Мужчины-колдуны

Присоединяюсь к флэшмобу от Варвары Шульевой (https://author.today/post/442448). Тут выбрать подходящие фрагменты было куда сложнее. Так-то, персонажей с магическими способностями у меня хватает среди обоих полов. Но для прошлого флэшмоба я выбрал даму, не просто обладающую способностями, а именно что подходящую к этому с мистической, обрядовой стороны. Среди мужчин персонажа, выделяющегося с этой стороны, нет. 

Поэтому я просто ограничусь отрывками с главными героями двух циклов, раскрывающими их как колдунов) 

Камера темницы, расположенной в городе  Солен на юге Идаволла, была именно такой, какой вы обычно представляете  себе камеру. Минимум света. Максимум сырости и грязи. Тяжелая, давящая  атмосфера, как будто холодные каменные стены сейчас сдвинутся, погребая  вас навечно. Где-то по углам иногда попискивали крысы, — но при  приближении этого человека они мгновенно прятались.

Любое существо, претендующее на разумность, испугается тяжелой поступи инквизитора, а крысы очень умны.

Чего,  по-видимому, нельзя было сказать о человеке в камере, — молодом, едва  ли старше двадцати пяти лет, иллирийце, путешествовавшем через Солен и  обвиненном в использовании черной магии.

— Уже? — с дерзостью в голосе спросил он, когда отец Теодор подошел к решетке, — Начнешь пытать или сперва прочитаешь проповедь?

— Я не стану тебя пытать, — ответил инквизитор, — Я не оскверню свои руки кровью. Этим займутся палачи.

Тонкая бровь юноши ехидно вздернулась.

— А, ну, прости. Это, конечно, совершенно меняет дело. Мне так гораздо легче, правда.

Суровое, будто высеченное из камня лицо священника даже не дрогнуло.

— Не ерничай, колдун.

Пленник покачал головой:

— Я не колдун. Я просто ученый.

—  Все колдуны так говорят, — возразил отец Теодор, — Не пытайся обдурить  меня. За короткое время пребывания в Солене ты выиграл в карты столько,  сколько не каждый его житель видел за свою жизнь.

Иллириец пожал плечами:

—  Я везучий... Ну, и, если совсем уж честно, немного жульничал. В этом  раскаиваюсь, но и только. Инквизиция теперь занимается карточными  шулерами?

— Твоя шпага разделяется на две!

— А тут и вовсе никакой магии, — с легким удивлением ответил юноша, — Заплати втридорога оружейнику, и он тебе сделает такую же.

Отец Теодор покачал головой и продемонстрировал вырванный лист бумаги:

— При тебе была найдена книга с неизвестными письменами. Несомненно, она хранит в себе колдовские тайны.

Юноша в гневе метнулся к решетке, ухватившись за нее руками и сверкая глазами на инквизитора.

—  Эти письмена — всего лишь старый язык! До Заката Владык на нем говорили  на половине света! Это не колдовство; это всего лишь история тех  времен. Да проклятье, вы что, по обложке не видите?!

Священник  рефлекторно отстранился, но тут же взял себя в руки. Сурово  нахмурившись, он демонстративно подошел к решетке и приблизил лицо к  гневным глазам обвиняемого.

— Ты можешь  говорить все, что угодно, колдун, но ты не можешь ничем подтвердить  свои слова. Я в последний раз предлагаю тебе покаяться. В противном  случае этой ночью начнутся пытки. И если ты надеешься на договор с  богомерзкой Иллирией, который в неведомом помутнении своего рассудка  принял наш славный Герцог... То не надейся. У меня работают лучшие  палачи всего Идаволла. Они выбьют из тебя признание раньше, чем договор  вступит в силу.

— Так вы всегда и  поступаете? — процедил сквозь зубы юноша, — Выбиваете признание?  Неважно, виноват человек или нет, невиновные горят ничуть не хуже?

Вот теперь во взгляде инквизитора отразился гнев.

— Нет. Я защищаю Идаволл от таких, как ты, дольше, чем ты живешь на этом свете. Не тебе сомневаться в том, что я караю виновных.

Неожиданно обвиняемый рассмеялся.

— Да нет. Я не сомневаюсь. Сейчас я полностью уверен, что все, кого ты покарал, были невиновными.

— Почему ты так считаешь?

Иллириец выдержал драматическую паузу.

— Потому что если бы ты хоть раз имел дело с настоящим колдуном, ты ни за что не ухватился бы за решетку.

Инквизитор  попытался поспешно отдернуть руки, но не смог этого сделать. Все его  тело затрясло, лицо исказилось от боли. Пять болезненно-долгих секунд, —  и тело отца Теодора рухнуло на пол. Стоило этому случиться, как колдун  небрежно открыл дверь камеры.

— И проверял бы замок по три раза на дню.

(с) "Осколки старого мира", пролог https://author.today/work/33948

Лезвие меча вращалось, подобно лопасти вертолета. Классик написал бы  «на холостом ходу», но не настолько хорошо Даниил разбирался в  вертолетах, чтобы с уверенностью рассуждать о таких деталях. Да и нет в  этом мире вертолетов, — зато есть мечи, что пляшут в руках заклинателей,  собирая вокруг себя магическую энергию.

Все быстрее и быстрее.  Закусив губу, Дан упрямо продолжал удерживать концентрацию на множестве  мелких объектов, подхваченных его волей.

Капли воды из озера  Джиндзи взмыли в воздух, презирая законы гравитации, и повинуясь  движению меча, завертелись, закружились вокруг второго принца.  Удерживать их под контролем было сложно: вода так и норовила утечь из  хватки магических энергий, будто сквозь сжатые пальцы. Стоило воде  пролиться, как Даниил опускал клинок, позволял себе минуту передохнуть, —  после чего пытался вновь.

Сегодня упражнение давалось неплохо, и  Дан постепенно переходил к усложенному этапу. Прямо на лету капли воды  охлаждалась, превращаясь в лед разных видов. Голубовато-прозрачный  Хрупкий Лед, что разбивается от малейшего удара. Сияюще-белый Твердый  Лед, что прочнее стали. Иссиня-черный Хладный Лед, что холоднее жидкого  азота и будто втягивает тепло окружающего пространства.

Дан знал,  что с навыками Лиминя капли должны были замерзать одновременно. У него,  однако, так не получалось: пока что все, чего ему удалось добиться, это  не терять контроля над остальными каплями, пока он замораживает одну. В  отличие от жидкой воды, льдом было гораздо сложнее тонко управлять.  Максимум, что удавалось, это задать вектор движения, запустив ледяной  снаряд, а лучше — использовать предметы изо льда как обычные инструменты  для ручной работы, благо сам заклинатель холода от них не чувствовал и  получить обморожение не рисковал.

Вскоре двадцать восемь льдинок  трех цветов зависли в воздухе вокруг него. Дан знал, что Лиминь,  выполняя это упражнение, придавал им вычурную, индивидуальную форму (в  которой легко угадывались очертания фигур его бывших любовниц). Самому  ему не хватало для этого то ли мастерства мага, то ли таланта  скульптора: его льдинки напоминали нечто бесформенное, ближе всего к  случайному камню. Причем не отполированному водой, а грубому,  изобилующему выемками и неровностями.

Однако главное, что процесс  образования льда теперь протекал достаточно быстро. Уже не приходилось  тратить на это столько времени, как в схватке с Миншенгом.

В которой это промедление стоило жизни евнуху Цзе и руки служанке Жу.

Следующим  этапом было нагревание и обратное превращение, но здесь Даниил не  удержал контроль. Едва лед растаял, как вода пролилась в соответствии со  всеми законами физики — вертикально вниз.

— В мясо!

Местное  ругательство, хоть смысл его и был понятен, казалось совершенно  контринтуитивным и положенного выхода эмоций не давало. Однако Дан  старался приучать себя даже на эмоциях говорить по-местному: он уже  заметил, что привычный русский мат хоть и поддается переводу, звучит для  жителей королевства Шэнь странно и неестественно, выдавая его  чужеродное происхождение. В частности, слово, в некоторых кругах и  ситуациях заменяющее запятую, в переводе на шэньский внезапно оказалось  «зеленой шляпой».

И когда Дан его ляпнул, служанка Ликин всерьез  решила, что это он о ней. Оказалось, зеленую шляпу ей приходилось носить  на прошлой работе.

Закон требовал.

Три попытки он еще  сделал, но более двух превращений подряд провести не удалось ни разу.  Постепенно усталость брала свое, сохранять концентрацию и удерживать  контроль становилось все тяжелее.

Наконец, Дан вложил клинок в  ножны. Пожалуй, пора было заканчивать на сегодня. Тренироваться до  изнеможения за пределами дворца он избегал, понимая, что в случае  нападения заклинателя или демона простые люди не смогут защитить его.  Однако почему-то учиться работать с водой он предпочитал не в дворцовой  ванной (напоминавшей целый мраморный бассейн), а здесь, на озере  Джиндзи. Было здесь что-то то ли в атмосфере, то ли в энергетике, из-за  чего концентрироваться становилось проще. Шаманка Панчён говорила «Духи  этих мест видят тебя и благосклонны к тебе», но сам Дан ни одного духа  здесь не видел.

И это немного пугало. Кто там знает, что у этих духов на уме.

(с) "Незримые нити", глава "Снежинки" https://author.today/work/310151