Волшебный коридор "нехорошей" квартиры

В моей мистической книжной серии "Шизариум" часто встречается блуждание главных героев по волшебному коридору "нехорошей" квартиры...        

За дверьми - миры её друзей и знакомых, но она ищет только свой мир...    и пока не знает как его найти... но обязательно его узнает, ведь это именно свой мир!   

Впервые в своей жизни сделала иллюстрацию в Нейросети... НС kandinsky2.2

  Отрывок из текста из главы "Вот эта улица, вот этот дом" (вторая часть серии "Шизариум" - "Шиза в квадрате"): https://author.today/reader/39842/387834 

"...то, что она увидела прямо перед собой в полумраке прихожей, заставило оцепенеть от ужаса даже её – опытную путешественницу За Грань реальности.

        В углу стояло нечто, напоминающее остроконечную матрёшку, чуть выше человеческого роста, будто выточенную из металлов различных сортов. Силуэт напоминал гигантскую пулю, но в том, что металлическая «дура» была живым существом, хоть не имела ни рук, ни ног, сомневаться не приходилось. Чёртова кукла чуть повернула голову в Янкину сторону и уставилась на неё пустыми металлическими глазницами. Внутри холодного кокона, изрисованного чеканкой узоров-надписей, гулко, как метроном, билось такое же пустое холодное железное сердце. 

        Подавив первый приступ ужаса от встречи с монстром, стараясь не глядеть в пустые глаза и не разразиться криком, Янка попыталась успокоиться и сосредоточиться на внутреннем диалоге.

– Кто это?.. или что?

– Это слепая ненависть Антипа, что загнала тебя сюда, не бойся её, но близко не подходи,  зазвучал внутри родной живительный голос бабушки, – иди дальше, ищи, то за чем пришла… или за кем…  

        Янка, не поднимая глаз на металлическую, ненавидящую её матрёшку, медленно двинулась по коридору словно на чужих, парализованных ногах. Она поочерёдно пыталась открыть все двери. Некоторые были заперты и не поддавались, а другие гостеприимно распахивались сами, но нигде не было Аграновича.

         За дверьми будто открывались разные миры, многие из которых показались Янке знакомыми. Вот стерильная палата реанимации… но чем это так подозрительно-узнаваемо пахнуло? На кровати лежит больной, удивительно напоминающий Талдыбая, и сосёт из трубочки капельницы белое вино. Рядом с кроватью пациента в ряд выстроились толстозадые прачки как с этюдов импрессионистов. Они вытаскивают бесконечное белье из стиральных машин и перестирывают его на руках, шоркая по ребристым доскам, как в дореволюционные времена. У подножия кровати воскуривается фимиам. «Да-а… если б выкинуть из палаты Талдыбайку, то маме Ире в этом мире тоже бы, думаю, очень понравилось».

        Открывшиеся за следующими дверьми шикарные апартаменты уродовались огромной кучей мусора посреди зала на дорогущем ковре. Это, наверное, Лорка не может расстаться с фантиками, кончеными тюбиками да исписавшимися ручками.

        Другой, пыльный, захламлённый приборами антинаучного назначения и заваленный растрёпанными старинными книгами, интерьер в стиле пламенеющей готики явно был слизан Гапоном с гравюры «кабинет Фауста». Сам же согбенный над рукописью магистр никак не отреагировал на скрип двери, а продолжал неистово писать одному ему ведомые каляки-маляки…  

        Дверь в следующее личное пространство, едва открыв, Янка в смущении тут же захлопнула. Комната была полна обнажёнными мужчинами, многие из которых совершенно не отличались внешней привлекательностью. Комнату можно было бы вполне принять за общественную баню, если бы не навязчивый попсовый мотив, обилие пёстрых гобеленов, превративших помещение в мягкую шкатулку, гроздья воздушных шариков и дымящие в большом количестве ароматные кальяны.

         Боже, что это? Зденка всех подряд себе, што ль, насобирала? А может, скрытая эротоманка Нюся? Но сомнения разрешились сами собой: из-за двери послышался плеск оваций, и жеманный тенор Шмындрика мяукнул: «Вау, пупсики мои, а вот и я!» 

        За очередной дверью открылся маленький, но совсем как настоящий цирк. Красная арена, амфитеатр, оркестровый балкон, даже под куполом пространство кишело жизнью и было до отказа заполнено крошечными карикатурными человечками размером чуть меньше ладони. Они смешно кривлялись, кувыркались, подпрыгивали и постоянно выясняли отношения на кулачках. За активными малявками бегали столь же жизнелюбивые собаки, коты и кролики, а в воздухе носились птицы, больше похожие на мошкару.  Шустрые лилипутские лошадки с пёрышками на головах вывезли на манеж крошечных наездников, а из-под приоткрытой кулисы Янка увидела, что следит за всем этим игрушечным представлением гигантский, но по-прежнему узнаваемо лукавый глаз Цесарского. 

        Нет, так дело дальше не пойдёт, я, вообще-то, кучу народу знаю. И что теперь до бесконечности подсматривать интимные подробности чужого внутреннего мира. А что если ненароком вместо галушечно-горилковой хаты Деда попадёшь в гарем Армена, а он не поверит, что это только обычное наваждение Грани. Или, не приведи Высшая Сила, доведётся познакомиться со «стремительным» и противоречивым миром Нюси или к Вик-Ингу под раздачу… Так, надо Аграновича искать – целенаправленно!

        Янка села прямо на пол и стала представлять любимого. Вот он, высокий, стройный, с волнистыми волосами цвета лунного сияния. Плечи широкие, но острые, угловатые. А самое главное, необыкновенные жёлтые глаза. Таких ни у кого больше нет… и тёплые золотистые искорки в них…

        Вдруг одна из дверей в конце коридора распахнулась, как от порыва свежего ветра. Янка, словно подхваченная могучей волной, вплыла на знакомую поляну с изумрудно-зелёной травой и ослепительно белоснежными летними кафешками..."

  Продолжение из главы "Канну в Ницу" (вторая часть серии "Шизариум" - "Шиза в квадрате"): https://author.today/reader/39842/409720 

"..её вовсе не удивило, что сразу за порогом комнаты простирались изумрудные поля, дальние рощи, сверкала нитка реки под опрокинутым васильковым небом. Янка шла мимо столиков, вдыхая тонкий аромат ландышей, расставленных повсюду, и завороженно наблюдала, как кружатся в высоких бокалах кубики льда… мимо компаний весёлых людей в белых одеждах. Молодые симпатичные мужчины и женщины доброжелательно кивали ей и приглашали к столикам, а тёплый летний ветер играл воротниками, юбками, бахромой пёстрых флажков, воланами скатертей. 

        Это уже было, было много раз. Что мне нужно понять? Кого отыскать в этом мире? Может, стоит подойти к реке? Ведь все преображения и переход в иные миры испокон веков начинались с одной реки, в которую нельзя войти дважды. Что ж, наверное, придётся кануть в Лету… 

        Ноги слегка онемели и перестали ощущать тяжесть тела, но, как ни странно, это ощущение было приятным. Внутри груди словно надували летучим гелием большой воздушный шар. Он невидимо раздувался и раздувался изнутри, делая Янку лёгкой и приподнимая над землёй.

        Сначала невесомость поселилась в мыслях, постепенно охватывая всё Янкино существо целиком, без остатка, и наконец, оторвала её от земли. Ступни едва касались верхушек травы, но Янка по инерции ещё шла по воздуху, хотя шаги больше походили на имитацию ходьбы.

        Между тем Янка осваивалась в этом новом для неё «подвешенном» состоянии и набирала скорость. Сначала она, перебирая ногами по воздуху, «побежала» так быстро, как никогда раньше не бегала в своей обычной жизни. Скорость пьянила, переполняла восторгом каждую клеточку, вытеснив из мозга вообще все более-менее оформленные мысли.

         Внезапно и как-то резко закончилась суша. Над рекой навис невысокий, но крутой обрыв. Поэтому, минуя полосу песчаного пологого спуска к воде, изумрудное мягко-травное поле сразу рассекалось живой водой. 

        Но, вопреки ожиданиям, Янка не плюхнулась в быстро-изменчивую водную стихию. Наоборот, словно смирившись с тем, что от привязки к земному притяжению всё же придётся избавляться, как от многолетней дурной привычки, легла на воздушные потоки, раскинув руки. 

        Когда Янка перестала обманывать себя, что она, типа, идёт, и, доверившись своему новому качеству, полноценно полетела так, как представляла себе это в детских снах, плывя на животе над землёй, ей на ум пришёл почему-то смешной стишок Хармса, часто не к месту и нарочито пафосно цитируемый Перепёлкиным:

Цыган с косматой бородой 

Летел красиво над водой.

Он, растопырив мускулистые руки,

Летал по правилам летательной науки…

        Как и мифический цыган, Янка не стала подниматься за облака, хотя понимала, что теперь в этом волшебном мире для неё нет ничего невозможного. Она полетела в полуметре над поверхностью воды. «А может, я сейчас и есть этот самый лохматый цыган?» – мелькнула в Янкиной голове тревожная мысль. Не без опаски она пыталась вглядываться в своё отражение, но густая тёмно-зелёная речная рябь размывала силуэт, не говоря уже о деталях.

        По мере её движения берега делались всё выше и выше. Теперь с обеих сторон заросли ракит полоскали в воде густые серебристые косы. Всё видимое пространство окутал таинственный молочный туман. Янка плыла по воздуху в прохладных туманных сгустках, словно в облаках, клубящихся над тёмной водой.

        Полёт «красиво над водой» доставлял необыкновенное удовольствие. Непонятно,сколько времени продолжалось это парение, Янка летела, пока внутри вдоволь не напрыгались-накувыркались весёлые пузырьки, наполненные счастьем..."