Беседа с божеством

Недавно уважаемая Эвелина Грин объявила флешмоб, смысл которого - поделиться такими отрывками из своих произведений, где персонажи ведут беседу с божествами. С удовольствием присоединяюсь к этому начинанию, тем более что могу представить фрагменты сразу из нескольких своих книг.

Сначала "Низвержение Жар-птицы": здесь герой рассказывает другим персонажам о пережитом опыте:

Вот лежу я раз на полатях – а время позднее было – и вдруг слышу:

«Яким!»

Вздрогнул я – голос-то вовсе незнакомый – и говорю:

«Кто здесь? Ежели лихой человек, у меня топор припрятан»

Голос же молвит:

«Подыми глаза: я Господь твой»

Оробел я и тако произнес:

«Боязно мне, Боже: ослепну, пожалуй, ибо только святым дано на тебя взирать, а слепому жить худо»

А Господь говорит:

«Не пугайся, ибо в том знамение мое, что и ты благословлен мною»

Послушался я, и правда: убытку зрению не содеялось; да и вопросил паки:

«За что ж, Господи, таковая милость?»

«А за то, – ответствовал он мне, – что можешь ты сильно желать, и твое желание мне любо: чтоб смуты впредь не было и мужиков с голыми гузнами на пушки не гоняли»

«Вестимо, так»

«Сполни же сие желание, ибо и я того восхотел»

Затрепетал я:

«Как же, Господи? То дело не малое, а я червь, во прахе подвизаюсь»

«Знак дам тебе, а претерпишь до конца – посажу одесную, и ближних твоих, коли согласно с тобою труды имут»

Пробудился я, а в голове крепко засело, что видел и слышал, хоть обычно снов не помню… Кого знал – тем все поведал, и вера мне была. А потом разнеслось – не от заплеванного кабака, а из самих палат государевых: придет-де человек из иного царства для устроения всего по воле Бога, и будет тому Жар-птица уликой и помощью, та самая, которая некогда чуть всю нашу землю не сожгла!.. (Максим напрягся, но не посмел расспросить). А вот он, – старик указал на чернобородого мужика, что переносил Аленку, – видел тебя... Там, в хоромах, поелику дворцовую кабалу на хребтине волок. Горькую весть – что ты хватан – он не снес в одиночку  и поспешил к нам, благо при бунте привелось одежой обменяться с убитым солдатом. Я-то, грешный, с того времени все на коленях, прежде чем почивать, выстаивал, милости для тебя у Всевышнего просил... А сегодня вот тебя заприметили издали и к нам препроводили, и, значит, обетование исполнилось и знак, коего я столько лет ждал, явлен...

Следующий отрывок - из книги "Божьи садовники": там собственно, подходящих эпизодов несколько, но мне не хочется перегружать блог, поэтому ограничусь одним фрагментом. Здесь, в отличие от предыдущей ситуации, человек уже завершил свой земной путь и нуждается в утешении:

– Прости меня, Господи: похоже, я перестарался… – Затем коленопреклоненный паренек с опущенными долу белыми крыльями, на одном из которых виднелась свежая плешинка, повернул голову чуть влево и добавил: – Прости и ты, Андрюша: не стоило навевать тебе такие сны.

И до обоих ребят откуда-то сверху донесся голос:

– Не вини себя, Иноти. Ты поступил правильно.

Маленький, жалкий, обнаженный Андрюша стоял рядом и всхлипывал, не смея поднять глаза. Он не понимал, в каком месте сейчас находится, не мог до конца и поверить, что произошло непоправимое, и потому тихонько произнес:

– Боже, пожалуйста, отпусти меня домой к папе, маме и Тане!.. Они ведь расстроятся, если найдут меня в кровати мертвого… – Он собирался и еще что-то сказать, но не смог, проглотил так и не прозвучавшие слова вместе с соленой жидкостью, что переполняла горло. Тут Андрюше почудилось, что кто-то легонько дотронулся до его плеча, точно желал приободрить, и от этой ласки вдруг стало так хорошо, что и слезы высохли, и внутри сделалось как будто теплее. А затем Андрюша услыхал:

– Скажи, дитя: хочешь ли ты вновь оказаться в материнской утробе, так, чтобы тебе и не рождаться вовсе?

Андрюша представил, что находится в животике, и подумал, что там, должно быть, уютно, но очень уж темно, тесно, и ни с кем не поговоришь, даже с мамой. Поэтому он ответил:

– Нет, Господи…

– Почему же ты просишь меня, чтобы ныне я сотворил над тобою совершенно то же самое? Человек рождается и растет, всякий раз оставляя за спиною старую жизнь, как сбрасывает одежду, которая стала ему велика; некоторые, правда, хранят детские вещи и даже плачут над ними, как ты плакал сейчас, но уж их не надевают. И домашние человека ничего такого от него не требуют, хоть и скорбят порою… Но скорбь твоих родителей не будет долгой: ведь Таня осталась с ними, и она по-прежнему нуждается в защите и добром слове. Ее хранит и Виви, который будет с ней неотлучно. А завтра твоя мама узнает, что ждет ребенка. Его нарекут Андрюшей в твою память и окружат заботой, какую не додали тебе. Конечно, он не заменит тебя, ибо нет двух одинаковых людей, и именно поэтому каждая жизнь священна. Но твоей семье это послужит утешением. Что же до тебя самого – считай, что ты просто уехал в летний лагерь, где узнаешь много интересного и встретишь новых друзей. Время пролетит незаметно, и твои родные приедут к тебе, но не затем, чтобы забрать тебя оттуда, а чтобы поселиться там вместе с тобою. Такова награда всякому, кто угоден мне и мною оправдан.

Благодаря этим словам Андрюша вдруг остро почувствовал, что все могло обернуться гораздо хуже, если бы Господь его отверг. А отвергнуть было за что: ведь Андрюша не успел ни искупить свои грехи, ни даже толком раскаяться в них. Мальчик припомнил их все, и ему стало так стыдно, что он чуть снова не заплакал и еле смог выдавить:

– Почему? Я же сделал столько зла!..

– Ты всего лишь запутался, чадо мое, хоть исходил из любви, подобно человеку, который возвел свой дом на твердом основании, но из сена и соломы. Дело его сгорело, когда пришла пора огнем испытать работу каждого. Однако сам он спасся из пламени, пусть и потерпел урон, и горько поначалу было ему оглядываться на свое пепелище. То же самое случилось и с тобою.

Андрюша помолчал еще с полминуты, затем вскинул голову и спросил – с таким решительным выражением лица, точно разом повзрослел на несколько лет:

– Господи, а я могу построить крепкий дом сейчас? – И, чуть смутившись от собственной храбрости, поспешил добавить: – Я хочу стать хранителем – как Иноти, как Виви! Чтобы спасти много-много жизней! Не сердись на меня: если скажешь, что я еще маленький, канючить не буду…

Андрюша умолк; с тревогой он ожидал ответа, и ему казалось, что прошла целая вечность. Внезапно он ощутил, как его плеча коснулись чьи-то тонкие, цепкие лапки, и, посмотрев чуть направо, увидел ласточку – ту самую, которую похоронил самой первой, на озере: мальчик узнал ее и не спутал бы с остальными. Ласточка наклонилась к Андрюше и что-то нежно прощебетала ему на ухо. Тотчас же все вокруг озарилось ярким светом, так, что Андрюша даже зажмурился, а когда он открыл глаза, то увидел, что из сияющего облака на своих белоснежных крыльях к нему спускаются братья-хранители – их было много, как жемчужин в морской глубине. Они улыбались Андрюше, радуясь, что славная община Божьих садовников ныне пополнилась новым товарищем, и Андрюша улыбался им в ответ. Звонкие голоса ребят слились в единый хор, который возносил хвалу Господу; Андрюша пел вместе со всеми