Субботний отрывок

Этот вопрос не давал покоя весь обратный путь до кабинета. Еще назойливей он стал зудеть в самом кабинете. Она медленно обходила его по периметру, ища хоть что-то, что способно отвлечь от мыслей. Карта была проигнорирована – новых меток на нее она все равно сейчас не добавит, а изучать старые… Спасибо, доизучались. Полки в шкафах забиты книгами, но это либо всевозможные справочники, либо стилизованные под книги досье на жителей Империи, самых заметных конечно же, да ее наемников. Интересное изобретение Кетти, между прочим. Вместо бумажных листов оформленные под них сенсорные панели. От обычной книги практически неотличимы, столь тонкая работа. Просто открываешь и читаешь находящуюся в свободном доступе информацию. Но если нужны детали, да еще те, что не должна знать общественность, то в дело вступает кодирование. Числовой пароль знает только Кетт, да и ту комбинацию чисел запомнить обычному разумному нереально. Лилия же пользуется распознаванием ДНК. Достаточно порезаться об чуть заостренный угол листа и если код ДНК внесен в базу, то откроются многие секреты. Лилии эта база очень пригодилась, когда знакомилась с личным составом своей команды. Полезно знать о всех возможностях и способностях людей, позволяет правильно сформировать команды для выполнения различной работы.

Кстати об этом. Стоило бы дополнить личное дело Грегора тем, что он оружейник. Удивительно, что он столько времени скрывал это, да еще и успешно. Рука замирает на полпути к заветной книжке. Нет, она конечно далеко не все изучила из того, что хранится на полках, но привлекшая внимание книга слишком выбивалась из общей массы. Не оформлением, нет. Едва заметным шлейфом некой значимости для того, кто ее поставил сюда. Чуть более затертые уголки, едва заметные царапины на корешке. Конечно же любопытство тут же подняло свою голову.

Лилия ожидала увидеть многое, но не то, что увидела. Фотоальбом был последней вещью, что ассоциировалась с предыдущей хозяйкой кабинета. Особенно забитый более «домашними» фотографиями. Не семьи, нет, графиня не была настолько сентиментальной, единственная семейная привязанность как раз в большей степени это подтверждала. Страницы альбома содержали кадры из жизни наемников, в большей степени в неформальной обстановке. Об этом свидетельствовали и пометки от руки. Разными чернилами, просто даты, высказывания о событии в стиле «Родился у Ордла сын. Надо повысить жалование. Перевести на работу поспокойней?». И Лилия была уверена, что если найдет дело этого наемника, то обязательно будет пометка о переводе на спокойное, но очень важное, с стратегической точки зрения, место. Так же она была уверена, что даты черной пастой – это даты смерти.

Находка обескураживала. До этого Лилия была убеждена, что графиня не интересовалась своим окружением, разве что исключительно в рамках полезности именно ей самой. Убеждение оказалось неверным, а сама Лилия не ушла от посетившей ее мысли. Все, что сейчас у нее есть, ей досталось так сказать в наследство. Положение в обществе, определенная власть, верные люди, богатство, известность. Все это было заслугой упорного труда графини, а не ее. Ладно, пусть не везде труда, но имя себе она сделала отнюдь не за счет отца. Их может даже не связывали бы, если бы не слишком громкие ссоры.

В той, прошлой жизни, она тоже добилась всего сама, потом и кровью, своей и чужой. Она смогла остановить войну, смогла вернуть трон законному владельцу, ее звали героиней все, хоть ей и не нужно было это звание. И даже когда их с Рованом объявили вне закона ее имя что-то да значило для простых людей, им помогали вопреки всему. Нравилось ей это или нет – вторичный вопрос. Но она знала, что добилась этого сама.

Сейчас же… Она старалась лишний раз не смотреться в зеркала. Так было проще воспринимать себя собой. Да, откликаться на Лилию или графиню, но все же быть собой. Маленькая неосторожность, определенно из-за размышлений, да кем-то придуманный дизайнерский ход, расположивший среди книжных полок небольшое зеркало. И как результат она уже придирчиво изучает свою внешность, невольно сравнивая с предыдущей. На ее субъективный вкус графиня была достаточно очаровательной – миндалевидный разрез глаз, их яркий цвет, то, что один голубой, а второй зеленый. Прямой нос с чуть вздернутым кончиком. Слегка пухловатые губы. Все это приправлено ладной фигуркой, смуглой кожей и копной белоснежных волос. Впрочем, после минувших событий в этой копне красовалось несколько алых прядей, что не спешили исчезать. Ах да, конечно же заостренные ушки, как символ принадлежности к эльфам. 

Та, что звалась Аделаис была другой. Насыщенные синие глаза, светло-русые с золотым отливом волосы, курносый нос, губы в форме бантика, ростом они были почти одинаковые, графиня была чуть повыше. Но Адель была более плотной, упражнения с мечом и доспехи сказывались на теле, делая его более мускулистым, невольно лишая той утонченности, что есть у большинства представительниц слабого пола. И грудь у нее была меньше. А еще была куча шрамов по всему телу. Графиня, явно не без помощи регенерации и различных снадобий, шрамами была обделена. 

Лилия не могла полноценно сравнить свой характер и характер графини, но искренне считала себя лучше. Не столь эгоистичной, не столь гордой, более гибкой. Верила, что смотрит на окружающий мир более объективно. И конечно же не зацикливалась на невыполнимой цели.

Было ли это игрой света, либо же просто разыгравшееся воображение, но Лилия видела во взгляде отражения ненависть, будто бывшая хозяйка тела не исчезла в ничто, сожженная собственным пламенем, а все еще где-то рядом и только и ждет, когда сможет вернуть себе свое законное место. Вернуть и снова погрязнуть в мелких дрязгах, уничтожая то немногое, что она уже здесь совершила. 

Злость вспыхивает мгновенно, с ближайшей полки скидываются стоящие на ней безделушки. Лилия не обращает на это внимание, продолжая уничтожать все, что попадалось под руку. Взгляд застилает пелена, тщательно оберегаемая обстановка кабинета разрушается, позволяя выплеснуть хотя бы часть бессильной ярости и боли, что копилась месяцами. Все те мелочи, что тщательно оберегались, чтобы не дай боги кто-то заподозрил в ней не графиню, теперь уничтожались в приступе яростного отчаяния. Да, именно отчаяния, ведь до сих пор она лишь отчаянно цепляется за кусочки чужой жизни, стараясь сохранить хоть немного себя самой.

- Лил…

Чужое имя, которое теперь принадлежит ей подбросило еще угольков в костер эмоций. Ненадолго. Чьи-то сильные руки обхватывают ее, не позволяя сдвинуться с места, вырваться или хотя бы просто взмахнуть рукой. К губам прижимается холодное стекло, в нос ударяет запах мяты. Сквозь шум в ушах пробивается голос мага с почти забытыми приказными нотами.

- Пей!

И девушка подчиняется этому голосу. Эликсир густой, с резким остро-ментоловым вкусом. Пелена ярости отступает, позволяя сознанию проясниться и наконец-то разглядеть сосредоточенного Сеймура. Еще полминуты требуется на то, чтобы осознать, что удерживает ее Касаро. Лилия делает глубокий вдох, выдыхает, чувствуя, как остатки ярости покидают ее.

- Зверь, можешь отпустить меня.

- Уверена?

А сколько яду в голосе. Впрочем, винить лугару не за что. Не каждый день приходится успокаивать слетевшую с катушек нанимательницу. Лилия прикрывает глаза и только поэтому не видит короткого кивка мага, обозначающего, что можно буйных отпускать. Зато чувствует, как ее перестают держать, отступая на несколько шагов, достаточных, чтобы разграничить личное пространство, но в тоже время успеть снова схватить.

Еще один глубокий вдох, выдох и полукровка открывает глаза, чтобы оценить масштаб разрушений. Впечатляюще. От «милых безделушек», что вроде как создавали живую атмосферу, остались только осколки, не подлежащие восстановлению. Шаг в любую сторону сопровождается звуком раздавливаемого стекла, фарфора и что там еще было в материалах.