Василий Панфилов, "Чужой среди своих" - слово свидетеля

Так получилось, что я - свидетель из тех времен и из той страны, о которой пишет Панфилов. Автор, заранее выставляя щит от нападок, сообщал в аннотации, что пишет не о парадном СССР, а об изнанке его. Так вот, я оттуда, с изнанки. Потому читал Панфилова с интересом. В результате потянуло дать свидетельские показания (неделю назад был на суде, навеяло).

Свидетельствую: леспромхозовские поселки, откуда вышел ГГ,существовали во всей своей неприглядности. Сам в одном провел часть детства и в другом три года школьным учителем, насмотрелся. Повальное, жуткое пьянство, и среди детей тоже. И курение, и маты. Там, где учительствовал, еще и страшное воровство. Оно понятно, леспромхоз образовался из бывшей зоны, многие жители - выходцы оттуда. Яркое воспоминание детства: стоим с сестрой, мне шесть лет, у моста через Качу, там два в дупель пьяных мужика. И один этак свойски спрашивает нас: "Хотите, сброшу его?" Мы молчим с ступоре. Они начали драться. Камнями. Еле стоят, правда. Потом один другого забил, долго стучал по башке камнем, пока кровь не пошла. Встал, пошатался и убрел. Минут через пять поднялся забитый, весь в крови, и тоже убрел. И все это молча. Жуть. И норма.

Чего не было: драк среди ребятни до кровищи не было. Не принято. По всей Сибири не принято, я в разных местах жил. Издеваться - да. Драться до крови - да. Старшие младших долбят - хватало уродов. Но не до кровищи, как у Панфилова. Это много позже пришло, с девяностыми. И еще страшно дрались те, которые постарше - но исключительно на танцах, возле кинотеатров. Вышибали конкурентов от девочек.

Чего еще не было... вот в детстве не приходилось наблюдать, как взрослые трахаются по сараям на праздниках. Это было, но не наблюдал. Потому что оно от семьи зависело, от круга знакомых родителей. К моим родителям приходили порядочные люди, вот и не было. У всякой пьяной шушеры бывало всякое, но ГГ Панфилова вроде из приличной семьи, а в приличные семьи ходят в гости приличные люди.

А еще не было евреев. Просто - не было. В деревне у бабушки, в леспромхозе, в райцентре - не было. Были казахи и немцы - специфика Омской области, у нас есть немецкий автономный район, и при царе он был, немцев хватало. А евреев не было. Немцев уважали за аккуратность и терпеть не могли за антирусскость, казахов уважали за открытость и терпеть не могли за антирусскость, ну а нетитульных бесило то, что русских много. В драках, кстати, доставалось от нетитульных, они всегда толпой. Исключение - немцы. Те как мы. Так что свидетельствую: в сибирских деревнях антисемитизма не было за отсутствием предмета притеснений.

В омском строительном училище евреев тоже не было. Были страшные драки в городе и училище, у общежитий и в общежитиях, а евреев не было. Казахи и немцы - этих хватало.

Первого еврея увидел на практике, единственный в моей жизни каменщик-еврей, настоящий коммунист, очень честный, отзывчивый и добрый дядька, мы его безмерно уважали. Так и говорили - настоящий коммунист. Уже тогда понимали, что остальные - ненастоящие. Больше за сорок лет работы каменщиком евреев среди наших не встречал.

Странно, но в армии евреев тоже не видел. Где-то они, наверно, служили, но у нас не было. Был даже уйгур, до двенадцати лет живший вообще в Китае, были чеченцы из ссыльных аулов Казахстана - евреев не было. Соответственно, и антисемитизма тоже.

А после армии я попал в эсперанто-движение - вот там их оказалось навалом! Именно от них я нахватался крох знаний, эрудиции и того неуловимого, что называется культурой - за что всерьез благодарен. Кто не в курсе - эсперанто-движение в СССР создали евреи, развивали евреи и очень активно участвовали, потому что это была одна из немногих возможностей съездить за границу - конгрессы проводились в разных странах, и оттуда присылали настоящие приглашения. Но вот вопрос, притесняли ли их... В нашем Красноярском клубе на двести человек списочного состава был один рабочий - я. Потом нас стало двое, но это картину не меняет. Остальные - студенты, преподаватели вузов. И как-то я слабо представляю картины притеснений в советской студенческой среде. Большинство на этот момент и внимания не обращало. Я о том, что половина моих знакомых по клубу имеют те самые корни, начал догадываться много лет спустя. Потому о сценах ярого антисемитизма в книге Панфилова свидетельствовать не могу. Как свидетель - не могу. Не видел лично. У меня есть, конечно, предположение. Предполагаю, что все эти проблемы еврейства были тогда сконцентрированы в городах. Особенно - в крупных. Совсем особенно - в столицах.

Чем мне понравилась, реально понравилась книга Панфилова - он талантливо показал, как эта нация четко делит на "они" и "мы". Помню, в клубе заинтересовался одной красоткой, проявив несвойственную мне тогда языкастость и прыть. Она с недоумением спросила у подруги: "Он что, из наших?" Получила ответ, что нет, что просто на мальчика дурь нашла, кивнула, развернулась и ушла. Не достоин. Вот этот момент Панфилов высветил просто гениально. Все мерзости СССР - это "они". А то, что в мерзостях очень активно участвовали все - "мы отдельно, мы другие". Молодец, уважаю.

И очень точно подмечена болезненная чувствительность малых наций. Вот сидит простой пьяный работяга, замечает "тете Рае", что они неплохо устроились, и, как пишет автор, "повеяло душком". Моей тете, зав. столовой, такое говорили в глаза и за глаза всю жизнь, она только усмехалась и по возможности мстила - зависть, понятное дело. А тут - "повеяло душком". Моя искренняя признательность автору за эту сцену.

Подводя итоги: познавательная книга. Все факты по отдельности имели место, свидетельствую. Может, не в такой концентрации, не в одном месте и не все сразу, но было, было, как когда-то призналась Пьеха. Это - наш родной СССР, не отворачивайтесь, он таким и был.

После итога: было бы справедливым написать книгу и с противоположных позиций, но - запрещено законом, да и не нужно оно. То самое - получают обычно русские от нетитульных наций, но нам похрен, нас много.