Расплата антигероя (любителям викингов посвящается! :-) )

Флешмоб берёт начало здесь

Я тут опять приболела - ощущение, что по мне второй раз катком решил проехать тот же ротовирус, что был полторы недели назад :-( 

Поэтому на то, чтобы писать что-то осмысленное сил нет. Давайте хоть шарика пивом обольём в флешмобе поучаствуем :-) 

В "Каменной Воде"  с антигероям тяжело... Не потому, что их вообще нет, но потому, что их - невидно. В фокусе герои, а они живут как живут и поэтому подчас попросту не в курсе - где же тут Добро, где Зло. В общем, автор - та ещё сволочь и оставил героев барахтаться в морально-нравственных выборах самостоятельно ;-) 

Да и те антигерои, что есть в 1 части, например, в 4 части - уже вполне работают на общее благо... 

Но есть один, который... получил по заслугам. И очень многие хотели бы быть на месте брадира Сандра. Но удалось в последнем поединке сойтись с Злодеем именно брадиру. То, к чему он шёл три тома - случилось. 

Брадир Сандр вылетел на берег, выдохнул и встал, шало оглядываясь. 

На ладорях его люди – оружны, каждый с самострелом, готовые огрызнуться привычно и крепко! 

А на берегу – чужаки. Конные, суровые. И тот… краснобородый. И благой... Суровый, здоровый, с волосами, спрятанными под башлык, так, что и не поймёшь – какого рода-племени. И обшарки тут не те, что в лесу прижимали, а собранные, крепкие, дисциплинированные. И тоже – ощерились оружием, подняли самострелы. Вот-вот обрушит кружение стали и смерти. 

Но пока… говорят. 

И Сандр с удивлением понял, что не о пленниках, не о раненых. Да так говорят, что явно – знакомцы.

- А хрена не хошь?! Чирьёв те на передок! – орал со своего гнезда у мачты Шуркан. – Тебя скока не было, вошь рыскучая, а?! Вот и столько же не видеть! Гуляй, покуда не приласкали! А то, вишь, глянул и слюней напустил! Бороду-то подотри, чай не дитятко! Углядел ласточек по полёту – да не про тебя они! 

 Краснобородый кривил рот, тискал подбородок в кулаке и кричал в ответ, сипя подраненной глоткой:

- А ты мне, болячка, не указывай! Не твоё – не лай! Ты мне тут не по рангу, шавка подзаборная! Не тебе, обстругу калечному, мне нет-кать! А ты, Орд, старая колода, у меня и с того ходу линём получил мало! Я же сейчас за так возьму и спросу не попрошу! Покуда даю волю – идите! По ветру али против – мне без разницы! Жизнь даю, потому что свои как-никак! А были б чужими – в раз всех положили бы! А ну! Давай, Орд, чеши свою лысину! Я другой раз так не предложу! Сдавай ладейки и катитесь! 

Но ответил ему не Орд, сидящий на гондоле угрюмым сычом с самострелом в руках, а Шуркан:

- А нам твоего предложения и с добавкой не надоть! – рявкнул штурман: – Ладори – наши! И уйдём мы или на них или с ними! А тебе, сучьему отпрыску - лысый корешок, а не ладори! Валяй-лелей, да руку не жалей! А на чужое добро не зазыривайся! Серебряна брада – не для веролома честь! 

- Да тьфу на вашу честь, - прохрипел в ответ краснобородый. – Не в чести благосчёт, а в силе! Дурни! Сегодня вас положу, а завтра Соля под моими пятками будет! Ну! Орд, старая болячка! Ты у меня брадироном ходил, - ты ж знаешь, что я ветер чую, как свой! Если говорю, к кому прикипеть – держись за меня! Ну?! Все живы будете! Сдайте ладори без урона! А кто мне под руку пойдёт – тех не обижу на делёже! Скоро Самру воевать будем! Потом дальше пойдём! Благодатной земли каждому отмерю! Ну, Орд! Скажи же своим остолопам!

Старый ладоринг вскинулся, встряхнулся, будто принял, наконец, какое-то решение. 

- Свар, тебя слишком долго не было, и ты… - начал, было, он. И увидел Сандра. Глаза стали сразу оловянными, черты заострились, но брадирон быстро взял себя в руки. И кивнул на него: - Вот мой брадир! Сандр Рдяный! Ему Сваргой клялись! По его коноходу живём! С ним и договор чини!

Сандр выпрямился, чтобы не выдать, как жжётся рана в боку. Весь кровью залит – не так и видна должна быть! А в голове ещё крутилось сказанное наставниками – «Свар» да «давно тебя не было». Но только один Свар ходил в Соля. Только одному взгляда бы на его ладори хватило, чтобы понять их возможности. И только у солянина, опытного ладорщика так взыграло бы нутро, что все остальные дела побоку, а доступные ладори – давай сюда… Свар Рдяный! Вот, ведь, как свиделись…

- Рдяный? Сандр? – краснобородый вскинул брови и захлопал глазами, будто по носу щёлкнули и сейчас загримасничает, не давая спуску слезам. Но вместо того тут же зло прищурился и прохрипел: - Не было в Соля больше Рдяных! Не было и нет! А ты, паскудыш, кем бы ни был, а мне за это поношение крови ответишь! - И спрыгнул с коня. 

Сандр взялся за пояс, сплюнул под ноги сквозь зубы и с ухмылкой прокричал в ответ:

- Ты, что ль, Свар Рдяный? Да не! Рдяный-то знатный брадир был и чьим подсоском не стал бы! – и по вмиг побелевшему лицу противника понял – верно угадал. Рдяный Свар. Кого отцом кликал, чьи кости шёл искать. И нашёл на свою голову.

- Сосунок! – просипел краснобородый, вытягивая из ножен саблю, и пошёл вперёд вразвалочку с угрюмым обещанием: - Я твои кишки на нос своей ладори намотаю! И башку вместо враней повешу!

Сандр усмехнулся в ответ:

- Трухля ты да подсоска клятова! Не бывать тебе брадиром на моих ладорях! – и перехватив саблю удобнее, шагнул навстречу. 

- Солянин, - позвал со спины меккерянский асиль. 

Сандр оборачиваться не стал:

- Не лезь! Моё. 

И пошёл вперёд, сосредоточенно вглядываясь в движения подходящего Рдяного. Да, немолод. Отцом был бы в самый раз. Опытен. Тяжёл. Но телом играет, свободно движется. Горло его подводит – да, зато руки-ноги целы и легки. Торс эвон какой – возьмёшься в рукопашную, так не обхватишь разом. Колени держит чуть вразвалочку, значит, на подсеке его не взять – готов к этому. А к чему не-готов и не углядеть…  

Он чуял внимание всех. Два отряда стояли недвижимо в ожидании. Никто не рвался вперёд, никто не мешал. И это давало надежду, что всё можно решить одним поединком. Сварга-Мать присмотрит, направит, убережёт.

Как Свар подступил так, что ещё два шага и клинки скрестятся, то остановился, оглядел Сандра с ног до головы и, брезгливо сморщившись, сообщил:

- И тебе, сопляку, по коноходу клялись? Пф! Знать, в Соля теперь брадиров нету, раз молокососы правят! Отдашь сам или тебя сперва перед твоими выстегать, как дитё малое?

Странно, но Рдяный до дурного не доводил. Мог сказать и похлеще, мог и позорить погромче. А он, как первый всплеск чувств прошёл, стал спокоен и выдержан. Силён брадир! Видно, за что считался лучшим!

Сандр угрюмо повёл плечами, разгоняя напряжение, и коротко отозвался:

- Победишь – забирай. А моя победа – твои люди уйдут пустыми и не помешают отплытию. 

Рдяный оглядел его снова, теперь опуская взгляд с головы на ноги и кивнул:

- Сварга-Мать тебя услышала! Я – тоже! – и махнул рукой своим, отдавая беззвучный приказ.

Сандр покосился на своих и поднял кулак. Честный бой! И увидел, как лицо Шуркана делается напряжённым и сморщенным, будто мочёное яблоко. А Орд вытянулся, сел, будто колом пронзило. 

Видно – не верят в его победу. А это много значило… 

Сандр стиснул зубы. Не первый поединок под Сваргой в его жизни. Было такое – дрался, взял на нож брадира и занял его место – и на ладорях и в сердцах пасынков. И отдать всё это, а заодно – право быть ведущим, а с ним – возможность сделать земли Соля благодатными… Хрен тебе, болячка старая! Да даже если и нагадали смерть за рекой! Да даже если ты и вправду так силён, как старики считают! Да даже если и знаменитый брадир с жирным благосчётом! Да даже если ты и отец! 

И такая злость шалая охватила! Будто и верно Свар этот был его родным батей, да вот выгнал мать с приплодом в жаркую степь, на верную гибель. Будто в том маленьком свёртке, что прошлым летом поднял с груди помершей от жажды бабы и, наплевав на тихоходные ладори, бегом под палящим солнцем нёс до ближайшей воды, был не чужой малышок, а сам он – мелкий, сморщенный, обезвоженный и мягкий, будто верёвочная куколка. А мать… что стало с его матерью? Чем ты, гнида клятова, её убил? Сталью? Зноем? Шакальём? Как сыскать её останки? Где поклониться? 

И стиснув изрядно уже просоленную потом оплётку сабли, Сандр угрюмо усмехнулся – а хоть бы и отец! Счёт к нему это только увеличит!

И ударил первым. 

Не прогадал. Рдяный оказался хорош! Легко принял его меч, вскользь, не клиня, не зазубривая лезвие. И пошёл кружить, ворожить, запутывать, в лёгкую вращая свой уртянский меч. Вроде и не ладоринговская сабля, а вот водил он ей, как привычно для солянского боя. Как, бывало, Орд учил. А уж Шуркан… 

Сандр, сипло дыша сквозь зубы, двигался, вплетая свой меч в кружево, свиваемое Рдяным. И чуял – а силён! Силён и шустр старый боец. Не иначе за дело был брадиром. Поди на ладорях его люди почитали, а то и вовсе благодарностью переполнялись так, что небо вокруг пело. Был лучшим. Как легендарные. Достойные. Такие, перед которыми Сандр ещё лет пять назад восторгом переполнялся, млел от одной мысли встать рядом. А теперь вот – столкнулись клинок на клинок. И как бы не разошлись, а зазубрины останутся. Не на лезвии. В душе. 

Времени оглядываться не стало, но и он не был бы брадиром, если бы не поспевал замечать всё, что делается снаружи колеса боя. Люди ждали разрешения их договора. И черномастные стояли, перетаптываясь. И на ладорях томились, кулаки сжимая за брадира. И деваха эта, голышка, принаряженная в чью-то мужскую сорочку, в которую её два раза обернуть можно, стояла на гондоле – такая тонкая и лёгкая, будто пёрышко воронье. И Каруш возле неё – темнее тучи, с мечом наготове. Пат рядом с Шурканом терзает самострел в ожидании. А Рахил возле самрита суетится – видно, тяжела рана, не даёт ещё белому благому очухаться… Но главное Сандр тоже подметил – пока он тут с Рдяным притаптывал каменистую пустошь берега, отвлекая внимание всех, меккерянин втихаря свою команду к ладорям подвёл, женщине своей стребовал быстрой помощи от ладорингов и изготовился. Будет проигрыш за Сандром – так благой этот людей убить на ладорях не даст. Вот чует сердце – не даст! Отдадут Свару голые корабли, а может и где успеет Шуркан и Орд недобрые секреты будущему брадиру оставить на них… Но людей меккерянин уведёт по-любому – тишком ли, боем ли. Сильный благой! С ним Небо и удача от Сварги!

И от того легко стало. Не терзай боль в боку, не гори в лёгких каждый вздох, не яри душу застарелая ненависть – совсем бы легко помирать стало. А так… Только бешенство разгоняло. 

Но против стояла сила немалая. Опытная, умелая. Теснящая, поторапливающая, загоняющая.

И когда внезапно Рдяный махнул клинком как-то неуклюже, подставляясь, Сандр вздрогнул. Он знал эту уловку! Орд показывал в первое лето, как стал его брадироном! Показывал, поучал! И посмеивался, что юный брадир, пыхтя, как рассерженный хомяк, никак не слаживал с движением и ловился на крючок! Но то было тогда…

Сандр вошёл в движение Рдяного, будто попадаясь в его ловкую ловушку. Да только не сделал того, чего старый вояка ожидал от простака – не провалился, не дошагнул, пытаясь достать убегающее тело врага. Вместо того, зная траекторию его меча заранее, отшатнулся в сторону и, падая на колено, рубанул саблей снизу вверх, не глядя, на одно только предчувствие движения!

И - вошёл. 

Лезвие сурово врубилось под щитки, в слабо защищённый бок. Да так врубилось, что засело в кости. Рдяный, остановленный на замахе меча, завис грудью на клинке Сандра, так и не опустив своего меча. Побелел, как меловая даль. Выпучил глаза и судорожным вздохом распахнул стремительно синеющие губы. 

Сандр, снизу вверх из-под напряжённой с клинком руки глядя на зависающее над ним лицо Рдяного, вдруг с ясностью осознал – не сын он ему. И никогда не мог быть сыном этого человека. Вот такого – сильного, волевого, крепкого и внушающего уважение и робость и в таком возрасте! Не мог от такого человека родиться он, Сандр – обычный простачок, волей неба поставленный командиром и занесённый в неведомые дали. Это всё была мечта. Мираж, туманящий голову. Самомнение ничтожности, недостойное настоящего брадира. Возможно, он, Сандр, и вовсе не имеет в своей крови и доли благой. Неважно! Это – его ладори. И он их не отдаст! 

Он выдохнул, сдёргивая лезвие с ребер Рдяного. В ладонях зазудело от мелкой дрожи клинка в беге зазубрин по костям. Поднялся, отступая. 

Рдяный остался стоять. Медленно бросил свой тесак. Медленно положил ладонь на рану. Медленно поднял голову. Глянул побелевшими мутными глазами.

- Я победил, - сдерживая разогнанное дыхание, прохрипел Сандр. – Уводи своих людей!

Губы Рдяного неживо, словно покрылись морозной коркой, дёрнулись, разошлись в усмешке, и он просипел:

- А тут моих нет…

И рухнул, теряя сознание. 

Сандр вскинул шалый взгляд на отряд противников. 

А там благой на здоровом битюге молча махнул рукой. 

И полетели стрелы. 

БРАДИР САНДР (иллюстратор - Валеда Сонварина) (на заднем плане видна та самая ладорь, которую так хотел забрать себе противник :-) )

Всем - Здоровья!