Что они чувствуют - инвалиды в произведениях
Автор: Вероника ДжамбекДорогие друзья, леди, джентльмены и дети!
Увидела тему флешмоба "Инвалиды в произведениях" у Анны Макиной. Идеологом темы флешмоба была NaToth.
Мимо такой острой темы я пройти не могла и как замечательно, что авторы догадались затронуть её!
Ведь мало кто задумывается, что чувствуют люди, временно или постоянно беспомощные. Какого мужества стоит им сражаться с недугом и побеждать каждый день, каждый час.
Невозможность видеть свет солнца... невозможность без помощи выйти из дома... мы не обращаем внимания, как мы счастливы, пока не столкнёмся с чьим-то несчастьем.
У меня есть несколько произведений о людях с ограниченными возможностями.
Елена, волнуясь, спешила в парк. Зачем-то надела любимое вишнёвое платье из тонкого кашемира, которое облегало безупречный силуэт её тела. Фигуру она сохранила прекрасную, такую, что молодые завидовали. Помогали ей в этом гимнастика и дисциплина. Ещё она вымыла волосы и небрежно их уложила - красиво, но без "парадности", чтобы он не заметил как она прихорашивалась, чтобы глупо не выглядеть! Слегка подкрасила губы - почти незаметно и надушилась. Обула любимые балетки без каблука и поспешила на встречу.
А Дмитрий её уже ждал. Сегодня он выглядел лучше. Если быть честной - он потрясающе выглядел! Чёрные брюки с рубашкой такого же цвета отлично отглажены, на ногах - чёрные мокасины. Он был тщательно выбрит, со свежей стрижкой и потрясающе пах! От него исходил аромат нагретой на солнце коры ливанского кедра, бобов тонка и бергамота - Елена даже забылась и украдкой вдохнула несколько раз, наслаждаясь мужским ароматом. На душе потеплело. "Если мужчина и должен пахнуть, то именно так!" - вдруг подумалось женщине. Потом она улыбнулась - похоже, не одна она хочет понравиться!
- Почему молчишь, не здороваешься? - вдруг спросил Дмитрий, слегка склонив голову и глядя совсем в другую от неё сторону. - Ты сегодня без каблуков, - констатировал факт.
- Как ты узнал? Не хотела цокать, как лошадь, - "мы уже на "ты". Однако". - подумала про себя, решив не заострять на этом внимания. - Так как ты узнал, что я уже здесь? Ты смотрел совершенно в другую сторону.
- По аромату духов, - слегка улыбнулся он.
- О... они что, так сильно пахнут? Но, я почти не слышу их.
- Они замечательно пахнут. Сядь рядом со мной. Пожалуйста.
Он не привык просить ни о чём! "Пожалуйста" давалось с трудом.
Вот что её интриговало в нём - его сила и властность и , в тоже время, какой-то надлом. Она опустилась на скамью рядом с ним и заметила, как затрепетали ноздри мужчины: он вдыхал её аромат!
- Да, чуть не забыл. - он пошарил рукой у себя за спиной и достал... роскошную розу. - Это тебе. Возьми, - и снова небрежность в жестах, как если бы ему было всё равно - возьмёт она цветок или нет.
Елена взяла. Взяла потому, что уже не помнила, когда мужчина дарил её цветы вот так, как мужчина - женщине. На щеках полыхнул румянец и ей стало неловко - ведёт себя как соплячка!
- Она тебе нравится?
- Да, очень, спасибо! Необычный цвет, - почти шёпотом произнесла совершенно выбитая из колеи женщина.
- Необычный? Какой? - напрягся мужчина.
- Чёрный. Постой... Ты же её покупал... ты... - сердце забилось затравленным зайцем.
Он усмехнулся горько:
- Я думал - ты поняла. Я... не вижу, Елена. Слепой.
Она старалась сдержать сбившееся дыхание, старалась с собой как-то справиться. Зажала рот узкой ладонью. Так вот почему он смотрел мимо неё - он на звук ориентировался! Стали понятны и плохо выбритая щетина, и небрежно отглаженная одежда - он же делает всё на ощупь! Он живёт осязанием! Вспомнилась горечь ответов при упоминании о красивом парковом виде и отсутствии у мужчины часов - они ему не нужны! А сегодня он, видимо, был в салоне - выбрит, пострижен... у Елены от стыда болезненно сжалось в груди: "Какая же я гадкая! Нужно быть поаккуратнее!" - с издёвкой передразнила себя. "Бездушная и бесчувственная! Как же я не поняла!"
- Я... прости. Я не поняла. Ты ведёшь себя... это почти незаметно, - сбивчиво оправдывалась она. Чувствовала себя при этом ужасно.
- Я привык, Елена. Приспособился. Человек ко всему адаптируется. Елена, ты позволишь мне... твоё лицо - я хочу познакомиться, - он поднялся. Женщина автоматически встала, взяла его за руку и замерла от прикосновений огромных ладоней. Немного шершавых и очень горячих.
Руки Дмитрия прошлись легко и осторожно по предплечьям, плечам, скользнули по шее - Елена вздрогнула.
- Тебе неприятно, что я тебя трогаю? - спросил он хрипло. Большие ладони замерли и отстранились.
- Нет-нет. Непривычно. Ты... продолжай, - ответила тихо и легонько тронула горячие руки мужчины своими прохладными пальцами. С каждым ударом сердца ей всё больше хотелось тепла этих рук.
Он осторожно и бережно обхватил руками её лицо и голову, горячие пальцы, подрагивая, коснулись лба, провели по бровям, нежно накрыли веки... погладили скулы и щёки, замерли на губах... неспеша обвели их контур... ещё раз, застыли и дрогнули, не удержавшись, погладили губы ещё и ещё...
Елене казалось, по всему её телу бежит горячий ток, пронзает вибрацией, заставляет пульсировать самые скрытые нервы. Колкими, сладкими искрами разбегается от каждого места на коже, к которому он прикоснулся! От затылка и по всей спине, через весь позвоночник, струится горячей щекочущей лавой по венам. "Да разве такое возможно?!" Она тяжело дышала от шока: такого в её жизни не было, такого она не испытывала!
- Ты очень красива, Елена! - мягко ударил ей в грудь его голос, тихий и хриплый. - Ты позволишь? - ладони скользнули на талию - вышло вовсе не пошло, а нежно и бережно. Дмитрий коснулся изгибов бёдер, задержался, руки снова двинулись вверх к талии и он прошептал:
- Статуэтка... Какая же ты красавица! Скажи, почему ты не замужем?
Елена вздрогнула от вопроса и разом пришла в себя - волшебство момента разрушилось.
- Потому, что я... я - вдова, - процедила она. Развернулась и быстро пошла по аллее.
"Господи, что я делаю?! Я просто сошла с ума!" Она почти убегала от странного огромного человека с горячими, сильными и очень "мужскими" руками. От его немыслимо нежных прикосновений! Бежала прочь от него. От себя. Потому, что - это так стыдно! Потому, что так ведь не принято, так просто нельзя, постыдно желать совершенно незнакомого тебе человека на первом свидании! Да, полно, Елена, какое же это свидание?! Он же... слепой, он даже не видит тебя! Он просто... облапал тебя, ты для него - только самка! Господи, дура, опомнись - тебе пятьдесят!"
Елена в ярости на себя до боли кусала губы, чтобы сдержать горькие слёзы, раздиравшие горло и грудь болезненным комом. Она не услышала шёпот, полный мольбы и отчаяния:
- Елена, вернись! Пожалуйста...
Огромный, могучий мужчина стоял с опущенными плечами и головой. В кулаке он бессильно, до побелевших костяшек сжимал белоснежный дамский платочек. Устало вздохнул и сел на скамью: "Идиот! Я её напугал! С ней так было нельзя, а я сдержаться не смог. Так хотелось к ней прикоснуться, и она даже лучше, чем я представлял!" Помотал головой, как оглушённый боксёр: " Что если она не придёт?! Никогда не придёт больше?! Ну, что ж, так тебе и надо, дурак! Хотя... зачем ей слепой? Господи, почему я встретил её только сейчас, когда я - незрячий урод?!" - думал он с безысходной тоской.
Эту женщину Дмитрий искал и ждал всю свою жизнь - он понимал это, он это чувствовал. Понимал и отказывался понимать - он влюбился!
Врезался в неё на полной скорости, как гоночный карт - в бетонный отбойник. И разбился. Раз и навсегда.
Влюбился в мягкий, негромкий тембр её голоса, от которого в груди солнечным светом плескалось тепло. В ласковую, деликатную манеру её разговора. Когда она говорила, ему казалось, нежные пальцы поглаживают его по щеке. Она была другой, совершенно другой. Не такой, как те женщины, с которыми он общался, когда он был им ещё нужен. Когда он не был... слепым.
Не мог забыть сводящий с ума, одуряюще тонкий аромат её духов и волос. И кожи. Нет, не тонкий - утончённый. Именно так - она утончённая! А нежная, словно шёлк, кожа? А пухлый, маленький, кукольный рот? У Дмитрия зудели кончики пальцев при воспоминании, как подрагивали нежные лепестки её губ, когда он к ним прикасался. А шелковистые, тёмные волосы? Да, обязательно - тёмные! Он представлял её миниатюрной брюнеткой, кареглазой красавицей с роскошной фигуркой. Потому, что наощупь изгибы её тела были... идеальными! До дерзости тонкая талия и крутой изгиб роскошных, женственных бёдер.
Даже если он очень захочет - он не сможет вытравить это из памяти. Ни аромат, ни мягкий, негромкий голос, ни нежность кожи, ни ощущение дрожи в её губах под его пальцами! Нет, её он точно забыть не захочет! Разве он прикасался хотя бы раз в жизни к такой? В той жизни, когда он был... зрячим, они никогда бы не встретились. Они из разных миров, его мир - он другой. И другие в нём женщины. Она - идеальная, для него она могла быть только мечтой!
Вот и ответ - он просто её не заслуживает. Сам себе всё испортил, придурок! Спугнул, как невиданную экзотическую птичку, доверчиво севшую ему на ладонь, на которую и смотреть-то нужно было с большой осторожностью. А он - руками хватать!
Случается так, что мысли о слабости и ненужности заставляют людей совершать почти непоправимые поступки, рвать отношения с самыми дорогими людьми...
Чайка давно улетела. Небо и море смешались, превратившись в флаг из чёрного бархата, по которому вокруг герба-луны кто-то рассыпал звёзды серебряным бисером.
Пять минут истекли. И десять, и двадцать… а разговор с Ильёй не заканчивался. Хриплым взволнованным голосом он объяснял мне простые вещи, в которых мы оба запутались.
- Та женщина, по телефону – я понял, кто она, - начал он с главного. – Это мой врач-физиотерапевт, больше там никого не было. Я правда был в душе после тренировки. Перед этим тебе позвонил – сказать, что смог встать, но ты не ответила.
- Я не позволяла себе брать твой телефон, - произнесла с сердитым упрямством.
- Маленькая, да не знаю, почему она это сделала! Ты веришь кому-то, кого даже не видела, а меня заставляешь оправдываться! – объяснял, как ребёнку.
До меня дошло, что я в самом деле веду себя как ребёнок. От ревности. Ведь бывают такие наглые женщины, как Марина, танцовщица в баре, наконец, как эта врач, я знала - бывают! Жена к Илье в больницу не приходила, вот она и решила его охомутать! А менее наглую конкурентку по телефону отшила. Если бы я закатила скандал – она никогда не решилась бы удалить мой звонок, но я не закатила. На скандал я прав уже не имела.
- Хорошо, Илья. Допустим, я тебе верю.
- Допустим? – повторил разочарованно.
- Допустим. Я знаю, что за тобой бегают женщины. В «Берлоге» на шею тебе, не стесняясь, вешалась танцовщица. Марина назвала меня "очередной", - я усмехнулась. – Очередная из очереди.
- Почему не сказала? Ну, Марина, сука, уволю! – прошипел изменившимся от ярости голосом.
- А что говорить? Смысл сцены устраивать? Я знаю всё, что ты скажешь. Раз девочка при всех повисла на твоей шее, значит ты ей позволил.
- О, как! – он не на шутку начал сердиться. Сейчас начнёт говорить, ничего не скрывая. – Значит, когда ты непонятно куда уезжаешь с ночёвкой – я должен верить?! А ты из-за какой-то бестормозной бабы хер знает в чём меня подозреваешь! Что ж ты в одни ворота играешь, а маленькая?!
Не могла представить, что мы с ним до такого докатимся! До взаимных обид и обвинений. Хотя, почему нет? Он тоже имеет право быть недовольным.
Я рассмеялась нерадостным смехом:
- Боже мой, Илья, мы ругаемся с тобой, как подростки, а ведь всё это – не главное!
- Точно, - усмехнулся хрипло и нервно. - Знаешь, мне тебя не хватает. Очень. Всегда не хватало.
Я узнала, почему Илье меня не хватало, о чём он молчал. Ему хотелось, чтобы я чем-нибудь с ним поделилась, не была такой скрытной, не прятала себя настоящую. Попросила о помощи, на что-то пожаловалась, как делают близкие. Но я не жаловалась и не просила.
- Иногда ты показывала себя настоящую. Мне очень нравилось, как ты кричала и махала шарфиком над головой, когда я вёз тебя в "Берлогу" на байке! Моя весёлая маленькая, – в голосе слышались тёплые нотки. – Потом она пряталась, а я ждал, когда она снова появится.
- Илья, обо мне никто не заботился, не защищал, я… просто ещё не привыкла! Боялась привыкнуть – сказок в моей жизни до тебя не было. Илья, мы с тобой слишком боялись общаться, слишком боялись открыться. Ты поэтому так легко решил расстаться со мной? Не дал мне даже шанса.
- Да как ты не понимаешь?! Я люблю тебя! Как я мог позволить тебе увидеть калеку, который ссыт под себя?! Как?! Пусть кто угодно меня таким видит, только не ты! – взорвался Илья. – Я бы сдох от унижения! Я сделал это ради тебя!
- Бросил меня ради меня? Ты сам себя слышишь?
- Да. Я знал, что ты от меня не откажешься. Верная ты. А если б я не встал? Никогда? Ты провела бы всю жизнь с калекой. Ника, с калекой! Всю жизнь с калекой - из жалости! Как я мог на это пойти?!
Он не мог предстать передо мной слабаком, он слишком сильный. Он не вынес бы жалости. Ведь "мужчины не плачут!" Благородный аффект.
- Ты оплатил мои консультации – для чего? – от его ответа зависело многое.
- Не выдержал, послал Руса узнать, как ты. Он узнал: ты уехала. Я должен был знать, что с тобой. Хотя бы слышать твой голос, - он помолчал. – Смешно, да?
- Нет, не смешно. Можно, теперь скажу я? Я люблю тебя.
- Маленькая, так и я тебя!
- Не перебивай, у меня и так мысли путаются. Как специалист я понимаю всё, что ты сделал. Ты во всём прав. Умом понимаю, а сердцем понять не могу – как ты смог меня так легко выбросить? – голос сел от боли и свинцовой усталости. – Знал, что я от тебя не откажусь, а ты смог. Пусть будет по-твоему.
- Ничка, ты издеваешься? – ласковым «Ничка» полосанул по душе, будто бритвой. - Чёрт, что ж ты так всё запутала? Что за херня происходит?! Мы же любим друг друга! Я не могу без тебя! Скажи, что мне сделать?
- Я люблю тебя, но у нас… не получилось. Слишком много ошибок. В моей жизни есть вещи, о которых я не смогу рассказать никогда, никому. Даже тебе. Но дело даже не в этом. Я не бездомный котёнок, захотел – позвал, захотел – выгнал. Даже с котёнком так не поступают. Ты не переживай: все, кто говорил, что умрут друг без друга – все выжили, – я сипло вдохнула – воздуха не хватало. – Через месяц ты обо мне и не вспомнишь. Тебе хватило три дня, чтобы вычеркнуть меня из своей жизни. А месяц – это десять раз по три дня. Ты… ты будь счастлив, Илья. Жаль, что ты мне не поверил.
Илья орал в телефон, что ошибки можно исправить, но в ушах у меня гудело, я не могла разобрать его слов. Как в замедленной съёмке нажала отбой. Так же медленно закурила, выпустив ароматное облачко дыма – сигарета танцевала в пальцах чечётку.
Из темноты за окном с интеллигентной неловкостью, стесняясь и путаясь в занавесках, пробрался аромат вьющихся роз, потоптался, как кот, в нерешительности. Поняв, что его не прогонят, отогнал дым сигарет, заполнил всю комнату и обнял меня, пытаясь стереть слёзы с лица.
Присоединяйтесь к животрепещущей теме.
Всем - мира, счастья, здоровья, любви!
Всех обнимаю.
Искренне Ваша,
Вероника.)))