Казнить нельзя помиловать?

Флешмоб, начатый Алёной Корф  https://author.today/post/434896
 
Я очень гуманный автор и персонажей обычно убиваю, не акцентируя на этом внимания читателей. Кишки, развешанные на ёлках выглядят неэстетично, а от костров воняет палёным.
Однако есть у меня одна героиня, которую я изначально списала с конкретного человека, патамушта прям очень достала. В трилогии "Вампиры нашего города" это вампирша-убийца, что само по себе порицаемо, поскольку в нашем городе вампиры не убивают. Ну, не  то чтоб из излишней гуманизьмы (хотя и она  иногда случается), а больше потому, что вампирам себя обнаруживать не положено, а значит тела надо прятать или по крайней мере делать так, чтобы никому и в голову не пришло, что в смерти виноват вампир.
Свежеобращённая вампирша Катя нарушила и общевампирский  закон, и местный. Не от большого ума.
Допрос и казнь в одном флаконе.
Егор - полицейский
Андрей - охотник на вампиров
остальные персонажи - вампиры

Антон первый направился к двери в подвал и, проходя мимо Андрея, жестом позвал его за собой. Я в досаде скорчил рожу: они уже обо всём договорились. Мы гуськом спустились по лестнице и остановились у решётки. 

Егор потрясённо вглядывался в лицо вампирши, потом обернулся ко мне: 

– Точно она! Катя Лихачёва. Она же умерла!

Наша заключенная уже поджидала, переминаясь с ноги на ногу, обвела всех взглядом, и остановила его на Антоне безошибочно выбрав главного.

– Ты мне обещал!

– Немного погодя, – отозвался ликвидатор, с готовностью поддержав разговор, будто начатый с середины. – Расскажи о людях, которых ты убила.

Катенька шагнула ближе, чуть приоткрыв рот, склонила голову набок:

– Зачем? Их и было немного.

Егор порывался спросить, и я пихнул его в бок, покачав головой. Мне казалось, что Катенька на вопрос «корма» отвечать не захочет, да ещё опять может начать нести всякую ахинею. Антон молчал с величественно-снисходительным видом. Вампирша одёрнула футболку и стала отвечать старательно, как отличница на уроке:

– Первым был тот парень на кладбище, когда я поднялась.

– Которого сунула в свою могилу?

– А? – она похлопала глазами. – Так вы знаете? Ну да. Куда же его ещё… Потом старик.

– Какой?

– Бомж, – она поморщилась. От него воняло, но я была так голодна! 

– А тело?

– Там и оставила, в подвале на Госпитальной.

– Хорошо, – ровно сказал Антон. – Мать была после этого?

– Я её не убивала! – она обиженно вытянула губы. – Она сама умерла. Ещё раньше.

– Сколько раз ты её пила?

– Да не помню я, – капризно протянула Катя, – с десяток, наверное. Да и какое это имеет значение? 

Я, не удержавшись, присвистнул и пояснил Егору:

– Очень много. Удивляюсь, что несчастной женщины настолько хватило. Новообращённые пьют больше, ещё перестройка организма не закончена.

Андрей брезгливо скривился, отошёл в сторону. Катя покосилась вслед:

– А что это он такой?

– Какой?

– Вроде человек, а фона совсем не видно, будто и нет его.

– Болезнь такая, – подал голос охотник, и я, не удержавшись, фыркнул.

Антон поглядел укоризненно, но не сказал ничего, снова повернулся к Кате:

– Это всё?

– Нет, был ещё один, четыре ночи назад. Его я оставила на помойке.

– Макс разве не говорил, что мы не имеем права себя обнаруживать?

– Я не обнаруживала. Меня никто не видел, а он умер от множественных ножевых ранений, – гордо сказала Катенька. 

– Ну да, – согласился ликвидатор, – а за шею он сам себя укусил.

– Да кто на это внимание обратит! – возмутилась вампирша.

Антон повернулся к Егору и осведомился: 

– Вопросов больше нет?

– Только один. Как я могу увериться, что она не избежит ответственности? 

Я встревожено покосился на Катеньку, но сразу успокоился: она не обратила на слова Егора ни малейшего внимания. Антон отошёл, подобрал одеяло, лежавшее скомканным у стены, куда он же его позавчера отбросил. Глядя на ключ в другой его руке, я забеспокоился, догадываясь, что сейчас произойдёт, но не желая в это верить. Ну не при людях же! Скрежетнул замок, ликвидатор рукой, обмотанной одеялом, распахнул решётку и бросил одеяло так, чтобы она оставалась открытой. 

Катенька обрадовано рванулась вперёд. 

– Ты меня заберёшь? Отправишь к Максу, да? 

– Конечно, – легко согласился Антон и выбросил руку ей навстречу. 

Это было быстро, очень, даже показалось, что услышал свист рассекаемого воздуха и глухое чавканье лезвия входящего в плоть.

Вампирша коротко вскрикнула, уставясь в пространство расширенными глазами, слепо шаря по груди в поисках рукоятки, даже вцепилась в неё одной рукой, но тут колени её подогнулись и она неестественно медленно опустилась на пол. Егор охнул, шагнул вперёд, и я придержал его за рукав, стараясь не вдыхать острый запах, так похожий на запах человеческой крови, но всё же иной: не манящий, а отталкивающий. 

Андрей отпихнул меня плечом, прошёл внутрь и стал рядом, наблюдая. Ликвидатор достал из-под куртки другой клинок, длинный, сантиметров на тридцать, и картинно красивым выверенным движением полоснул сверху вниз вдоль грудины. Я покосился на Егора: слышал ли он мерзкий хруст рёберных хрящей? 

– А почему сверху? 

Антон обернулся на Андрея – и впервые я увидел в его глазах растерянность:

– А как?

– Я снизу вскрываю.

Ликвидатор пожал плечами и отвернулся:

– Человеку может и удобней снизу, попасть легче. Если от ложечки – там как по маслу пойдёт. Мне не нравится, когда потроха лезут.

Ещё взмах ножом – и шея почти полностью рассечена. Антон немного повернулся, оттянул голову за волосы и вторым ударом отделил её полностью. Меня передёрнуло не столько от вида самого процесса, сколько от выражения лица ликвидатора – безразлично скучающего. Крепко ухватив Егора за локоть, я потащил его наверх, к выходу, но ещё успел заметить, как Антон, запустил обе ладони в разрез на груди и потянул. За спиной раздался хруст рёбер. Егор запнулся и начал медленно оседать на ступени. Я взглянул в его лицо, бледное, покрытое испариной, и подхватил отяжелевшего мента на руки.