Пиво против джина

После славной революции 1688 года отношения между островной державой и Францией окончательно испортились. Людовик XIV не признавал Вильгельма Оранского королём Англии и Шотландии, поддерживая притязания Якова II, а новый британский монарх, в свою очередь, делал всё, чтобы навредить французам. Одной из таких мер стал запрет на импорт бренди.

В качестве замены британское правительство предложило джин, снизив налоги на производство спирта. Кроме того, для возгонки джина не требовалась лицензия. В совокупности с понижением цен на зерно это привело к тому, что данный спиртной напиток стал дешевле пива. По всей Англии появились тысячи магазинов, торгующих джином. В 1740 году джина в Великобритании производилось в 6 раз больше, чем пива.

Это привело к "джиновому безумию" в стране. В одном только Лондоне на тот момент действовало около 7 тысяч питейных заведений, где наливали джин. Но помимо них этот крепкий напиток можно было купить у бакалейщиков и даже у парикмахеров. Бедные лондонцы стремительно спивались: уже в 1723-м году смертность в английской столице превысила рождаемость, в течение следующих 10 лет около 75% детей умирали, не достигнув возраста 5 лет, из-за алкоголизма родителей.

Чтобы справиться с ситуацией, британский Парламент принимал законы, контролирующие производство и потребление джина пять раз за четверть века (в 1729, 1736, 1743, 1747 и 1751 годах). Общественную кампанию по борьбе с алкоголизмом возглавил еписоп Содора и Мэна Томас Уилсон. Его поддержали многие известные британцы, среди которых можно назвать Даниеля Дефо, Генри Филдинга, Джошуа Такера. А художник Уильям Хогарт создал в 1751 году две гравюры, которые были напечатаны в газете The London Evening Post в середине февраля 1751 года. 

Гравюра "Beer Street" изображает счастливых и здоровых жителей "Пивной улицы".

Добродушные английские ремесленники и рабочие пьют за здоровье короля Георга II в день его рожденья. Улыбающийся художник рисует вывеску. Силач-кузнец поднимает одной левой француза. Супружеская чета торговцев рыбой разучивает "Новую балладу о сельдёвом промысле". На заднем плане двое мужчин, несущих портшез, останавливаются, чтобы выпить. На крыше строители, работающие над трактиром "Солнце", произносят тост за здорове короля.

В версии гравюры, выпущенной в 1759 году, были сделаны некоторые изменения.

Появился павиор, ухаживающий за горничной, а здоровяк-кузнец вместо француза поднимает левой рукой баранью ногу (или свиной окорок).

Противоположностью весёлой "Пивной улице" является "Gin Lane".

Здесь царят убожество и отчаяние. Мать-алкоголичка, с сифилитическими язвами на правой ноге, не обращает внимания на то, что её младенец падает вниз головой на каменные ступени. Вдалеке по улице идёт безумный с пикой, на которую насажен ребёнок, мать которого с криком ужаса выбегает из дома. Парикмахер повесился в своей жалкой лавке с разрушенной стеной. Продавец печатной продукции умер от истощения прямо на улице; в его корзинке видна брошюра о вреде употребления джина. Возле винной лавки идёт драка, рядом две молоденьких девушки выпивают, а правее мать успокаивает плачущего ребёнка чашкой джина.

Слева голодающий мальчик и собака дерутся из-за кости, а над ними плотник отдаёт своюпилу, чтобы купить джина, а а домохозяйка — свою кухонную утварь.

Наверное, такие морализаторские картинки оказывали какие-то влияние на широкие народные массы. Но историки предполагают, что главную роль в борьбе с массовых алкоголизмом сыграли не законы и не общественное осуждение, а рост цен на зерно. Так или иначе, "джиновое безумие" пошло на спад и к 1757 году перестало быть столь опасным явлением.