Палех: от икон к открыткам и иллюстрациям

Северо-Восточная Русь имела в XIV — XV веках лишь три чётко выраженных иконописных школы — новгородскую, псковскую и московскую. Всё, что изготовлялось в других городах, намного уступало по своему качеству произведениям этих школ. И пока в народе не возникло массового спроса на иконы, такое положение вещей всех устраивало.

Но время шло, прежние языческие верования постепенно отмирали, сменяясь причудливой смесью старых традиций и христианских основ. По мере того, как новая религия пускала всё более глубокие корни в широких народных массах, наши предки начали ставить иконы в "красных углах" своих жилищ. Через какое-то время святые образа появились в каждой крестьянской избе. Когда это произошло — сказать со всей определённостью историки не могут. В разных местах дело обстояло по-разному. Вероятнее всего, данный процесс шёл на протяжении XIV — XV веков. Появление икон в "красных углах" резко расширило спрос на данные реликвии. А спрос рождает предложение. 

Обычно российские крестьяне выменивали остатки сельскохозяйственной продукции на самые необходимые товары на ярмарках в ближайших станах или волостях. Это происходило в лучшем случае несколько раз за год. Пойти в любой момент времени в магазин, как можем сделать мы, крестьяне не имели возможности. И выручить их, если они не купили нужное на ярмарках, могли лишь бродячие торговцы, которые иногда заходили в деревню со своим нехитрым ассортиментом.

В XVI веке к этому ассортименту добавились иконы. Можно проследить на примере Владимирского уезда, как это происходило.

В окрестностях Владимира протекает множество рек, которые служили основными транспортными артериями страны в тёплое время года, так что данный регион был очень удобным для проведения многочисленных ярмарок, куда съезжался и простой народ. Кроме того, там имеется большое количество особо чтимых храмов и монастырей со святыми реликвиями. Приезжая на ярмарку, крестьяне нередко совмещали закупки с заботами о спасении души. Поэтому религиозные товары пользовались немалым спросом. Однако иконы, написанные в монастырях, были не по карману основной массе крестьян. И тут ситуацию на рынке первыми осознали жители ближайших деревень. Научившись писать иконы в каком-либо из местных монастырей, они наладили кустарное производство. Довольно быстро деревенские иконописцы пришли к мысли, что только лишь ярмарками сыт не будешь, и начали ходить по деревням, чтобы там сбывать свою продукцию. Это происходило уже в XVI веке.

А в XVII веке появились такие известные центры иконописи, как Палех, Мстёра и Холуй. Если посмотреть на карту, то видно, что они располагаются примерно посередине между Владимиром и Нижним Новгородом, важнейшими торговыми центрами России. Вероятно, такое расположение было одним из факторов, способствовавших процветанию иконописи в этих населённых пунктах. 

Село Палех в XV веке было центром удельного княжества. В конце XVI века, после кончины последнего Палецкого князя Бориса Дмитриевича, оно отошло в государственную казну. Не исключено, что именно богобоязный царь Борис Годунов поспособствовал тому, чтобы в селе начала развиваться иконопись, как одна из повинностей местных крестьян. Мастера из Палеха сначала основывались на московских, ярославских и новгородских традициях иконописи, а самое сильное влияние на них оказывали иконописцы из Костромы. Но неповторимый собственный стиль сложился в Палехе не сразу.

В 1619 году село Палех с деревнями и пустошами царь Михаил Фёдорович пожаловал в совместное вотчинное владение Ивану Матвеевичу Бутурлину и двум его сыновьям, Ивану и Емельяну. Их наследникам Палех принадлежал до 1861 года.

Емельян Иванович Бутурлин был стольником и воеводой; его сыновья тоже были стольниками. Род Бутурлиных принадлежал к числу самых влиятельных и богатейших в России. Емельяну Ивановичу пришлось наводить порядок в селе, которое пришло в упадок за годы Смуты. По переписи населения российских земель, которую провёл царь Михаил Фёдорович в 1627 — 1628 годах, две трети палехских пахотных земель и лугов заросли лесом, уменьшилось число крестьянских дворов по сравнению с годуновским временем. В селе действовала только одна Ильинская церковь и "пустовали два церковных места Воздвижения Честнаго Креста да Ильи Пророка". 

Благодаря усилиям Емельяна Ивановича и его брата Ивана Ивановича уже к середине XVII века Палех начал процветать. Все пахотные поля снова вошли в оборот, а ещё Бутурлины организовали массовое производство недорогих икон. Местных мастеров отправляли учиться в Сольвычегодск и в Великий Устюг, где работали представители строгановской школы иконописи. Известно, к примеру, что Дмитрий Бутурлин, обучавшийся в Сольвычегодске, в 1638 году был послан в Тобольск для починки икон местного соборного иконостаса. 

Емельян Иванович Бутурлин участвовал в походе русских войск 1654 года, заняв в начале июня Дорогобуж, и в походе 1655 года. Узнав, что православным Малороссии и Литвы не хватает "правильных" икон, он отправил из Палеха целый обоз икон местного изготовления, которые были очень выгодно "променяны". Это очень рассердило столичных мастеров.

В 1656 — 1658 годах иконописец Иосиф Владимиров написал "Послание некоего изуграфа Иосифа к царёву изуграфу и мудрейшему живописцу Симону Фёдоровичу". В нём автор подверг резкой критике холуйских, палехских и подобных им создателей недорогих икон, которые "не походили на человеческия образы, но на диких людей обличием подобне наморано". Самих деревенских мастеров он характеризовал так: "есть ныне простии и неискуснии мазари, котории на обоконях и на шахматных досках морают личин непотребных, такови ж иконы пишут", а потом развозят их "по торжкам, заглушным деревням для промена на яйца и луковицу".

В царской грамоте "о приведении в порядок довольно развившегося иконописного дела", написанной в 1668 году и отправленной боярину Никифору Матвеевичу Беклемишеву и дьяку Ивану Калитину, говорится, что по стране распространилось большое количество "расхожих икон" неудовлетворительного качества и что больше других в этом замечены жители Кинешмы, Холуя и Палеха.

Но Бутурлины старались скрыть от центральных властей этот выгодный местный промысел. Иконописцы не значатся ни в одной из писцовых книг Палеха XVII — начала XVIII веков. И. С. Бутурлин в 1708 году даже утверждал, что иконник в Палехе только один, "да и тот стар и икон писать не может". Но известно, что Бутурлины не раз отправляли обозы с иконами из Палеха в сибирские города. А в 1705 году, когда Прасковья Фёдоровна, вдова царя Иоанна Алексеевича, отправляла дары партриарху Константинопольскому Гавриилу (иметь контакты непосредственно с русским царём или его посланниками этому архиерею было смертельно опасно из-за подозрительности турецких властей), Бутурлины сумели получить проезжие грамоты для десяти палехских крестьян, присоединившихся к обозу людей царицы, а также разрешение для них вывезти и "променять" палехские иконы в Молдавии, Черногории, Сербии, Болгарии и Греции.

Иконопись в Палехе была организована на принципах семейного подряда. За качеством следили специальные старосты, которых назначали Бутурлины из числа самых искусных и уважаемых семей вроде Ноговицыных, Шелухиных, Кориных. 

Мастера, как и в других центрах иконописи, разделялись в зависимости от умений и способностей на знаменщиков, создававших рисунок будущей иконы, личников, которые писали лица, руки и прочие открытые части тела, и доличников, которые изображали одежды, выписывали пейзаж и другие элементы иконы, не относящиеся к ликам.

В середине XVIII века иконописцы Палеха достигли вершин мастерства. Их часто отправляли в Москву и в Санкт-Петербург работать над заказами императорской семьи и виднейших сановников империи. В Палахе творили целые династии замечательных художников, которых в XVIII — XIX веках насчитывалось более двух дюжин. Особенно им удавались сложные многофигурные композиции, а также иллюстрации к литургическим гимнам и прочим церковным песнопениям, содержащие множество отдельных клейм. Прозрачные краски разных оттенков наносились в несколько слоёв, что позволяло сглаживать переходы от светлого к тёмному. Как выглядели лучшие палехские иконы — можно увидеть в этой статье. 

Палешане с конца XVIII века чаще всего не стремились придавать ликам святых яркую индивидуальность, так что стилизация вскоре сделалась их излюбленным творческим методом. В отличие от Холуя и Мстёры, Палех в это время производил не так много мелких и недорогих икон, требующих быстрого сбыта. Основной доход с конца XVIII века прино­сили качественно написанные дорогие иконы по старым подлинникам. Их писали в сравнительно небольшом количестве, но они ценились очень высоко.

После отмены крепостного права многие мастера навсегда уехали из Палеха в крупнейшие города Российской империи, так что местная иконопись переживала не самые лучшие времена. Но самым большим испытанием для этого традиционного промысла стали Великая Октябрьская социалистическая революция и Декрет об отделении церкви от государства и школы от церкви. Производить иконы в прежних количествах оказалось бессмысленно — спрос на них стремительно падал. 5 декабря 1924 года семеро художников, обучавшихся ещё до революции у старых палехских мастеров, Иван Голиков, Иван Маркичев, Иван Баканов, Иван Зубков, Александр Зубков, Александр Котухин и его младший брат Владимир Котухин, объединились в "Артель древней живописи". Позднее к ним присоединились художники Иван Вакуров, Дмитрий Буторин, Николай Зиновьев.

Мастера расписывали в традиционном местном стиле брошки, бочонки, банки, баулы, бисерницы, блокноты, марочницы, ножи для разрезания бумаги, папиросницы, табакерки, портсигары, пудреницы, пластинки, очечники, чайницы, перчаточницы, письменные приборы, пасхальные яйца, шкатулки. Немалое содействие оказывал им "Центральный кустарный музей Высшего совета народного хозяйства".

Вскоре работы палехских артельщиков были показаны на международных выставках в Венеции и в Париже, где вызвали очень большой интерес. А мастера не ленились создавать "агитки" на революционную тематику или подарки партийным и советским руководителям к праздничным датам. Так что этот народный промысел сумел выжить и при новой власти.

Павел Баженов. Лаковая миниатюра "На страже границ СССР". 1935 год.

Иван Голиков. Аллегорическое изображение Третьего Интернационала на круглом блюде. 1927 год.

Борис и Калерия Кукулиевы. Юрий Гагарин (из серии "Сын России"). 1987 год.

Борис и Калерия Кукулиевы. Юрий Гагарин и Сергей Королёв (из серии "Сын России"). 1987 год.

К тому же оставалась такая естественная для палехской миниатюры тема, как сказки. Иллюстрации в неповторимом местном стиле, а также праздничные открытки востребованы и поныне. Палехское художественное училище до сих пор выпускает мастеров, специалистов по лаковой миниатюрной живописи.

Валерий Коровкин. Шкатулка с изображением по мотивам сказки "Золотой петушок". 1978 год.

Новогодняя открытка в палехском стиле. Автор неизвестен. 1977 год.