Субботний отрывок, эпизод №2

— Э-эй, а как же товар? — в крапчато-красную тряпку, повязанную на лицо, прогнусавил китаец, явно командир группы. Он ещё изо всех сил доигрывал свою роль. Делал вид, что выстрела с вышки не слышал — даже бревно в джунглях слышит лучше, тем более под эту музыку. Картинно хмурил мазки бровей, округлял узкие глаза и ворчал, зыркая на ближайшего из тех, кого пытался обмануть: — Чё за распиздяйские порядки? Вам разгружать, мы своё дело сделали… И так уже потные, как свиньи!

Смесь показного негодования, начальственного тона и невинной, уверенной наглости. Это должно было сработать, работало всегда — но не сейчас.

— Не волнуйся, амиго. Мы разгрузим.

 Китайский командир много чего успел. Боковым зрением уловил движение на площадке, где торчал главарь, этот местный вариант демона Чжун Куй. Мысленно обругал пиратское прикрытие, которое предписывало оружию бесполезно болтаться на ремне и колотиться о задницу. Даже сдёрнуть с плеча автомат успел — так же, как и его люди. Только оказалось вдруг: противники из встречающих рассеялись кто куда.

В музыке как нарочно наступила передышка. Не полная тишина — вяканье заткнулось, вместо него в записи шумно, драматично задышали под мерный стук огромного сердца.

В паузу между ударами прорвался обрывок очереди. Это кто-то из китайцев умудрился-таки огрызнуться из автомата, надеясь достать хоть кого-нибудь. Мгновением раньше в одном из смотрящих на площадку перед воротами окон распахнулась зияющая дыра. Тёмная, почти чёрная, но ненадолго. Ещё через миг темнота расцвела, запульсировала живым огнём — это заговорил на своём губительном языке упрятанный в здании пулемёт.

Музыка загорланила с новой силой, но то, что творилось сейчас у ворот, Мэл слышала во сто крат громче. Там лязгало, стучало, грохотало. Гильзы сыпались на бетон и железные перекрытия, отскакивали. Дробный стук под музыку сливался в сплошной звон, почти весёлый, будто в насмешку над чужаками, посягнувшими на местную крепость. В отличие от пиратов, которые вечно вопили угрозы и матерились, китайцы падали молча. В ограниченном пространстве метался хаос, так же металось и восприятие Мэл. В конце концов уцепилось, кажется, за сознание пулемётчика. Тот как раз поймал в прицел фигуру, что пыталась найти укрытие. Пули догнали её, вгрызлись в спину, уронили ничком прямо в неоседающую пыль. Другая фигура извернулась и хлестнула в проём очередью. Зазвенели стёкла. Пулемётчик заматерился, когда на голову ему брызнули осколки, но пальцев с гашетки не снял.

Пылевая взвесь проглотила новую жертву, но тут же едва не сыграла с пиратским стрелком злую шутку. К стене, над которым разместилось пулемётное гнездо, метнулся нечёткий силуэт. Мэл сразу его узнала и зафиксировала ментально: это командир китайской группы только что смылся в слепую для пулемёта зону. Прижался спиной к обжигающему бетону и упорно, почти ощупью колол пальцы, разгибая усики гранатной чеки.

— Вас по кускам сожрут собаки… — кусая губы, бормотал он. Дёрнул наконец кольцо. С шипением выдохнул. Распрямляясь, покосился в темноту, откуда билось пламя, только что выкосившее его людей. Подчистую, всю группу — командир это знал, хоть за пылью, крашеной в багровые тона, мало что видел.

— И переродитесь в собак и свиней… — Китаец выпростал руку. Мэл стряхнула завороженное оцепенение и сконцентрировалась: можно ведь помешать врагу разжать пальцы.

Второй пулемёт всё это время прятался точно напротив первого. На той самой площадке, где до начала бойни стоял Ваас и где его уже не было. За баррикадой из набитых песком мешков, которые выглядели безобидно, пока поверх них не лёг оружейный ствол и не разразился очередью. Непростительно, ненужно длинной — стрелок явно не на шутку злился.

— Эй! Тебе лучше надеть вот это! — Мэл бесцеремонно обхватили за плечи и сдвинули с места. Контакт прервался. До слуха долетел глухой рокот, который легко было принять за очередной безумный сэмпл — мёртвая рука китайца всё-таки разжалась, высвободив спусковой рычаг. Музыка тут же заткнулась, захлебнулась на полузвуке, будто кто-то только и ждал взрыва — как сигнала, чтобы вырубить всё к чертям.

— Надевай! — в навалившейся со всех сторон тишине шёпот Джоша звучал громоподобно. Мэл позволила шотландцу за руку вытащить себя с импровизированного рабочего места. Приняла бронежилет, о котором совсем забыла, схватила его в охапку и без споров потопала в дальний угол. Джош шёл следом, запыхавшись, будто всё это время тоже носился у ворот под пулями.