Отзыв на крипистори одного писателя

Сейчас многие гордо именуют себя писателями. Что-то опубликовали, в каких-то проектах поучаствовали, интервью дали… И это даёт им повод поставить своё имя в один ряд со славными именами, составляющими русское литературное наследие. Однако, следуя переиначенным словам Чака Паланика, «если ты воткнул в жопу перо, то это не значит, что стал писателем». Сегодня я хочу поговорить о рассказе подобного «перьеносца»-писателя Алекса Лоренца, который создаёт «литературные ужасы». Итак, его текст «Нигур»https://author.today/reader/303083, который, надо полагать, к оным ужасам относится. Приглашаю уважаемого читателя насладиться ими.

Мда… Писатель много приложил усилий, чтобы испортить экспозицию. Она воистину «ужасна» из-за отсутствия хотя бы мало-мальской связи с реальностью. Создаётся совершенно сферическая ситуация поисков, упоминается городской канал, который имеет возможность аж четверых сотрудников отправить в тмутаракань, где заблудились пятеро грибников. Вы представляете себе, уважаемый читатель, что чуть ли не неделю служащие канала наблюдают, как волонтёры ходят по местности «вдоль и поперёк». Где, спросите вы, уважаемый читатель, представители МЧС и техника? Где кинологи ближайших подразделений? Да нафига – подумаешь, группа из пятерых пропала. Это же не ЧП, а так, ерунда, волонтёрам побродить. Кому как, а мне ещё интересна и бухгалтерия этого «Городского портала» – из каких средств оплачивается сотрудникам едва ли не неделя «наблюдения», сиречь командировка, она же прогулки на чистом деревенском воздухе. Чем покроются расходы – «дежурными фразами», что пропавшие не обнаружены? 

Мне кажется, что создавать крипоту не означает писать «*боту», от которой сразу же начинает тошнить, хочется закрыть страницу. Но я этого не сделаю, ещё и другие тексты прочту. Ибо у меня есть цель. Но вернёмся к повествованию.

Замечательную «команду» канала вдруг накрывает инсайт – пропущен «населённый пункт Нигур» (на самом деле не населённый), путь в который лежит через деревеньку, откуда ведётся репортаж. И путь-то этот – всего лишь восемь километров. Да, уважаемый читатель, вы, наверное, тоже представляете, что где-то рыдают от счастья органы ОВД, освобождённые от розыскных работ по заявлению – осмотр, беседы и т. д. Пусть рыдают, за них поработает бравая «команда»! Она начинает с интервью со старейшей жительницей деревни. Суть сказанного вполне укладывается в обычные сведения агентства «одна бабушка сказала». 

И вот «команда» уже у «заводи пересыхающего ручья». Что ж вы хмуритесь, читатель? Поди, в Википедии подсмотрели, что у водотока, называющегося ручьём, есть только исток, долина без меандров и стариц да устье, если он впадет в реку? Заводь/затон бывают у рек и озёр. А не мешайте писателю создавать залепухи! Вот ручей, который пересыхает, а вот заводь, и баста! Потом ещё будут «полуразвалившиеся мостки» через ручей, и ничего, что так называется настил из досок для полоскания белья. В принципе, сойдёт, ибо потом появится «мостик» из «перегнивших брёвен», которые «надломленной серединой» касаются воды. И герой подойдёт, посмотрит: а нифига, не так уж и сгнило, и перейдёт ручей. Не знаю, как вам такое, а у меня волосы встают дыбом от ужаса. Напугал, писатель, как есть напугал. Я знаю, что такое рушащийся от времени мостик. Встаёшь на одну доску, а другие скрипят, норовят надломиться.  Ладно, если просто в воду обрящешься, а ежели вдруг травма в таком глухом углу?

Далее двое из команды прочёсывают берёзовую рощу, один разглядывает карту, четвёртого несёт разыскивать кладбище. А почему бы не заглянуть в дома, где могут томиться пропавшие? Ещё чего! Визуально деревня пуста, и можно обойтись без лишних телодвижений «команды». Где логика-то? Искать пропавших приехала команда или посидеть в депрессивной обстановке? 

Наш герой-рассказчик оказывается на кладбище, видит холмики без «опознавательных знаков» (я стесняюсь спросить про эти знаки), остатки оград, портретов, табличек. Зачем было сюда тащиться? А просто так писателю захотелось! Хотя и дальний лес «команда» обследовать не станет, ибо и так видно, что он безлюден.

И тут вот оно! – писатель прервал объёмное описалово и решил показать чьё-то движение, которое ещё раньше заметил товарищ героя. Перед нами появляется девушка (обязательно красивая, но странная) с выражением отчаяния на лице. Ну наконец-то, уважаемый читатель, вы поймали сюжетообразующий образ, связанный наверняка с раскрытием тайны пропавших. Ща, наверное, как закрутится! Да нифига подобного, объём текста ещё не выбран, писателю нужно вас помурыжить. Извольте прочесть про то, как «команда» сама застряла возле деревни Нигур и, между прочим, у начальства технику выпросила. Эх, найти бы работу на подобном канале! А то ведь если сам застрял, сам и выбирайся.

Не смейтесь, читатель, писатель решил, что ночь и мочеиспускание героя принесут новую движуху в плане сюжета. Герой замечает, что деревня, ранее пустая, ожила; появилась процессия не стиле шоу уродов, но тоже духоподъёмная, с прыгающими на четвереньках детками. И жители деревни каким-то образом переправляются через разваленный мостик, шествуют куда-то. Они ни машины, ни героя не замечают.

Снова возникает девушка, но между героями ничего занятного не происходит; она просто берёт «за пальцы» его и ведёт к роще, где странная деревенька справляет свой шабаш, где корчатся пропавшие грибники. Герой с мыслью – нужно валить, а то вдруг будут возвращаться и заметят машину, – бросается в бегство. Странновато, да? К роще шли – не заметили, а вот будут возвращаться… короче, «шеф, всё пропало!» Хотя четыре мужика (вроде не сказано, что задохлики) могли бы пораскидать уродцев и освободить пленников. Но своя кожа рубашка к телу ближе, да. И про деву в ту же секунду было забыто. Так выживемЪ!

Далее дева оприходовала героя без всяких затей. Её превращение в монстра оказалось величественным: она стала в четыре раза больше самого героя. Так что можно сказать, что он во второй раз жизни целиком побывал в причинном месте. Не каждому выпадает такая удача. Мне кажется, вы ржёте, уважаемый читатель? Я тоже ржу. Но на всё воля автора.

Далее автор стал торопливо сводить воедино весь этот пердимонокль, но уже с помощью агентства «один дяденька сказал». Семидесятилетний дядя Слава быстренько раскидал все сведения по полочкам, добавив противостояния злобному божку силами деревенских ведьм, которые делали мужиков бесплодными на время пробуждения чудовища. 

Провисли два момента: как всё же людям из деревни Нигур удавалось не только выжить, но размножиться тайком от всех. И ещё – как удалось герою уйти от законных вопросов, что стало с его тремя спутниками.

В финале довольный герой-осеменитель вспоминает, что скормил Нигур «команду» и готов скормить ещё и себя, дабы лавкрафтовское божество заняло подобающее место в мире.

Это вот это всё было на серьёзных писательских щах? Создав такое, можно не застыдиться, что однажды провозгласил себя писателем? 

Но это ещё не всё, дорогой читатель! Автор сумел зашквариться на ошибках в святом из святых – писательском инструментарии.

Вот с купюрами описание деревни: «цепь убогих заколоченных хибар. Ни лая дворняжек, ни крика петуха, ни хиленького дымочка… слабо теплящийся огонёк жизни посреди необратимого упадка». Мда, лучше сказать «цепь хибар», чем просто хибары вдоль ручья. «Красивше» нужно, уважаемый читатель, а то вы не проникнетесь. И неважно, что хибара – это по определению убогое жильё, вот вам и дубль-эпитет. Всё остальное описание представляет собой трюизмы типа «Волга впадает в Каспийское море», можно назвать его и штампами, — неважно. Автор щегольнул «слабо теплящимся огоньком» – во, как я умею! Возьму да столкну книжное «необратимый упадок» с сентиментальным «огоньком» – получится ново и свежо.

Ещё хлеще «рёв ветра, что безумной конницей срывался с крутого холма». Писателю, видно, невдомёк, что сравнение не должно противоречить восприятию читателя, наоборот, оно должно углублять его, помогать ощутить новое значение образа и прочее и прочее. Каков звук безумной конницы? Правильно, топот. Стало быть, ветер копытил склон? Это не конница безумная, далеко не… Это автор лоханулся со сравнением.

А как вам такое: «Местность превратилась в одного громадного, разъярённого сивого зверя». Вот так метафора бури… на местности! Кто-нибудь представил, как она выглядит, эта разъярённая сивая местность? 

Про тупые олицетворения уже не говорю – «внутри закопошилась коготками тревога».  Как и про дефектную передачу состояния героя – «свинцовый грузик под черепом утяжелился».

Но самый цимес – внешность соблазнительницы после превращения. «Волосы, из толщи которых проглядывали сотни пульсирующих сосков». Сисястые волосы поражают воображение: это ж какая должна быть «толщь»?

Ужасы данного текста представлены,главным образом, всевозможными недочётами повествования.

Короче, лучше бы этому автору-перьеносцу работать над своими текстами, а не обижать главного редактора журнала «Даркер».