Скрип скреп
Автор: Владимир ТитовДумский единоросс Александр Спиридонов призывает законодательно запретить деятельность "колдунов, ведьм и прочих шарлатанов". Якобы деятельность "магов" противоречит указу президента о сохранении и развитии традиционных российских духовно-нравственных ценностей.
Не устаю удивляться дремучему невежеству наших "скрепунов". Они рвутся защищать "традиционные ценности", понятия не имея о том, какова была настоящая традиция.
Тогда они знали бы и о князе Всеславе Брячиславиче Полоцком: его считали "рождённым от волхования", он имел репутацию чародея и оборотня. Слышали бы о казаках-"характерниках", и о том, как Степан Разин совершил настоящее жертвоприношение, подарив владетелю Яика "Гориновичу" знатную пленницу. Знали бы, что на Руси от начала времён и до двадцатого века ворожили, присушивали, портили, вынимали след и читали заклятья из "колдовских тетрадок":
"Господи, благослови. На море Окияне, на острове Буяне... Матушка-Сыра-Земля, пресвятая Богородица, охрани от мамонта дворового, насыльного и нахожего..."
Ворожили юные селянки на любовь-присуху, купцы завлекали деловую удачу, солдаты, не страшась шпицрутенов и сожжения на костре, заговаривали фузеи. А "Сказание о Мамаевом побоище" повествует, как воевода Боброк-Волынский гадал об исходе битвы на поле Куликовом по волчьему вою и птичьему крику, слушал голос земли, а великий князь Дмитрий Иванович внимал ему:
Оуже есть бысть противу свѣтоноснаго дни праздникъ Рожества святей Богородицы; осѣ́ни же тогда одолжившеся днемъ лѣтнымъ. И бысть же теплота и тихость в нощи той и мрацы ронися являшеся. Поистиннѣ бо рече: нощь несвѣтла невѣрнымъ, вѣрнымъ же просвѣщеніе. Рече же Дмитрей Волынецъ Великому Князю примѣту „Войску оуже бо вечерняя заря потухла.“ Димитрей жр сядѣ на конь свой, поимъ съ собою Великаго Князя, выехавъ на поле Куликово и ставъ посреде обоихъ полковъ, обратився на полки Татарскіе, слышахъ стукъ великъ и крикъ, аки торзи снимаются, аки городи ставятъ, аки трубы гласяще. И бысть же назади Татарскихъ полковъ волцы воютъ велми грозно, по правой же странѣ ихъ вороны и галицы безпрестанно кричаше; и бысть великъ трепетъ, птицамъ, прелѣтающимъ от мѣста на мѣсто, аки горамъ играюще; противу же имъ на рецѣ на Непрядве гуси и лебеди и оутята крилами плещутъ необычно и велику грозу подаютъ. Рече же Волынецъ Великому Князю: „Что еси, Господине Княже, слышавъ?“ И рече Князь Великіи: „Слышахъ, брате, гроза велика есть.“ И рече Волынецъ: „Обрати же ся, Князь же, на полки Рускія!“ І якоже обратишася и бысть тихость велика. Волынецъ же рече Великому Князю: „Что еси, Господине, слышалъ?“ Онъ же рече: „Ничто же, брате, слышати, но токмо видѣхомъ, отъ множества огней зари имашася.“ И рече Димитреі Волынецъ: „Княже Господине, добра суть примѣта и знаменія! Призывай Бога небеснаго и неоскоудѣвай вѣрою!“ И паки рече: „Еще ми примѣта есть.“ Сшедъ с коня, и паде на землю на правое оухо, предлежа на долгъ часъ и ставъ, абие поничѣ. И рече ему Князь Великіи: „Что есть, брате, примѣта?“ Он же не хотѣ сказати ему. Князь же Великіи нудивъ его добрѣ, онъ же рече емоу: „Едина ти есть на ползу, а другая скорбная: слышахъ землю плачющуся на двое, едина страна, аки нѣкая жена плачющеся чадъ своихъ Еллинскимъ языкомъ, другая же страна, аки нѣкая дѣвица, просопѣ аки въ свирѣль, едина плачевнымъ гласомъ. Азъ оуже множество тѣхъ примѣтъ испыталъ: сего ради надѣюся на Бога и ко святымъ мученикомъ Борису и Глѣбу, сродникомъ вашимъ. Азъ чаю побѣды на поганыхъ, а крестіянъ множество падетъ.“
Ждём, когда "защитники традиционных ценностей и исторической правды" объявят Дмитрия Донского сатанистом (а Дмитрия Боброка-Волынского - бандерофашистом).