Однолюбы

Вразнобой стучат золотые кубки, пьяно похваляются знатные мужи. Кто своими подвигами, кто – Атридовскими. В открытую. 

Лениво перебирает струны немолодой аэд, тоже полупьяный. Да и кто его уже слушает? Или хотя бы друг друга? 

Здесь у каждого – своя песня. Или того, в чьей бездонной казне больше злата и железа.

Велика Спарта, могучи ее мужи, прекрасны девы и жены. Велика Спарта – да против Микен не выстоять и ей. А если уж не устоять сильнейшим – что тут говорить о малой Итаке? Где уж точно ни золота, ни железа отродясь не водилось. 

Чтобы уцелел родной остров – пришлось плыть в Спарту. А чтобы хоть глазком взглянуть на милую – свататься к прекрасной Елене. Ясное дело, не выберет она (то есть ее осторожный отец) Одиссея Итакийского. Здесь и речи быть не может. Но законное сватовство – это две или три недели в Спарте. Рядом с милой Пенелопой. А там и вся жизнь - если олимпийцы помогут, и сам не оплошаешь. 

На беду уродилась пригожая Пенелопа, дочь Икария, родственницей Елены. На беду нацелился на Спарту Атрид Агамемнон – могущественнейший из царей Ахайи. Далеко родство, мало у Пенелопы прав на Спарту… но и они занесли дамоклов меч над ее головой. 

К Елене свататься можно – тут все якобы сваты. А вот попробуй заикнись о Пенелопе…

Увезти бы любимую прочь, на родную Итаку… Нельзя! Потеряешь и Пенелопу, и царство, и голову. Иначе надо. И выйдет. Не зря же Одиссея прозвали «хитроумным» - в его-то годы. Не зря отец при жизни отдал сыну царство, чего давно не случалось ни в Ахайе, ни за морем. Даже Приам Троянский передал Гектору армию, но не трон. И не отдаст, пока рука способна удержать скипетр. 

Спарта – поле яростного боя. Смотрят женихи друг на друга, оценивают силы. Ревут могучие быки, делят самую гладкую корову, а меж ними – мелкая, шустрая птица вертится. Ей корова без надобности, у нее добыча иная. Вот разъяренные быки сцепятся, зазеваются – тут и тащить можно. В цепкий клюв – и прочь.