слышу подобную, столь куртуазно-витиеватую формулировку сути и понятия «Революционной ситуации» — по мотивам классики дедушки В. И. Ленина!

На этот раз, вот, твердо уверен, я буркнул всё это в адрес философско-мечтательно развесивший уши Исы уже точно вслух… Да ещё и предумышленно громко и четко — чуть ли не по слогам и со всеми необходимыми акцентами и ударениями!

— Ну, я же уже сказала: утерлись и проехали... То есть, я имела в виду — поехали: работать, работать и ещё раз работать... Притом строго по Поручению и Нетленным Заветам, сам знаешь того, кого нельзя называть всуе и… И никак не корысти ради, но исключительно во Благо, сам знаешь чего такого беспримерно Судьбоносно-Великого…

— И да, если не в лом, вашбродь — пожалуйста, переоденься… — неожиданно посерьезнев, без всякой паузы и почти что в приказном порядке строго добавила она. — Ну, там из своей уныло-безвкусной и потому сразу всем на Ковчеге бросающейся в глаза «гражданки» в что-нибудь более-менее приличное, благопристойное и в рамках нашего Междумирско-офисного дресс-кода...Я имею в виду твое, гражданин насяльник, штатно-служебное ОЗК! Притом — в его исконном рабоче-спецовочной комплектации и внешнем виде… И да — два: всё твое нижнее белье, как то: майку, трусы и всякие там золотые шейные цепочки и нательные крестики при этом тебе лучше снять... Ну, как уже это сделала я! И да — три: желательно, всё это переодевание тебе лучше начать и закончить по-быстрому...

— Это ещё зачем? — невольно насторожился я.

— Надо! Так надо и всё! Просто сделай, как велено и как я прошу… И не спорь... Я так сказала! Андерстенд, гражданин насяльник?! — не терпящим возражения тоном приказала мне, как отрезала, она. — А то, не скрою, времени на предстоящие нам всякие, там, скандальные разоблачения кое-чего и по совместительству кое-кого — у нас действительно осталось не так уж и много… А само по себе сие наше, притом заведомо неблагодарное дело — явно не ждет. И, самое главное и одновременно неприятное: никакой отсрочке, равно как и последующему обжалованию, предстоящее нам обоим дело уж точно, не подлежит… Но оно, это самое дело всех наших дел с момента появления на Ковчеге, однозначно, того стоит, поверь!

— И все же!.. Вот делать мне больше нечего, как переться в Бытовку и... — никак не уступал я, упрямо, наотрез, отказываясь сдаваться на милость нарочито бескомпромиссного и категоричного победителя в лице Исы.

— Ладно, немного приоткрою завесу тайны... Хочу провести для тебя дополнительную, но уже сугубо эксклюзивную и реально сверхсекретную для начальства, ВИП-экскурсию по самым злачным и сознательно администрацией скрываемым местам и тайным комнатам-помещениям сего сверхзагадочного Ковчега Последней Надежды Транснациональной Корпорации «Блюпис»! Не возражаешь, вашбродь?.. С нашим душкой-симпатягой О’Кеем я уже обо всём договорилась… Если что он нас великодушно прикроет от суровых видеовзоров и каверзно-лишних вопросов начальства… Ну, теперь-то … Андерстенд, гражданин любимый насяльник?!

— А без моего переодевания в ОЗК … никак?! — всё же продолжил, пусть даже вяло и не слишком убедительно, сопротивляться её напору я.

— Нельзя! Просто кое-кому недалекому и невнимательному напомню, что Недремлющие Камеры Слежения Ковчега автоматически активизируются и тут же «берут на мушку» всякого «чужака» без ОЗК, но в гражданской одежде… Вот, стоит только ему или ей сделать хотя бы один неосторожный шаг по ленточным коридорам и межэтажным пролетам Хрустального Лабиринта Ковчега... А посему, думаю, нет, вот, просто уверена: торг здесь просто не уместен, господа присяжные заседатели! — сурово, как взбешённая непроходимой тупостью подопечных школьная учительница, приструнила меня она — да ещё и словами из бессмертной советской классики-нетленки. — Если сказано — переодеться в ОЗК… Значит, вашбродь, надо ноги в руки и рысью-галопом в Бытовку! Дважды повторять — не буду! Если понадобится – могу побить, возможно, даже, ногами!

— Народ, в моем мордолице, просто хочет разобраться, что к чему… И это естественно! И, главное, законно! Тайные походы по Ковчегу — дело для нас новое, неосвоенное... И вообще!!! — вызывающе и тоже словами, но уже из другой, хотя и тех же времен, классики жанра, парировал я.

Однако и одновременно с этим я, пусть и недовольно кряхтя и демонстративно брюзжа, но таки поднялся со своего насиженного места-«начальствующего трона», лениво навострил лыжи и, всё же, «поперся» в направлении лифта Бытовки Искателей.

— Вот так бы и сразу, гражданин насяльник! А то — буду, не буду... Устроил тут мне ромашку: здесь — играем, здесь — не играем, а здесь — вообще жирную рыбу заворачивали!.. Одним словом, строптивый зануда и жизнью обиженный потс! — в нескрываемом раздражении и, типа, пусть на кратковременную, но, всё одно, разлуку аля прощание, злорадно бросила мне уже в широкую спину Иса.

Как ни странно, сам себе удивляюсь, ваш покорный слуга всё это непотребство и стервозную ругань Исы архипокорно стерпел. И, как баран на заклание, на ватных от безысходности и немного затаенной на гендерную несправедливость нашего текущего мира обиды ногах, наконец-то и с грехом пополам, покинул сферомодуль Департамента Реноваций и Гуманизационных Трофеев Ковчега…

***

Сперва мы непринужденно, как невесомые и бесплотные цветочные эльфы, порхали и рассекали во всех трех пространственных измерениях по немыслимо длинному, из слепящего света и затуманенного стекла, коридору.

— А это точно, что когда мы с тобой одеты исключительно в ОЗК — ни «ВиКе», ни «ВиртКом» нас своими видеокамерами и аудио-сенсорами в упор не видят, не слышат, ни как-либо ещё чувствуют?.. И, главное, они не ведут никаких видеозаписей с нашим участием — для их последующей передачи начальству в лице Демиургов?.. — робко, чисто из тривиального любопытства, поинтересовался я у слишком уж самоуверенно впереди /плывущей по Хрустальному Лабиринту Исы.

— Да, нет, конечно... Я — соврала! А так-то, они, «ВиКе» с «Вирткомом», как и сами Демиурги потом, всё, вся и всегда не только воочию видят, но и двадцать четыре часа в сутки дотошно ведут видеонаблюдение и аудиовидеофиксацию всего происходящего на Ковчеге! — честно, не моргнув глазом призналась она.

— Ну и зачем ты это, моя горе-напарница сделала? Ну, там соврала мне буквально на пустом месте... Чисто из твоей бесподобной вредности и прирожденной стервозности? А, И-и-суочка?

— Нет, конечно... Не из вредности! Просто ты мне надоел своим нытьем и недоверием к моим ловам… И я искренне хотела, чтоб ты больше не кочевряжился с переодеванием и нашей внеплановой разведпрогулкой по Ковчегу...

— Надо же, какая она заботливая! Прям как мать-кукушка в зимнем русском лесу...

— Не язви, вашбродь! Тебе не идет... Тем более, что в данный конкретный момент времени ни «Вике», ни «Виртком», ни, уж тем более, никто из Демиургов нас действительно не видят, не слышат, ни осязают, ни, даже, хоть как-то способны унюхать! 

— Это как… так-то? Ты же сама только что сказала, что ОЗК никак не панацея и не индульгенция от вездесущих и всевидящих камер видеонаблюдения на Ковчеге? Снова мне врешь?

— Нет… Вот ни разу, и даже в мыслях такого не было! Просто ты, вашбродь, как всегда меня до конца не дослушал… А зря! Поясняю: визуальное прикрытие только из одного ОЗК — это всего лишь полдела... Для обеспечения эффекта полной и буквально абсолютной «невидимости» на Ковчеге нужно ещё кое-что, куда более значимое и важное...

— Дай-ка попробую угадать… — ехидно скалясь, сходу предположил я. — Типа, нужен ещё и сам по себе Демиург — в качестве сопровождающего и любезного проводника по своему Заповедному Царству и детищу? Не станут же они, Всемогущие Демиурги, сами себя писать на видеокамеру?.. Угадал? То есть, нам для полной «скрытности и неуловимости», но при этом абсолютной свободы перемещения по Ковчегу — кровь из носа нужен… Сам Демиург?! 

— Нет, не обязательно, — снисходительно протянула она, отрицательно замотав головой. — Но ход мысли у тебя, вашбродь, правильный... Токо непосредственное присутствие рядом с нами живого Демиург сейчас, вообще-то, не особо-то и нужно… Вполне достаточно и самого главного атрибута-инсигнии его Царственно-Верховной в Междумирье Сверхвласти… То есть... Смекаешь?... Ну, ну же, не тормози… То есть, правильно — банальной Электронной Карты-Ключа любого из Их Сиятельств… Именно и только он обеспечивает полный и безраздельный доступ во все, без исключения, помещения Ковчеге!.. Андерстенд, гражданин насяльник?!

— Вот только не говори, запредельно коварно-вероломная девушка Иса, что ты её, эту самую Электронную Карточку-Ключ, уже каким-то невероятным образом сперла… Да ещё и у немощного и беспомощного, как минимум — на вид, и вдобавок излишне доверчивого и добродушного старика-развалины? Ну, это я про нашего многоуважаемого Демиурга Владыко Лукумона Сатре!..— сурово-осуждающе насупившись, догнал Ису, крепко схватил её за руку и заговорщически прошептал ей в самое ухо я.

Оно то, как известно ещё со времен Древнего Рима жена Цезаря, так-то, апририори вне подозрений, но...

Но, просто напомню или доведу до вашего Баба-ёжного сведения, если ты, дорогуша, до этого не знала: любая «RFID-Карта Доступа», коя работает по принципу — «прикоснись и иди», априори интегрируется с Системой контроля и управления доступом во все помещения Ковчега. Поэтому любое действие с ней записывается в общую базу данных. 

То есть, не только сам Демиург, но и просто наш дружище-простофиля О’Кей, всегда и запросто может посмотреть, когда тот или иной модуль Ковчега ИМЯРЕК открывался, закрывался, когда незваный гость посещал то или иное помещение, куда ему предоставлен или, наоборот, категорически закрыт доступ. 

А ещё, уж поверь мне, как дипломированному спецу по кибербезопасности — любая карточка-ключ программируется админами таким образом, чтобы предоставлять доступ в выбранные помещения в строго определенное Сисадмином время… 

— Как быть с этим, дорогая моя супер-пупер-шпионка?! — торжетвующе подытожил я.

— Никак... В смысле — нет, конечно... Ничего и ни у кого я коварно не спёрла... — чуть заметно покраснев, тоже приглушенным шепотом, как змея подколодная аля Баба-Яга, заверила меня Иса-«воровка». — Просто взяла у него, нашего Владыко Сатре, Электронную Карту-Ключ на время попользоваться! Точнее, сделала, притом не без помощи нашего общего друга О’Кея — кстати, её, Карточки, идеально, аутентичную и полнофункциональную копию-дубликат. Вот и все мои текущие прегрешения перед Законами и Волей её когда-то самолично создавших Демиургов! А ты, что, грешным делом обо мне подумал, пошляк и геронто-сексуальный маньяк-извращенец Ис? Что я со стариком-развалиной уже, как в командировке с тобой, переспала? А потом ещё его и вероломно ограбила, да?!

— Ну, ты даешь, Иса-проказница!.. — не удержался и с искренним восхищением аж присвистнул я.

При этом начиная судорожно шарить сразу обеими рука по своим карманам, дабы удостовериться, что ничто из моих любимых безделушек и прочих личный вещей пока ещё бесследно и в никуда не пропало.

— Хотя, я уже давно понял, что ухо с тобой, дорогуша, надо держать востро! Равно как и палец тебе в рот не клади… А то не заметишь, как запросто и непринужденно ты отхватишь всю руку дающего по самый локоть, а то и плечо! Но чтоб так-о-о-е!.. Ну, вот, от тебя — совершено не ожидал!..

— Да, ладно, Ис, тебе-то чего прибедняться? Лучше заткнись и больше не отставай от меня не ни шаг! В смысле — гребок... — гордо выпрямилась и возмущенно фыркнула мне прямо в лицо Иса, вдобавок подкрепив свои обличающие слова ещё и звонкой пощечиной. 

— Лично у тебя, согласись, я пока что ничего не такого охватила... Хотя возможностей у меня это сделать — был аж целый спальный вагон и маленькая тележка а-ля «Лада Гранта» в придачу .. И да, это я не про твой незабвенный и совершенно безосновательно самораспиаренный двадцать первый палец… Хотя, чой-то я — как раз и именно про него!.. Худосочного но, всё же и как ни крути, лично для меня уже привычного и родимого!.. Ладно, плывем дальше… Путь в Святая Святых Ковчега нам предстоит не близкий! Плюс, все эти треклятые «мины»-ловушки Демиургов расставлены – где только не попадя! Короче, весело и увлекательно нам будет точно… А, вот, только целым и полностью невредимым вернуться обратно в наш родной сферомодуль Департамента Гуманизационных Трофеев, что-то мне подсказывает, смогут не только лишь все... Ну, да, ладно! Ещё и не в таких передрягах, как эта, кое-кто из нас двоих, не буду показывать на себя пальцем, уже и не раз побывал... Короче, активней шевели поршнями, Ис! Как-нибудь выкрутимся! Родина, если что, нас не забудет… 

— Ага, Ага... Но и не вспомнит... Ну, только, разве что, как-нибудь потом, задним числом… А то и, что особо в нашем народе почетно — вообще сугубо посмертно! Это ж типа как в непреложной киноклассике: «Я тебя поцелую… Потом… Если захочешь!..» — вновь не удержался: съязвил и решительно сплюнул на пол я, едва-едва поспевая за вдруг «врубившей форсаж» и заметно ускорившей темп продвижения только и только вперед, в Неизведанное, Исой.

(Продолжение следует...)

Авторские Примечания (см. также Расширенный Справочник Триемирья):

Tempora mutantur - латинская пословица, которая в переводе означает "времена меняются". Полностью она звучит в форме гекзаметра "tempora mutantur, et nos mutamur in illis", что переводится как "времена меняются, и мы меняемся вместе с ними". Это суждение - паремия, стремящаяся выразить истину о мире и человеке. Сама идея, что изменения постоянны, что реальность постоянно меняется, восходит к греческому философу Гераклиту. Классическую формулировку на греческом "τἀ πἀντα ρει" можно перевести на латынь как "omnia mutantur", т.е. "всё изменяется". Фраза также ошибочно приписывалась Цицерону.

Революцио́нная ситуа́ция — понятие, впервые сформулированное В. И. Лениным в работе «Маёвка революционного пролетариата» (1913 года): «Для революции недостаточно того, чтобы низы не хотели жить, как прежде. Для неё требуется ещё, чтобы верхи не могли хозяйничать и управлять, как прежде». Позднее эта же формулировка практически дословно встречается в работе «Крах II Интернационала» (1915 года): «Для наступления революции обычно бывает недостаточно, чтобы „низы не хотели“, а требуется ещё, чтобы „верхи не могли“ жить по-старому» и в работе «Детская болезнь „левизны“ в коммунизме» (1920 года): «Лишь тогда, когда „низы“ не хотят старого и когда „верхи“ не могут по-старому, лишь тогда революция может победить». В последних двух работах В. И. Ленин чётко формулирует третий обязательный признак революционной ситуации: в «Крах II Интернационала» — «… не из всякой революционной ситуации возникает революция, а лишь... когда к перечисленным выше объективным переменам присоединяется субъективная, именно: присоединяется способность революционного класса на революционные массовые действия…»; и в «Детская болезнь „левизны“ в коммунизме» — «для революции надо, во-первых, добиться, чтобы большинство рабочих... вполне поняло необходимость переворота и готово было идти на смерть ради него; во-вторых, чтобы правящие классы переживали правительственный кризис, который втягивает в политику даже самые отсталые массы».