Отрывок

"Найти его не составило никакого труда. Едва дойдя до черного мраморного памятника, слезы брызнули из глаз, и Аня достала платочек из кармана куртки, поспешно вытирая лицо. 

“Привет…”

Она поднялась на пьедестал с могилами. Подошла к памятнику и провела по нему рукой. 

“Сколько лет мы не виделись с тобой…”

На нее смотрел улыбающийся юноша, черно-белое изображение. Короткие черные волосы, челка до бровей, сами брови густые, а губы полные, большие, большой нос. Короткая шея. Большие уши, наполовину прикрытые волосами. 

Губы Ани дрогнули. 

“Я до сих пор люблю его…”

Взгляд опустился на холмик, на котором росли красные цветы, уже успевшие завянуть.

“Как же я люблю его, хотя неоднократно его предавала…”

Анна поспешно отвернулась, скрывая слезы. 

“Я обещала ему не плакать, но не могу, не могу больше!..”

Она вдохнула воздуха в грудь. 

“Мне стыдно. Стыдно, что творила несколькими годами ранее. Мне стыдно, что вела себя как неадекватная малолетняя курица! Мне стыдно, что все обо всем знали, но ничего не сделали!”

Ветер пронзительно загудел и успокоился. 

“И мне стыдно, что я ничего не могу с собою поделать!..”

Аня продолжала стоять спиной к могиле. Руки тряслись, а слезы, не прекращая, текли по лицу, капая на куртку. 

“Столько лет прошло, и что же? Я по-прежнему люблю его, несмотря на возраст, несмотря на то, что, если его мама узнает, что я снова хожу сюда…”

Сопли текли вместе со слезами. 

Девушка снова вытерла лицо, промочив слезы тонкой тканью. 

“В следующем году мне будет уже тридцать. У меня никого не осталось, моя карьера не сложилась, как и жизнь, в целом, я не вышла замуж, потому что… болею?..”

Анна фыркнула. 

“Да признайся самой себе, что ты до сих пор его любишь! Ты же говорила, что не сможешь отыскать человека, который был бы способен вызвать такие же чувства… 

Моя боль сильнее той, которая была в первые годы моей любви к нему. Я чувствую, что не смогла его отпустить, хотя прошло семнадцать лет. Он совершенно чужой для меня человек, а я люблю его, словно он мой близкий… 

Я не смогла построить отношения, потому что не получилось. Все, кто мне попадался, были нехорошими людьми, а он… а ты…”

Аня все-таки решилась повернуться лицом к памятнику. Быстро прошла к столику, что стоял неподалеку от него, и, спрятав лицо руками, разрыдалась еще пуще. 

Внутри все болело, словно проглоченная вилка до крови царапала внутренности, не в силах выйти наружу. Ветер дул в спину, а слезы капали на столик, оставляя темные пятна на черном мраморе. 

“Меня словно перенесло в две тысячи одиннадцатый. Когда я вспомнила о тебе и начала снова ходить, не спала ночами, плакала, не могла занять себя ничем, кроме мыслями о своих чувствах к тебе… 

И один вопрос все это время мучил и мучает до сих пор – за что? Зачем? Почему я влипла в эту историю? Что я такого сделала, что заслужила такое? Ты совершенно чужой для меня человек, но сердце болит, будто ты мой муж… 

Если бы можно все изменить… 

Если бы все сложилось по-другому… 

Но я люблю тебя… все равно… 

Я люблю тебя, даже если твои родные ненавидят меня. 

Сколько лет я была тенью твоей семьи? 

Ты и твои родные настоящая семья. Вы лежите в одном ряду, похороненные все вместе, а не моя семья, разбросанная по всему кладбищу…”

Аня вытерла слезы на лице и посмотрела вдаль. 

“Здесь столько людей, молодых, похоронено. Несмотря на то, что мне пришлось пережить за все эти годы, я все еще хочу жить. Пусть я проживу эту жизнь за тебя, твою жизнь!.. 

Я понимаю, как это звучит… 

Я подозреваю, что, возможно, буду с тобой до конца, хотя не обещаю, потому что… 

Секс?.. 

Смешно. 

Я спала со многими, но не понравилось ни с кем. 

Я давно потеряла к нему влечение. 

Я знаю, что я шлюха, потому что не сдержала обещание. Я не обещаю, что сдержу его и в этот раз. 

У меня болит, вот здесь вот, в груди, когда вспоминаю обо всем, что произошло семнадцать лет назад. 

Я пыталась забыть. Пыталась вычеркнуть все произошедшее из памяти, из жизни, сделала все, чтобы об этом никто не знал. 

Но…”

Аня поднесла к губам платочек и на время успокоилась, уставившись куда-то в сторону. 

“Мне говорили, что это проклятие, порча, заговор, что ты ходишь со мной по пятам, никого ко мне не подпускаешь, но я знаю, что я для тебя до сих пор маленький ребенок, которого надо оберегать и защищать. 

Семнадцать лет прошло. 

Семнадцать лет – много или мало?”

Аня встала и подошла к памятнику. Провела по нему рукой, остановившись на мгновение. 

“Мне пора, я это чувствую. Хотелось бы приходить сюда вновь, но собственная безопасность… и мама… твоя…”

Она провела рукой по изображению. Прикрыла веки и, нагнувшись, поцеловала его, будто живого. Сердце бешено застучало и готово было выпрыгнуть из груди, а руки мелко задрожали. Щеки покрылись румянцем, и девушка спустилась с пьедестала. 

“Прощай…”

Она отошла совсем недалеко, надеясь успокоиться. Но слезы продолжали предательски течь из глаз. 

“Когда-нибудь… Когда-нибудь я отпущу все это, хотя знаю, что не смогу это сделать…”

"Любовь всей смерти", второй год.