Флешмоб "Утрата"

Я не смогла обойти стороной флешмоб от Богдана Костяного: https://author.today/post/450652

Очень часто в произведениях смерть - это кульминация любви. В этот момент исчезают проблемы, недопонимания, тайны, условности и остаётся только всепоглощающее чувство любви. Истинное, безусловное и всепрощающее. Опоздавшее.

В десятом эпизоде цикла произошла самая большая утрата для моей героини. Это настолько потрясло даже меня, что я взяла паузу и решила вернуться к циклу спустя время, чтобы, наконец, закончить историю. Это, определенно, переломный момент для персонажей, для меня, для сюжета эпизода и всего цикла "В песочнице с дьяволом". Но это не конец. Смерть - это только начало.

https://author.today/work/309400

«Лана». Последнее, что я помню. Кто-то выкрикнул моё имя. Такое иногда происходит во сне. Когда кажется, что кто-то зовёт тебя по имени. И ты просыпаешься, смотришь на часы и понимаешь, что едва не проспал важную встречу. Чей голос будит нас в такие моменты? Ангела хранителя? Подсознания?

Я знала голос, что «разбудил» меня. Голос Энди.

От осознания меня бросило в жар.

Я вспомнила то, как уродливое серое тело пса ломалось и менялось, обретая человеческие черты. Пока не стало им.

И то как Лучия не могла сдвинуться с места, парализованная страхом.

И даже то, как она вонзила в него нож, когда он почти вернул себе свой облик и был уязвим. Сука.

Я сорвалась с места. До леса оставалось несколько метров. Когда я выбежала из высокой травы на опушку, я увидела друга глубже в лесу. Он лежал на земле среди деревьев. На самом деле, я видела лишь что-то темное, но я не сомневалась, что это был он.

В этот миг моё тело словно лишилось сил, ноги подкосились, но я заставила себя бежать.

Детали произошедшего всё ещё застилали разум, вынуждая меня продираться через них как через джунгли. Я не могла говорить, не могла думать. Мой разум смиренно наблюдала за тем, как голова наполняется беспорядочными воспоминаниями. Мне пришлось сцепить зубы, чтобы не закричать от разрывающей её боли.

Добежав, я почти рухнула на колени перед Энди.

Только будь жив. Но он почти наверняка не был.

Его одежда в районе живота была вишнёвого цвета. Она была настолько мокрой, что в складках плотной рубашки образовались лужицы. Его рука всё ещё лежала на животе в тщетной попытке зажать рану. Я накрыла её своей и крепче придавила к всё ещё кровоточащей ране.

Мне показалось, что в этот момент он вздрогнул. Даже грудь будто бы поднялась и опустилась как при вдохе.

— Энди, — потерянно пробормотала я, сжимая его холодную руку. Я всматривалась в его лицо, но оно оставалось неподвижным словно белая, обескровленная маска.

Мой разум был контужен. От шока я не могла даже плакать. Сознание отошло на задний план, посадив меня перед экраном телевизора, по которому показывали фильм. И это был самый худший фильм ужасов.

Энди не заслуживал всего того, что с ним произошло. Тем более этого. Пёс воспользовался им как аномалией. Должно быть, Смит успел отправить одного из них за мной в сумеречном холле.

— Это из-за меня, — произнесла я вслух.

Меня стала охватывать паника. С каждой секундой сознание прояснилось и реальность била меня всё сильнее и сильнее.

— Ты должен снова позволить ему прийти, — я огляделась в поисках пса, но мы были одни, если не считать чьих-то оторванных конечностей. — Энди, ты меня слышишь, — я прижала ладонь к его щеке, оставив на ней алый след. — Он тебя восстановит...

Я отпустила его руку и она безвольно скатилась по его животу, упав на траву.

Это происходит не со мной. Он не может умереть. Только не Энди.

Глаза заволокли слезы и теперь я едва различала его лицо. Оно стало просто мутным белым пятном.

— Ты не можешь меня тут бросить одну, — уперев обе свои руки в его живот, я продолжала зажимать рану. — Я не справлюсь без тебя!

Ему могло помочь только чудо, но оно не происходило. Я звала пса. Я молилась, угрожала и заклинала богов. Я целовала его лицо и губы. Но всё было бесполезно. Сказочная магия в жестокой реальности оказалась бессильна.

— Чёрт, — к этому моменту меня уже душили слёзы. — Какая же ты сука! — заорала я в пустоту, обращаясь сама к себе.

Лучия убила его. Не я. А эта тупая шлюха, занявшая моё тело.

Я села на траву и беспомощно уставилась на свои дрожащие руки. Они блестели от крови, словно я засунула их по локоть в чью-то тушу и хорошенько порылась там в кишках. Почти.

Я запрокинула голову, пытаясь вдохнуть воздух, который не пах бы смертью.

— Смит! — закричала я. — Смит, пожалуйста... — горло снова перехватило и из груди вырвался лишь стон.

Я знала, что Смит не придёт. Даже если захочет. Но это было всё, что я могла сделать.

Спустя какое-то время, истерика сменилась опустошением. Я сидела рядом с мертвым другом и смотрела в пустоту, сжимая его холодные негнущиеся пальцы своими. Кожа на тыльной стороне его руки была теплой в том месте, где я бездумно гладила её своим большим пальцем. У костяшек, рядом с мизинцем. Крохотный участок. Я знала, что стоит мне уйти, не будет даже этого. Останется лишь холод. Поэтому я не могла уйти. По крайней мере, сейчас. Как и не могла сказать всё то, что хотела. Какой теперь в этом смысл?

Иногда мне становилось трудно дышать от накатывающей ярости. Ведь в голове продолжали мелькать картинки этих недель, прожитых вместо меня другим человеком. Лучией.

Лучия забрала у меня Энди.

А я заберу у неё Генри.