Артур-китобой

С самого детства  будущий писатель Артур Игнейшус Конан Дойл, или просто Артур Дойл мечтал о дальних странах и приключениях. А кто из детей не мечтает? Взрослые отлично знают про эти мечты, но только и могут, что разводить руками, можно съездить на какой-нибудь курорт, поселиться в гостиницу, сходить на несколько экскурсий, но так, чтобы пробираться сквозь дикие джунгли, где нога белого человека не ступала или покорять северный полюс — для этого же деньжищи нужно иметь?

Так говорили взрослые привыкшие думать однобоко, но был и иной способ. Для того, чтобы оказаться на краю света, нужно было стать участником какой-нибудь экспедиции. А, как известно, ни одна экспедиция не обходится без врача. Поэтому Артур Дойл отправился учиться в Эденбургский университет на медицинское отделение.

И вот, находясь уже на предпоследнем году обучений, успешно сдав зимнюю сессию, дело происходило в феврале1880 г., Артур, откликнулся на объявление, в котором срочно искали судового врача на китобойный парусник «Надежда» водоизмещением 200 тонн. Жалование, положенное для студента-медика, предлагали не особенно высокое — 2 фунта и 10 шиллингов в месяц, но капитан обещал процент с добычи — 3 шиллинга за тонну китового жира. Предложение было, что называется, горящим, решать нужно было быстро.

Капитан Джон Грей — крепкий, высокий человек за пятьдесят, бывалый моряк — назначив встречу претендентам, буквально с первого взгляда забраковал более опытных врачей и выбрал 21-летнего Артура за его силу и стать. (Артур был под 2 метра роста, что называется, косая сажень в плечах). 

Если бы юноша отправился судовым доктором на пассажирский кораблик, в его обязанности, помимо чисто медицинских, входило бы развлечение пассажиров, здесь же ему буквально с первого дня вручили самое настоящее китобойное копье и пообещали научить им пользоваться. Артур ставил паруса, да и вообще не чурался никакой другой самой грязной или тяжелой работы. Начинались самые настоящие приключения. Путешествие планировалось на семь месяцев, и так как Дойл был нанят в последний момент на место выбывшего доктора, то ему выдали снаряжение, без которого на судне он бы просто не выжил.

В то время, когда Артур вступил на борт китобойного судна, этот промысел уже заметно увял. ««В городе еще оставались те, кто помнит время, когда на причалах стояло не меньше 31 промыслового судна, а торговцы богатели на том, что привозили из года в год эти суда. То была, как понимает каждый, славная пора для жителей Питерхеда. В 40-е — 50-е годы прошлого века мало кто из них не был связан тем или иным способом с промыслом — будучи либо судовладельцем, либо матросом на судне, либо рабочим или грузчиком на верфи, занятым упаковкой и транспортировкой жира, либо торговцем. С приходом весны население города массово устремлялось на пирс провожать китобоев и желать им счастливого пути на север, а к концу лета все с жадностью ждали вестей от моряков, и когда наконец испытанные штормами суда возвращались в гавань, тяжело нагруженные добычей, их встречали восторг и всеобщее ликование»», — писал он в статье, вышедшей в Эдинбургском «Скотсмене» за 1902 год.

Из порта Питерхед они прошли через Шетландские острова в Норвежское море.

«Я быстро обнаружил, — писал Конан Дойл, — что первейшей обязанностью судового врача должно было стать дружеское общение с капитаном, которого принятые на китобойных судах правила этикета отдаляли от прочих командных чинов, сводя его общение с ними лишь к кратким деловым распоряжениям»[1].

«Надежда» вела промысел в гренландских водах, сначала возле острова Ян-Майен к северу от Исландии, в местах обитания гренландского тюленя, а затем переместилась севернее — туда, где водились киты. Основной целью охоты были такие виды, как гренландский кит, Balaena mysticetus, а также белуги, Delphinaplerus leucas, нарвалы, Monodon monoceros, северный бутылконос, Hyperoodon ampullatus, моржи, Odobenus

rosmarus, и тюлени нескольких подвидов.

А дальше первый шторм как боевое крещение, ветер был таким сильным, что когда бросали якорь, судно накренилось под таким углом, что первый рейд вполне мог оказаться последним. «Замешкайся мы на несколько часов, и «Надежда» потеряла бы шлюпки и боты, а в них — вся жизнь китобойного судна»[2]. 

Потом первая смерть на корабле. Матрос умер от кишечного расстройства, и юный медик не мог ничем ему помочь.Случись такое в городе, он нашел бы в аптеке все необходимое, а тут не ожидавший ничего подобного Дойл мог только наблюдать за страданиями своего пациента, не в силах хоть чем-то помочь.

В свободное время Артур боксировал со стюардом, так же любившим этот вид спорта. После первого пробного боя, когда противники неплохо отметелили друг друга, проходя мимо кают-компании, юный доктор нечаянно подслушал мнение о себе: «Ей-богу, Колин, врача-то мы какого отхватили — экстра-класс! До синяков меня отколошматил!» — радовался голубоглазый стюард. Эта оценка сразу же подняла авторитет корабельного врача. С тех пор члены экипажа повадились в медицинский отсек на тренировки, возвращаясь оттуда со свежими впечатлениями, а так же синяками и шишками. Самое удивительное, что, несмотря на все попытки юного медикуса предложить своим новым сотоварищам бодягу от синяков, те только громко смеялись, словно доктор произнес бог весть какую веселую шутку. Все эти суровые люди придерживались простого правила — обращаться к врачу следует при потере конечности или ножевом ранении, всё остальное прекрасно лечилось ромом.

Жизнь на китобое была трудна, но интересна и весьма познавательна, все моряки — продолжатели династий, поступали на корабль в юности и покидали его уже стариками или калеками. В обязанности врача, разумеется, не входила работа гарпунщика, он не должен был тащить вместе со всеми сеть, мыть палубу, потрошить и раскладывать по бочкам рыбу, Артур делал все это совершенно добровольно. Богатырская силушка и отменное здоровье требовали испытаний не только в дружеских поединках, а в настоящей мужской работе.

Кругом, насколько хватает взгляда, льды, стоящие торчком зеленоватые торосы, холодная вода, из-за которой на руках трескается кожа, из ранок постоянно сочится кровь, кисти рук краснели и распухали, так что потом невозможно даже перчатки натянуть. Но бывалые моряки и не думали обращаться к врачу с такой ерундой, отговариваясь от медицинской помощи тем, что де негоже здоровым мужикам жаловаться на какие-то цыпки, совсем припрет, добудут кита, тогда уж и полечатся его жиром. Дойл навсегда запомнил, что в самой странной и непонятной ситуации нужно просто выследить и убить здоровенного кита, а дальше уже жизнь как-нибудь выправится и пойдет на лад.

И вот Артур Дойл уже в числе первых собирается с капитаном на охоту за тюленями, никто даже не подумал, что у врача на корабле могут быть какие-то другие дела.

Ружье давно пристрелено, гарпун ложится в руку, делаясь ее продолжением, палкой он только что не жонглирует.

«Преследовать кита, увлекательнейшее занятие. Сидишь ты к нему в лодке спиной и все, что происходит, узнаешь только по лицу рулевого. А он глядит поверх тебя, следя за тем, как туша кита медленно и неуклонно разрезает волны. Время от времени рулевой поднимает руку, давая знак бросить весла, когда кит поводит глазом в сторону лодки, и возобновить осторожное преследование, когда кит продолжает путь. Кругом так много плавучих льдин, что, если грести потише, то движение льдин само по себе не заставит кита нырнуть, вот лодка и ползет, медленно приближаясь, пока наконец рулевой не решает, что теперь можно успеть подойти к киту прежде, чем он нырнет, потому что на то, чтоб сделать движение и уйти в глубину, огромной туше требуется хоть малое, но время. Ты видишь, как вспыхивают щеки рулевого, видишь блеск в его глазах. «Посторонись, ребята, дай дорогу! Налегай!». Наводится гарпунная пушка. Пена летит из-под весел. Каких-нибудь шесть взмахов весла, и с тяжким глухим звуком нос лодки ударяется обо что-то мягкое, и ты, как и все в лодке вместе с веслами, разлетаетесь в разные стороны. Но на это никто не обращает внимания, потому что, едва лодка коснулась кита, слышится грохот пушки, и вы знаете, что гарпун вонзился прямо в свинцово-серый бок животного. Оно камнем уходит под воду, нос лодки плюхается вниз… и со свистом стремительно бежит, разматываясь, линь — под сиденьями, между раздвинутых ног гребцов, через носовой выступ».Артур оставлял всю остальную работу, только когда происходило настоящее несчастье, когда без его помощи было не обойтись. 

Тут и скрыта единственная опасность — ибо случаи, когда кит бросается на преследователей, крайне редки. Линь замотан очень аккуратно специальным человеком, так называемым мотальщиком, и не должен образовывать петли, но если это все-таки происходит, то в такую петлю может угодить нога или рука кого-нибудь из команды, и в этом случае потерпевший гибнет так быстро, что товарищи его даже не успевают понять, что происходит. Перерубить же линь значит потерять добычу, которая находится уже на глубине в сотни фатомов[3].

«Убери руку, парень! — крикнул один гарпунер, когда его товарищ, заметив, что несчастный уходит под воду, занес над линем руку с топором, — киту этому вдовушка моя будет рада!» Это может показаться грубым бесчувствием, но в подобных словах заключена целая жизненная философия».

Путешествия в Арктику на самом настоящем китобое принесло новые впечатления и дополнило коллекцию наблюдений будущего писателя. Не каждому англичанину удавалось подержать в руках самый настоящий гарпун, поучаствовать в охоте на китов, бить беспомощных и доверчиво смотрящих на тебя темными, блестящими глазами бельков.

Команда получила большой заказ на их шкуры, и Артур при всей его любви и жалости к животным, как член команды, просто не считал возможным отказаться от этой части работы. День за днем накапливался уникальный опыт, то, что не прочтешь в книжке, не расскажут, посчитав это неинтересным, очевидцы. Вот, например такая простая вещь, как кисет для табака, обычно его делают из прочной кожи, и при этом только у китобоев и рыбаков встречаются кисеты из тюленьей кожи. Конечно, такой кисет мог приобрести для себя и джентльмен, мало ли какие у человека случаются причуды, но подобное было редкостью неменьшей, как если бы леди обмахивалась от жары веером из рыбьего хвоста. Значит, в рассказе, кисет из тюленьей кожи может стать надежной приметой китобоя. А еще опытные моряки предпочитали всем остальным напиткам крепкий ром. Еще примета, если нужно указать именно на моряка, сделай так, чтобы он выбирал из крепких напитков: коньяк, бренди и ром. Сухопутный гость, скорее всего, предпочтет привычный коньяк, в то время как настоящий морской волк употребит ром, и это его выдаст.

Для чего это может пригодиться? Для рассказа или статьи. Он запоминал корабельную обстановку, как выглядят каюты, что в них должно быть обязательно, а чего не должно быть в принципе. Отошедшие от дел моряки нередко старались и в береговую жизнь привносить какие-то атрибуты своего морского прошлого, как бы не желая до конца расставаться с ним. Капитан Питер Кери в рассказе «Черный Питер» построил для себя деревянную сараюшку, которую называл каютой. «Маленькое строеньице с одним помещением, площадью шестнадцать футов на десять. Ключ он носил в кармане, сам стелил себе постель, производил уборку и никому не разрешал входить туда. В двух противоположных стенах было по маленькому окошку, всегда занавешенному и никогда не открывавшемуся».. А вот как описывает «каюту» констебль, посетивший это место сразу после обнаружения тела Кери: «Нервы у меня крепкие, вы это знаете, мистер Холмс, но даю вам слово — меня затрясло, когда я заглянул в этот домишко. Он весь гудел, как фисгармония, от налетевших тучами мясных мух, а пол и стены его напоминали бойню. Капитан называл свое помещение каютой, и вправду оно вроде каюты: войдешь туда, и кажется — ты на борту корабля. В одном конце комнаты — койка, рядом — корабельный сундук, на стенах — морские карты, фотоснимок с «Морского единорога», кипа судовых журналов на полке — все в точности, как полагается в капитанской каюте». С одной стороны каюта — личное пространство капитана, и тот имеет полное право занять его, чем пожелает, с другой, есть определенные правила, традиции, некий идеальный образ помещения, войдя в которое, любой моряк немедленно вытянется во фрунт, а сухопутный гость поймет, что допущен в святая-святых корабля.

В рассказе, желая понять, какой силой нужно обладать для того, чтобы пробить человека гарпуном, Шерлок Холмс тренируется в мясной лавке на туше свиньи, как обычно поступал прототип этого героя Конан Дойла, его учитель по эденбургскому университету доктор Белл. Но автор много раз держал в руках гарпун, зная и вес, и сколько места нужно для того, чтобы размахнуться, сколько сил приложить. Поэтому сыщик сразу отвергает кандидатуру пойманного полицией тщедушного молодого человека, куда ему, насквозь пробить тело, да еще и так, что труп оставался пришпиленным к стене до приезда полиции.

Такой подвиг требует поистине богатырского удара, вот Дойл так бы смог, а этому малохольному нипочем не справиться.

Многим позже, когда Артур состарится, у себя дома в Кроуборо, он воссоздаст каюту Кери, Черного Питера — это будет его кабинет, где писатель, не мешая никому из домочадцев сможет работать в любое время дня и ночи. Именно в этой каюте он и умрет.

Но вернемся ко времени, когда юный Дойл только-только вернулся из своего северного плавания в родной Эдинбург, получив это боевое крещение, Артур имел полное право хвастаться, что за семь месяцев сделался бывалым китобоем. Причем это не только его мнение, прощаясь, капитан предложил Дойлу на следующий год не только должность врача, но и гарпунера. Но писатель Дойл уже набрал себе впечатлений на всю оставшуюся жизнь, а путешественник Дойл уже мечтал о новых приключениях и неоткрытых странах.

Когда же спустя годы Артура Конан Дойла спрашивали, понравилась ли ему китовая рыбалка, тот с блаженным выражением лица отвечал, что «ловля «рыбины» весом в добрых две тысячи фунтов на леску в палец толщиной, свитой из пятидесяти надежнейших манильских веревок, — удовольствие, перед которым меркнут все другие».

[1]Артур Конан Дойл «Опасная работа».

[2] Артур Конан Дойл «Автобиография».

[3] Морская сажень  (англ. fathom, фатом, фадом, фэсом) — единица длины в английской системе мер и производных от неё, равная 6 футам.

Это был фрагмент книги "Он придумал миссис Хадсон", которую можно полностью прочитать на АТ: https://author.today/work/176087