Первый флешмоб года

Второй раз в моей практике пробую поиграть в флешмоб. На этот раз хочу поддержать вот эту https://author.today/post/457156 инициативу Ларса Одина: текст, который планируется опубликовать в новом году. Надеюсь, в этот раз я правильно оформляю. :)

Выкладываю отрывок из очередного приключения завсегдатаев отеля "Уайтвуд", чета Робинсов путешествует по Швейцарии. Это первая глава целиком, написано уже больше половины текста. Рабочее название "Переполох в Альпах".

Термин «цербернар» предложен Анной Оуэн

1. Бернские фонтаны

Немолодая пара прогуливается по улочкам Берна. Они выглядят как праздные туристы, а их речь выдаёт в них англичан. Вот они останавливаются перед одним из фонтанов, долго смотрят на него снизу вверх, и их внезапное и затянувшееся молчание весьма красноречиво.

– Значит, всего их одиннадцать, – голос дамы холоден, как горный родник, но, в отличие от родника, полон яда. – И на этом тему швейцарского городского дизайна можно считать закрытой?

– Не будь так строга, дорогая Молли. Эти скульптуры на столбах – лучшее, чем гордится этот город, стоят здесь с середины XVIвека, выполнены немецким скульптором Гансом Гингом и не так давно отреставрированы к семисотлетию города. Существует особая служба для поддержания этих фонтанов в порядке, и основана она тоже в шестнадцатом веке.

– … и раскрашены они весьма аляповато. Ну я допускаю, конечно, что так было модно в шестнадцатом веке, но вот это...

– Да, дорогая, это определённо не Бенвенуто Челлини. Челлини работал за другие деньги, городскому совету Берна нечем было его заинтересовать. Будем в Риме, пойдем смотреть Челлини, ну а пока мы здесь, придётся сделать заинтересованное лицо и утешиться раклетом. Мне дали один адрес на Цветочной улице, надеюсь, тебе понравится.

Молли фыркнула.

– Да Челлини этакий монстр в страшном сне бы не приснился. Я ещё понимаю их Волынщика, Знаменосца, Стрелка и Гонца, Анна Зайлер мне даже симпатична, мы с ней определённо дамы одного круга. Моисей как Моисей, Самсон ужасен, но он всегда ужасен. Фемида такая, мясо-молочная, хорошо откормленная швейцарская Фемида, с ней всё понятно. Медведь... ну, Медведь для них, допустим, геральдически значим. Но что символизирует Пожиратель детей?

– Вероятно, Время? Кронос?

– Ну-ну, перескажи жителям кантона Берн космогонические мифы Древней Греции! Уверена, они смотрели на жизнь намного проще. Я полагаю, это чудовище, перекусывающее пополам голенького младенца, играло в их жизни воспитательную роль. Как-то же они заставляли своих детей быть послушными!

Сделаем шаг назад, чтобы рассмотреть наших героев так же пристрастно, как они сами рассматривают фонтан XVI века.

Мужчине за семьдесят, он несколько грузноват, как говорится, полон достоинства. Он воплощает собой излюбленный фельетонистами типаж сельского сквайра, постигшего все тайны мироздания посредством утреннего новостного листка. Супруга его существенно моложе, на первый взгляд слегка за сорок, и мы с глубоким уважением отнесёмся к усилиям, которые она предпринимает на этот счёт. Она из тех дам, кто любую особу моложе себя называют «милочкой», и своим лучащимся самодовольством вызывают сильное раздражение у всех, кому не посчастливилось узнать их с лучшей стороны.

Для супруга, Джорджа Робинса, Молли была светом единственной звезды, и в недалёком прошлом им привелось пережить одно довольно необычное совместное приключение1. Это был благословенный союз, единству которого ни в одном из миров ничто не угрожало.

Рука об руку, Робинсы спускались вниз по Цветочной улице, и Джордж рассказывал Молли про Зондербундскую войну, которая случилась между католическими и протестантскими кантонами в 1847 году, продолжалась двадцать семь дней и завершилась победой протестантов и британской дипломатии, которая не позволила Франции и Австрии обострить конфликт, ввести войска и создать перевес в пользу католиков.

– Один из случаев, когда нам бы следовало гордиться нашим правительством, – заметил Джордж.

Молли напомнила, что им надо бы ещё купить требухи для Монстра.

– Прелестный городок, – резюмировала она, – и прекрасная страна. Сыр и шоколад, мясо и мёд, молочные реки в кисельных берегах... Я хочу сказать, их кухня определённо полезна для тебя, дорогой. Здесь всё такое игрушечное, даже война. Сколько, ты говоришь, жертв было в той войне?

– Двадцать шесть человек со стороны католиков и шестьдесят – со стороны протестантов.

– Да, мне нравится эта страна. Эти булыжные улочки, эти острые крыши, эта свежесть в самый разгар лета... эти вот цветы на подоконниках! Что у них там, герань?

Прохожий, обгонявший нашу пару по улице, взглянул в направлении, которое указала Молли, внезапно переменился в лице и поспешил дальше: шёл он как-то странно, бочком, чуть подпрыгивая. Молли запомнилось, что был он лысоват и носил очки с тяжёлой черной оправой2. Она ещё почему-то решила, будто он немец. Может, из-за плаща? Здесь таких не носят. Берлинский стиль.

Ресторанчик обнаружился в паре шагов, в переулке, в цокольном этаже. Робинсов усадили в глубокой нише, придавленной массивной аркой из неоштукатуренного камня. Принесли жаровню с куском сыра, уложенным таким образом, чтобы он плавился и подтекал с одного бока, и серебряную лопаточку – чтобы соскребать подтаявший сыр. Джордж взялся следить за сыром, в то время как Молли попивала помаленьку рислинг и выглядела непривычно задумчивой.

– Не идёт у меня из памяти выражение его лица, – наконец сказала она. – Думай, что хочешь, дорогой, но мне кажется, что здесь живёт зло.

– Здраво посмотреть, так где оно не живёт?

1Собственно, Джордж сходил за Молли в царство смерти, эта история рассказывается в повести «Тайны отеля «Уайтвуд». В качестве сувениров Робинсы привезли с собой Цербера и новое молодое тело для миссис Молли.

2Автор убеждён, что каждый русскоговорящий телезритель узнал этого профессора, для которого было делом жизни и смерти вовремя рассмотреть этот горшок с геранью.