Домовые, зима, черная магия и любовь

В преддверии наступающего Нового года цикл "Северная душа" пополнился очередной сказочной историей "Новая хозяйка". С ее главными потусторонними героями, домовыми Хейкки и Сату, кто-то уже знаком по роману "Ледяное сердце", и мне давно хотелось написать отдельный рассказ об их знакомстве, взрослении и зарождении любви. И здесь это показано в ярких чувственных красках, как и бывает обычно в молодости. 

Интересно, что в массовой культуре образ домового обычно сводится к двум вариантам - либо домовенок Кузя, либо старичок с бородой и хитрыми глазами. Хотя во многих фольклорных источниках он имеет семью, а значит, должна быть и юность, и приключения, и любовь. Перед Новым годом хочется писать о светлом и жизнеутверждающем, поэтому я и выбрала именно этих героев. Кстати, в будущем году я планирую писать о новых похождениях северных духов, но подробности пока останутся в секрете)))

А пока всем желающим предлагаю почитать новую историю, оценить и поддержать отзывом - это будет лучшим подарком для автора)))

Перед тем, как покинуть семейное гнездо, Хейкки повеселился с друзьями, впервые отведал медовухи, которую отец налил в семейный кубок, и получил напутствие на теплый новый дом. Он мог дождаться, когда младшая из хозяйских детей обзаведется семьей, и проследовать за ней — многие домовые так поступали и даже находили на новом месте будущих жен. Но Хейкки не хотелось вселяться в насиженное место и притираться к другим домовым. Еще будучи совсем маленьким, он подслушивал, как хозяйка читает сказки детям, и не мог без них уснуть. А потом стал мечтать о далеких краях, приключениях и даже зачарованных дворцах с призраками — пытливому домовенку казалось, что подобные ему и там должны водиться, иначе никакого порядка не будет.  

Поэтому теперь подросший и возмужавший домашний дух надеялся найти свободное жилище. Домовые нередко покидали его, если умирали все хозяева или любимый член семьи, служивший оплотом мира и гармонии. Предвидя, что равновесие больше не удержать, духи уходили на поиски, а дом какое-то время оставался без хранителя. Хейкки был уверен, что такое место найдется за этим лесом.

И вскоре он его учуял — это был небольшой хутор, сейчас засыпанный снегом, но летом наверняка уютный и светлый от скромного северного солнца и луговых цветов. Помимо избы, там высился колодец-журавль, сауна и амбар в два этажа. Туда Хейкки и отправился первым делом, ибо съестные припасы и летние горницы для рукоделия хранили больше всего семейных тайн.

Дворовый пес хрипло залаял, учуяв незнакомую нечисть, куры в крытом птичнике тоже принялись шуметь, но Хейкки ладил с животными и быстро их успокоил. Семья здесь не бедствовала, однако аура несла отпечаток опустошения и горечи. Кое-где в припасах уже похозяйничали мыши, и домовой сразу взял это на заметку. Наверху Хейкки нашел мужскую и детскую одежду, которая сушилась и проветривалась на веревках, а в большом кованом сундуке хранились платья, кружевной фартук, женские сапожки из мягкой кожи и витые бронзовые фибулы. Вещи были бережно уложены, вычищены, но успели пропитаться затхлостью и еще каким-то зловещим кислым запахом.

«Похоже, хозяйка скончалась, - сообразил парень. - Только почему хранители ушли отсюда, не захотели поддержать семью? Это ведь не сегодня случилось, а люди так и живут без присмотра. Что-то тут не так...»

Вдруг амбар осветился мягким золотистым сиянием, а позади послышался скрип и смущенное покашливание. Домовой обернулся и увидел девушку с ярко-рыжими волосами, заплетенными в две косички. Впрочем, многочисленные вихры выбивались из них и торчали в разные стороны. Большие зеленовато-серые глаза испытующе смотрели из-под густых ресниц. На ней была пестрая шерстяная кофта, длинная юбка и сапоги, и судя по комьям снега, она только что вернулась со двора.