Владения Гипноса

Старик Журба Тушный спал. Согрев свою физическую оболочку одеялом и водрузив голову на подушку, как драгоценность в коробочке, разумом он пребывал в чудесном сне, наполненном ненавязчивой сиренью тумана, подобно тому, как женщины, знающие меру, тонко душатся запахом духов. То тут, то там переливались и таяли россыпи бирюзовых искорок. Сон мягко окутывал Журбу и образовывал шар, непроницаемый пузырь, подрагивающая поверхность которого выглядела так, будто его постоянно поливали разноцветными чернилами. Шаросон с покоящимся внутри Журбой неспешно дрейфовал по фантастическим и бескрайним владениям Гипноса, текучим, как расплавленное масло, сюрреалистическим, как картины Дали, и чарующим, как медленно всплывающие пузырьки в бокале с пивом, разумеется, холодным.

Таких шароснов в царстве Гипноса, как пылинок в пыльной комнате. Шаросон Тушного медленно плыл среди множества подобных шароснов. Впрочем, движение этих “пылинок” контролируют снующие между ними многочисленные погонщики снов, белые и чёрные песочные ящерицы-летуны (хвостатые песочницы). Они следят за тем, чтобы шаросны не сталкивались. Однако всё же иногда такое происходит, и тогда шаросны сливаются в один шаросон (песочниц много, но снов куда больше), а двое людей (здесь под словом “человек” подразумевается любое разумное создание) или больше видят общий сон.

Правда, те, кому привидился общий сон, вряд ли узнают об этом, хотя вероятность этого существует всегда. Во-первых, сон надо вспомнить. Во-вторых, было бы желание его рассказать и было бы кому. В третьих, люди, которым приснился один и тот же сон, должны быть знакомы. Поэтому люди узнают о том, что их сон снился кому-то ещё… да почти никогда. Может, они даже встречались во сне, просто знать друг друга не знают и вообще не помнят, что им там за белиберда привиделась.

Вот если бы люди вели дневники снов и выкладывали их на каком-нибудь сайте с названием типа “Рыцари снов против Песочного человека”, тогда вышел бы интересный опыт, ведь каждый сон - это потенциальный, хоть и труднодоступный вход во владения Гипноса, и сны, слитые в единый сон, делают этот вход шире, чего Гипносу очень бы не хотелось. Непрошенные гости, туристы, шумиха – всё это невыносимо. Гипнос предпочитал покой и одиночество. И настолько привык к ним и безраздельной власти, что любое вторжение в его сонное и устоявшееся царство могло бы напрочь выбить его из колеи.

Вот поэтому Гипнос решительно не хотел давать всем, кто видит сны, даже намёк на существование своего царства. Это его царство, видящим сны здесь не место! У видящих сны он считается мифом. Вот пусть и дальше считается. Это очень удобно. Можно творить всё, что душа пожелает, и при этом оставаться вне подозрений.

На самом деле, Гипнос, как и многие правители уединённых и закрытых территорий, имеющие достаточно долгий опыт авторитарной власти, подсознательно боится всего того, над чем не имеет власти, потому-то его владения недоступны, как ячейка швейцарского банка. А так, если бы не самоотверженная работа хвостатых песочниц, люди видели бы общие сны куда чаще и даже иногда проникали в царство самого Гипноса…

Журбе же Тушному в сиреневой дымке и бирюзовых искорках являлись его знакомые, много знакомых, с которыми он вёл продолжительные беседы. Только знакомые, друзей у Журбы не было. Беседы протекали весьма просто, но очень интересно: Журба вещал истины, а остальные либо поддакивали, либо молча и благоговейно внимали. Просыпаться ему, понятное дело, вовсе не хотелось, однако ж, пришлось. Смутно ощутив кожей нечто холодное и липкое, Журба тревожно перевернулся на спину, нехотя помесил воздух руками и невнятно велел неведомым личностям:

– В тюрьму этих глупцов! Всех!! Навечно!.. Навечно… навечно… навеечнооо…

Повеяло кровью. Беседы со знакомцами приняли не очень приятный для Журбы оборот. Но тут его шаросон, как раз дрейфующий над зелёной волнистой равниной Безмятежности, лопнул и расплескал свою разноцветную сущность, заляпав ею идеально подстриженную траву и стёкла окон, вставленных прямёхонько в землю, за которыми красуются панорамы иных реальностей. Пара брызг попала и на пролетавшую под Журбовым шаросном песочницу. Ящерица, не прерывая полёта, гадливо отряхнулась и повернула к ближайшему водоёму смыть с себя остатки чужого сна. Некоторым такое пригрезится, что потом вовек не отмоешься.

Книга "Великое Нигде-2: Воины степей": https://author.today/reader/301791