Дождливый флешмоб

Весна или осень? Одна ранняя, вторая – поздняя? Потому что проливной дождь, огромные лужи и наверняка - собачий холод. А Рангел – южная провинция. Если это вообще Рангел. По нынешней погоде захочешь – не определишь.

И сдавленный стон. Мужской, сквозь зубы. Именно такие Мире представлялись на Пограничье. Где Эдгар. Уже два года как.

Стон едва успел смолкнуть, как в тоскливый вой ветра вплелся жалобный девичий плач. Тоже сдавленный, но полный невыносимой боли. Еле слышный. Людям. Оборотню вполне себе громко. 

И вот этого даже на Пограничье как-то не представлялось. Даже в кошмарах.

Миранда огляделась. Косой дождь скользит по ней мимо – спасибо, что не сквозь. А то совсем бы жутко. Но ни сырость, ни холод ей в чужом прошлом не страшны.

В отличие от только что стонавших.

Возраст прикованного мужика Мира определила не сразу – и тут же переименовала бедолагу в «парня». Не старше двадцати точно. А может, и вообще ее ровесник.

А вот девчонка – на вид даже младше ее самой.

Пленному рослому темноволосому парню достался столб старый, потемневший от времени, побитый дождями и даже вьюгами. Но, увы, всё еще крепкий. Не вырвешь. Не с человеческими силами. И не в цепях.

Столб для хрупкой русокосой девчонки явно вкопали недавно – свежеструганный, светлый еще. Будто даже до сих пор живой. И страдающий вместе с пленницей. Еще ведь вчера, небось, рос, зеленел... ну или облетал. А теперь – всё. Навсегда. И такое посмертие.

Старому-то столбу уже всё равно – он давно мертв.

И девушке достались промокшие вместе с ней веревки. Цепи прибивать ради слабой пленницы не стали. 

Парень-то от природы крепок, хоть и не оборотень. Может, подмастерье кузнеца или даже уже кузнец. 

Правда, сейчас ему уже тоже не порвать и веревок.

Вокруг столбов скопились огромные, уже глубокие лужи. Там же утоптано – уровень земли ниже. Только заливай.

Девчонка еще явно чувствует жуткий холод – босыми-то, посиневшими уже ногами. Парень не только босой, но и без рубахи – в одних старых штанах. Но ни на проливной дождь, ни на ледяную лужу уже не реагирует. Даже ливень не успевает смывать кровь с его спины и плеч. Слишком быстро в ранах выступает новая. 

Вряд ли плеть. Скорее, тяжелый кнут.

Девчонку хоть еще не раздевали и не били. Только разули и привязали без плаща, в одном тонком, бедном платье - под ледяным дождем. Впрочем, хрупкому человеку хватит и этого. Для воспаления легких.

Пяток тепло одетых стражников неподалеку – пристроились под навесом. И всё равно хором морщатся, ежатся и матерятся. Один со злости даже швырнул в привязанного парня подобранным в мокрой грязи камнем. Попал в бок, но пленник даже не дрогнул. Уже без сознания?

Что это? Какое-то более древнее темное прошлое мрачного замка Даркстар?

Нет. Замок – другой. Башни не там, камень посветлее. Даркстаровскую твердыню Мира видела из сада всего один раз, сквозь густую летнюю листву, но примерно запомнила. Башни сносить никто бы не стал точно. 

Здесь и сейчас никакой листвы нет – то ли еще не выросла, то ли уже опала. Причем, давно – под ногами нет даже жухлой. Одна мокрая гадость и гадкая мокрость. 

И почти все окна трех этажей светятся. Гроздьями свечей в цветных витражах. 

И оттуда еле слышно доносится... музыка. Сквозь стекла. С первого этажа. Из вон того десятка окон. Оборотню слышно. Конечно, тише стонов, но всё же. 

В замке кому-то очень весело. 

Ощущение, что Миранда точно сейчас на Пограничье. Дикари поймали пленников, приковали, пытали, а сами отправились в тепло – пить, есть, гулять и веселиться.