Внезапные спойлеры и немного похрустеть для ждунов

— Да очистятся же души неверных! — громко отчеканил священник, заглушая довольные возгласы ликующей толпы, и указал на убитых мужчин: 

— Весть, то грешно бесовство, доколе хозяин дома не наказал свою благоверную за истерии изврат. Да то и сам поддался искушенью блудить!

«Понятно», — поморщилась гончая. — «Этих, значит, казнили за онанизм. Младшего, по ходу, застукали старшие. А второго за то, что поймал на этом жену и не отодрал её плетью».

— Прощай, Самуэл! — громко прокричала безутешная мать, утирая слезы платочком и расплываясь в славной улыбке. — Дай боже тобе вернуться чистейшим!

«Твари», — Кристин слабо оскалилась. Она прекрасно знала, что плачут родители вовсе не из-за убиения их собственных чад. Куда более горьким было осознание того, что твой ребенок поддался греху и опозорил семьи, чем его фактическая кончина.

— Богу слава, прощен, — тепло улыбнулся дедок, глядя на убиенного сына. Для толпы это была не жестокая и несправедливая казнь, а всего лишь ритуал во имя великого искупления. Такие меры грели душу безнадежным окультуренным «зомби», неспособным оценить человеческую жизнь выше собственных заморочек.

— За что казнили девчонку? — громко отозвалась рыжеволосая выскочка, используя гомон толпы в свою пользу.

— О, Зофи! — вздохнул священник. — Доселе люду желанно познать, по что же такое дитя причастили до края до божьего. Да то для того, дабы не сеяли происки дьявольские смуту средь люда простого!

— Поделом! — завопили молодые ребята, воинственно тыкая пальцами в мертвую девочку. — Будет знать, как Бога порочить!

— Страшнейший грех! Непростительный! — возмущались старшие.

— Понятно, — негромко буркнула Харенс, сообразив, что малявка опозорила веру. А может поставила существование единого божества под сомнение. 

Кристин уже не слушала распинающегося священника и развернулась к выходу из города, когда из толпы рванула зареванная женщина. Припав к ногам убитой малышке, она обхватывая её бездыханное окровавленное тельце, несмотря ни на какие преграды:

— Это не она! — истошно завопила темноволосая барышня, что есть мочи прижавшись к мертвой дочери. — Это вы! Вы, демоны клятые! То не бог людей очищает! То вы их губите, детоубивцы проклятые!

— Вот и узрели корень, — мрачно отозвался священник, указав на безутешную мать. — Яблонька от яблока недалеко упадет.

Кодовая фраза послужила сигналом для Коршунов, которые всё это время следили за порядком, стоя по обе стороны от чтеца и прикрывая тылы, на случай таких как Харенс. Бродяги не были местными и осудить их просто по факту существования никто не мог. А вот по важному поводу — за милую душу. Набросившись на безутешную мать, они грубо скрутили её и принялись оттаскивать от распятия.

— Давайте уж! — заорала женщина, вырываясь и падая на колени. Её длинные волосы пали ниц, а на лице появилась жуткая гримаса, демонстрируя в одночасье агонию и безумную радость. — К черту вас всех, лучше помру! Да будьте же вы прокляты, твари сектантовы!

Впиваясь пальцами в напряженные бицепсы, Кристин сжала зубы до едва заметного хруста, мрачно наблюдая за тем, как бедолагу силком тащат в сторону производственной зоны. Чем громче она кричала — тем быстрей приближала свою «славную казнь», так что, заткнули безутешную мать далеко не сразу.

«И в самый разгар охоты на ведьм, кому-то придётся дойти до столба», — пронеслось в голове. Оскалившись, гончая сорвалась с места и затопала прочь. — «Ну, ничего. Всему свое время…».

Хотелось бросить всё на свете и броситься на этих уродов, разрывая на части и их, и батюшку, и тех тварей в толпе, что восхваляли церковников, адресуя несчастной самые жуткие проклятия, и закрывали уши детишкам. Но что могла сделать бродяга, ещё и при исполнении?

— Как показывать мелочи трупы — так пожалуйста. А как… так вы им уши затыкаете! — зло выдавила конопатая себе под нос, запуская в карманы дрожащие руки и вытаскивая оттуда пачку отменных доанархических сигарет. 

Кристин не была образцом эмпатичности, однако вовсе не мертвые приводили девушку в бешенство, а вот такие реакции простолюдинов, которых она, когда-то, считала несчастными и подавленными гражданами. Жаль, не сразу дошло, что они реально настолько «картонные». Впрочем, испокон веков люди предпочитали верить своим великим царям, полностью игнорируя самые очевидные вещи. Да и зачем вообще думать, если за тебя это уже кто-то сделал?

(Анархопокалипсис: "Неполноценные люди". Глава 1, селение Скотоводов. Протекторат Аргинала)