Почти основная мысль

Богдан Костяной предложил интересный флешмоб.

Показать отрывок из истории, который хотя бы частично отражает основную мысль.  

Показываю.

Отрывок 

Отражает одну из будущих мыслей. Такое бывает?

 https://author.today/work/189470

Вот же — село! Вокруг прогресс! Просвещение! Ци-ви-ли-за-ци-я, — запинаясь, выговорил он, — а туточки, прости Господи, ведьмак! Ты шо морду воротишь, бисов сын?!

Олесь упрямо не смотрел на буяна. А тот разошелся не на шутку.

— А ну, холоп, глянь мне в очи! Давай, начаклуй чего-нибудь! Може, тебе ручку позолотить?! А?! Сидите тут по сёлам, заховались, як у Христа за пазухой. — Он снова грюкнул кулаком по столу. — Говори, чего будет завтра! Ну!

Притихли испуганно люди. Стихли пустые балачки, оборвался печальный напев. Хозяйка беспомощно переглянулась с мужем, прижала к себе ребенка.

— Степан, уймись! Мы на поминках, — рявкнул второй военный, по виду ещё довольно трезвый, чтобы урезонить бедового товарища. — А ты, хлопче, — с упреком обратился он к парню, — не молчи, як с тобой боевой офицер говорит. Молоко ещё не обсохло от него морду воротить.

Олесь медленно поднял голову. На щеках горели пятна неровного румянца, черные глаза казались провалами в зимнюю темень.

Пьяный Степан отшатнулся, как от удара, зашарил рукой по столу, словно ища опоры.

— Лихо идёт, дядьку…— едва слышно прошептал ведьмак, снова уткнувшись в стол. 

Офицер насмешливо хмыкнул.

— Ли-ихо! — мрачно протянул он. — То и без тебя, ведьмаче, знаем! Для того много ума не надо. В столицах давно воду мутят. Царя больше нет. Мы теперь сами. Сами! Чуешь, хлопче! Фронт далеченько. Справимся. Должны! Иначе и жить незачем.

Ведьмак невидящими глазами глядел в пустоту, губы у него задрожали. Никите показалось, что Олесь вот-вот расплачется, как тогда в далёком детстве. От этого было почему-то особенно страшно. Сейчас стало заметно, что он ещё очень молод, почти мальчишка. Офицер помрачнел, заметив, как переменилось лицо странного парня.

— Говори, — сдавленно попросил он, — говори как есть. Что видишь? 

— Тьму, — обреченно выдохнул Олесь, — отовсюду. Большего не знаю.

Уголок рта дернулся в кривой усмешке, плечи поникли. Ведьмак обессилено уронил голову на руки. 

Тихо.

Только ветер тревожно шелестит в ветвях, да поскуливает запертый в будке несчастный пес.

И едва слышно нежный женский голос выводит, выворачивая душу плачем:

Жаль, жаль, за милою

За рідною стороною

Жаль, жаль, серце плаче

Більше її не побачу…

Гей, гей, гей, соколи…