Два взгляда на увечье

Присоединяюсь к флэшмобу от NaToth (https://author.today/post/441516). На этот раз снова с "Сердцем бури". 

В "Сердце бури" у меня два персонажа получают увечье, и оно наглядно раскрывает контраст их характеров. 

Первый - разумеется, Тэрл Адильс, потерявший руку: 

Это страшно.

Страшно однажды обнаружить, что все, чем ты был, все, что придавало смысл твоему существованию, — обратилось в дым.

Как жить дальше?

Тэрл  никогда бы не подумал, что однажды ему придется задаться таким  вопросом. О таких вещах рассуждали философы, драматические герои и  романтичные юнцы. Мужчины не задаются такими вопросами, они просто  делают свое дело. Им некогда философствовать.

Значит ли это, что он больше не был мужчиной?..

Всю  свою жизнь Тэрл знал, что ему не суждено дожить до старости. Что рано  или поздно он погибнет в бою. Просто однажды кто-то из противников  окажется сильнее, быстрее, умнее или просто удачливее. Непобедимых нет.  Рано или поздно проигрывает каждый.

Но не так же! Только не так! Быть разгромленным, погибнуть, — но не стать беспомощным калекой!

Треснул  стол под ударом могучего кулака. Бессмысленно. Как же все это  бессмысленно! Больше никогда не суждено ему сразиться с настоящим  врагом. Вымещать бесполезный гнев на предметах мебели — это все, на что  теперь годится его сила. Все, что он теперь может.

Да еще эта  королева, будь она неладна... Если бы Тэрлу пришлось самому заботиться о  пропитании, он бы, наверное, нашел выход. Он сам не знал, какой именно,  но если припрет, человек и не на такое способен. Но своими «милостями»  Леинара по сути сказала: «Живи, доживай свой век в мире и покое, в  сытости и довольстве, сладко почивая на лаврах, как мечта стадного  скота».

Для воина и мужчины нет худшего унижения.

Все вокруг  относились к нему с уважением. Воздавали ему почести. Но эти почести не  вернут ему руку. Они ничего не сделают с тем, что путь воина для него  закрыт навсегда и навеки.

А другого пути Тэрл не знал и не желал  знать. Он не видел себя ни купцом, ни царедворцем, ни иным паразитом.  Королева-регент озадачила его строевой подготовкой солдат в армии  Миссены, но оба прекрасно знали, что это лишь иллюзия. Иллюзия его  полезности.

Ведь с этим справился бы любой толковый сержант. Для этого не нужен был герой многих кампаний.

Для этого не нужен был Тэрл Адильс.

Свадьба  прошла тихо и буднично. Формальный обряд. Формальный праздник. Даже  первая брачная ночь стала лишь отдачей супружеского долга — с обеих  сторон. Может быть, потому что без руки его ласки стали неловкими и  неуклюжими.

А может, потому что каждый из них по-прежнему мыслями витал среди собственных трагедий.

Какая-то  часть его вспоминала, что говорил лорд Грегор о силах эжени, и несмотря  ни на что, надеялась, что став его женой, Лана сможет больше. Что для  своего мужа она все-таки сможет сотворить чудо. Но разумом Тэрл понимал,  что это глупость.

Чудес не бывает.

Естественно, разум в  очередной раз оказался прав. Брак с ним не сделал чародейку сильнее;  наоборот, она все реже обращалась к магии. И в каком-то смысле Тэрл был  даже по-своему рад этому.

За время войны магии и черного  колдовства он навидался вдоволь. И всей душой хотел, чтобы Лана, его  супруга, была от этого дерьма как можно дальше. Он хотел спасти её.  Пусть навсегда забудет про черное колдовство: оно ей больше не нужно.  Колдовство не исцеляет и не помогает, оно не делает жизнь людей лучше.  Все, что оно приносит, это горе, раздоры, ужас и смерть. Оно делает  людей беспомощными перед волей чудовищ в человеческом обличье.

Так  что пусть Лана держится от него подальше. Пусть живет тихой мирной  жизнью благородной идаволльской леди, графини Миссенской. По крайней  мере, это ей Тэрл, даже будучи калекой, дать все еще мог. И когда она  поймет это, то будет ему искренне благодарна.

Это придавало его жизни смысл.

Последняя мысль заставила его запнуться. Действительно? Придавало смысл? Он жил... Ради этого?

Мысли  путались. Наверное, последняя бутыль вина все-таки была лишней. Никогда  раньше Тэрл не пил так много: военное дело требовало ясной головы, и  даже на праздниках он не позволял себе напиваться. Но что толку от ясной  головы, если нет руки, воплощающей ее идеи?

Что толку теперь от его головы, когда нет смысла жить?

— Неужели Лана — это все, ради чего я живу?

Бывший  командующий гвардией не знал ответа на этот вопрос. Он не знал,  действительно ли чародейка незаметно для него стала занимать его мысли  настолько, чтобы ради нее, ради того, чтобы дать ей спокойную жизнь,  стоило продолжать жить самому.

Но другого смысла он не находил.  Утопающий хватается за любую соломинку, которая позволит ему чуть дольше  чувствовать себя живым.

Выскользнул из пальцев, разбиваясь, бокал  с вином. Тэрл тихо выругался. Сколь многие вещи теперь придется учиться  делать заново. Сколь многое он совершенно не привык делать левой рукой.  Хорошо хоть Лана помогала...

Не будь ее, он давно уже отметил бы победу праздничным салютом в висок.

— Еще вина! — гаркнул прислуге бывший воин.

И словно в насмешку, командный голос получался у него, как встарь.

(с) "Свет погасших отражений", глава "Слишком хрупкие сердца" https://author.today/work/112247

Второй - Килиан Реммен, потерявший глаз. У него фрагмент будет совсем небольшим:  

— Хватит копаться, Чужеземец!

Джамиль никогда не называл его  Вотаном. Да и сам он уже жалел, что когда-то назвался этим именем.  Просто при взгляде после лечения на свое отражение в местной воде это  было первое, что пришло ему в голову. Наверное, потратив немного времени  на раздумья, чужеземец мог придумать что-нибудь... поскромнее. А теперь  поздно. Большинство ансарров привыкли звать его Вотаном. Незнакомые с  преданиями мифического Севера, они понятия не имели, что значит это имя.

И почему каждый раз, слыша это, одноглазый ученик знахаря горько посмеивался над самим собой.

(с) "Свет погасших отражений", пролог https://author.today/work/112247

В чем же разница характеров? А вот в чем: 

Килиан Реммен сидел, не оборачиваясь, в кресле у очага. Даже со спины  Тэрл мог видеть, как изменился за последние месяцы недавний соратник.  Всегда немного сутулившийся, теперь ученый старался держать осанку, как  подобает дворянину, и оттого казался выше и шире в плечах. Казалось бы,  мелкое изменение, но почему-то Тэрл почувствовал, что к новоявленному  барону нужно обращаться как к равному.

— Присаживайся, Тэрл, — Килиан кивнул на соседнее кресло, — Нам нужно кое-что обсудить.

—  Не сомневаюсь в этом, — хмыкнул воин, принимая приглашение, — Но ты  знаешь, что я не большой любитель придворных интриг. Поэтому спрошу  прямо. Это касается Ланы или завещания Герцога?

— Ланы, — легко ответил ученый, — Впрочем, тебя это касается даже в большей степени.

Это прозвучало как намек, но Тэрл был не в настроении для того, чтобы понимать намеки.

— Хватит паучьих игр, Килиан, — поморщился он, — Говори прямо, что тебе нужно.

Ученый, кажется, слегка смешался, не понимая причин агрессии. Впрочем, почти сразу же он возвратился к прежней линии разговора:

—  Мне нужно, чтобы ты оставил её в покое. Чтобы ты позволил ей жить так,  как она хочет; заниматься тем, чем она хочет; и уж точно, ни в коем  случае, ни при каких обстоятельствах не поднимал на неё руку. А в  обмен... И для того, чтобы тебе вообще хватило сил выполнить мою  просьбу... Я предлагаю тебе поистине бесценный подарок. Подарок, который  не предложит тебе никто, кроме меня.

Только после этих слов Килиан наконец обернулся к собеседнику. Тэрл посмотрел ему в глаза и подавился уже готовым ответом.

То, что он видел, было неправильно.

Или наоборот, слишком правильно.

Тэрл смотрел в глаза мага.

В оба глаза.

Не было ставшей уже привычной кожаной пиратской повязки, не было даже самого реалистичного протеза.

Было два. Гребанных. Глаза.

— Но... как? — сказав это, воин почувствовал сильный гнев на самого себя за столь жалкий голос.

Нужно  собраться. Колдун смог обескуражить его, но Тэрл не был бы собой, если  бы не умел реагировать на неожиданно изменяющуюся ситуацию.

Благо, как раз в этот момент фигуристая служанка подала вино, и воин, не глядя, опрокинул бокал в себя.

Килиан улыбнулся, довольный произведенным эффектом:

—  Я склонен полагать, что из любой ситуации есть выход. Нужно лишь найти  его. Мой глаз, твоя рука, возраст Яруба и брак Ланы — это все проблемы,  которые можно решить.

— Есть проблемы, которые решить невозможно, — резче, чем хотел, ответил Тэрл, задетый намеком с упоминанием брака в этом ряду.

Как будто стать его женой — это все равно что стать калекой.

Или даже хуже?..

—  Я в это не верю, — покачал головой ученый, — Решить можно любую  проблему. Иногда просто нужно подойти к ней с другой стороны. Что я и  сделал в данном случае.

Эта ухмылка убежденности в своем интеллектуальном превосходстве раздражала Тэрла с первого дня знакомства.

—  Лана сказала, — продолжал тем временем Килиан, — Что вернуть тебе руку —  это работа для Бога. Удачно, что у меня как раз была на примете одна  подходящая богиня, правда?

Он лукаво усмехнулся:

— Тэрл, вот скажи мне, когда ты успел обзавестись глупой привычкой высшей знати не обращать внимания на прислугу?

Мучимый  нехорошим предчувствием, бывший командующий гвардией обернулся к все  еще стоявшей рядом служанке, подавшей ему вино, и медленно поднял  взгляд. Он уже догадывался, что увидит, но до последнего надеялся, что  ошибся.

Простое черно-белое платье прислуги не могло скрыть  великолепную фигуру, изящно вылепленные бедра и роскошную грудь. Тэрл  давно уж вышел из того возраста, когда похоть и сексуальные желания  затмевают здравый смысл, но даже он какие-то мгновения не мог думать ни о  чем кроме тех блаженств, что обещало это тело.

Какие-то мгновения.

Потому  что он знал эту женщину. Знал эти совершенные черты лица. Эти черные  локоны. И эти глубокие синие глаза, чей холодный, надменный,  безжалостный взгляд до сих пор являлся ему в кошмарах.

— Ты вновь  обратился к культу Владык? — хрипло спросил Тэрл, до побелевших костяшек  пальцев сжимая рукоять меча и с болезненной отчетливостью понимая, что  это бесполезно.

Даже до увечья все его боевые навыки были  бессильны против колдовства Владычицы Ильмадики. Даже если сбросить со  счетов Килиана, который сам был непростым противником.

— Нет,  Тэрл, — чародей усмехнулся, — Культа Ильмадики больше не существует. Я  победил её. Я сковал её своими чарами и подчинил своей воле.

По  его знаку богиня подошла к нему, и чародей властным, хозяйским жестом  приобнял её за талию. Сейчас в ней не виделось и тени божественного  величия: поникшая, покорная, Ильмадика действительно походила на простую  служанку.

Но только при каждом взгляде на неё Тэрл вспоминал, как  у него на глазах задыхался граф Делаун. Он вспоминал, как текла по  коридорам Миссена-Клив омерзительная жижа, оставшаяся от его людей,  ставших топливом для древних чар. Вспоминал обреченную решимость, с  которой эжен Нестор прикрывал его отступление, зная, что неизбежно  погибнет. Вспоминал, как его самого, распятого на мечах, разрывало на  части омерзительное колдовство Владык, и он НИЧЕГО не мог с этим  поделать!

— Ты заигрываешь с силами, которых не понимаешь, — хрипло сказал Тэрл.

Он постарался сказать это так, чтобы голос не выдал его страха. Получалось скверно.

—  Я не заигрываю с ними, Тэрл, — покачал головой Килиан, — Я пользуюсь  ими, как своим трофеем. Многое из чар Владычицы мне недоступно, по  крайней мере, пока. Но к моменту, когда её силы иссякнут, она научит  меня даже тому, что никогда не доверила бы никому из адептов, боясь  поставить под сомнение свою власть и превосходство.

— Например, искажать чужой разум и черпать силы из человеческих жертв? — резко ответил бывший командующий гвардией.

Впрочем, он знал, что Короля Амброуса она в конечном счете научила и тому, и другому.

И где он теперь?!

—  Например, исцелять любые болезни и увечья, — твердо ответил Килиан, —  Именно это я предлагаю тебе. Я пока не могу сделать это сам. Но  Ильмадика сможет вернуть тебе руку. А взамен я прошу тебя о сущей  малости. Прекрати пить и веди себя достойно с Ланой.

Тэрл прикрыл  глаза, стараясь успокоиться. Помогало это слабо. Противоречивые эмоции  накатывали на него со всех сторон. Безумная надежда. Снова иметь две  руки. Вернуться к делу всей своей жизни. Защищать Её Величество Леинару  от любых угроз и опасностей. Вновь хранить покой своей страны.

И все же...

Слишком  хорошо он знал, куда ведет эта дорога. У каждого адепта Ильмадики  находился такой крючок. У каждого из них была своя безумная надежда,  своя ниточка, за которую Владычица могла потянуть.

Но только вот конец всегда один.

—  Сделка с Дьяволом, — медленно сказал воин, — Всегда кажется выгодной.  Тебе всегда кажется, что он требует от тебя сущей малости. Но Дьявол  всегда остается в выигрыше.

— Я не Дьявол, Тэрл, — мягко, как  умственно отсталому, ответил ученый, — И я предлагаю тебе заключить  сделку со мной, а не с Ней.

Как же он самоуверен... Обычно это  качество лишь раздражало. Но сейчас, когда дело касалось столь важных  вещей, Тэрл чувствовал, что оно откровенно выводит его из себя.

К силе, что ломает судьбы, ученый относился как к безобидной игре.

(с) "Тяжесть прощенных грехов", глава "Прирученное зло" https://author.today/work/237913